Невыживший - Виктор Глебов

– Нет. У нее жених есть, они работают вместе, он должен знать.

Когда и она присоединилась в соседней комнате к своим подругам, Самсонов и Коровин переглянулись.

– Что скажешь? – спросил Коровин. Его и без того всегда удивленные серые глаза сейчас источали почти осязаемое недоумение.

– У меня после общения с этими женщинами остался один самый главный вопрос, – проговорил Самсонов, вставая, чтобы заварить себе зеленый чай.

– Какой?

– Что их связывает?

– Общее прошлое? – предположил Коровин.

Старший лейтенант покачал головой:

– Они росли еще с двенадцатью девочками и семью мальчиками. Почему до сих пор общаются финдиректор, домохозяйка, учительница, врач и уборщица? А еще прибавь медсестру, наркоманку и еще одну домохозяйку – это если учесть тех, что умерли. Слишком разные судьбы.

Коровин медленно кивнул:

– Конечно, это так, но… всякое бывает.

– Это не тот ответ, который может меня удовлетворить. Я хочу знать, что заставляло этих женщин поддерживать связь. И не просто созваниваться, а встречаться. Что они обсуждали? И почему перестали это делать полгода назад. Я думаю, эта компания что-то скрывает. Что-то из прошлого. Общего прошлого. – Самсонов сел в кресло и отпил горячего чаю. – Надо их расколоть. И организовать охрану. Не хватало еще, чтобы кого-нибудь из них убили у нас под носом.

– Башметов еще не вытребовал людей, а наших оперов не хватит.

– Я знаю.

– Что сейчас-то? Звать их всех сюда, послушаем, что скажут хором?

– Дай им время допросить Верескову. Пусть проинструктируют ее. А я пока чайку похлебаю. Не хочешь, кстати?

– Я кофе пью.

– Ну, завари себе. Там в шкафу банка есть.

– Я думал, ты на работе кофе не пьешь.

– Иногда приходится. Держу на всякий случай.

Через пять минут полицейские пригласили женщин в кабинет Самсонова, хотя там едва хватило на всех места.

– У меня всего три вопроса, – объявил Самсонов, обведя всех взглядом. – Первый – как вы нашли друг друга после того, как покинули приют? Второй – почему вы не общались последние полгода? И третий – кто может хотеть вас всех убить?

– И это ты называешь мозговым штурмом?! – фыркнул Коровьев, когда женщины ушли. – Они ни черта нам не сказали!

– Вот именно. – Самсонов выглядел почти удовлетворенным. – И это говорит о многом. Ни одна из четырех не смогла вспомнить, как связалась с остальными. Никто не дал внятного ответа, почему полгода назад подруги перестали общаться. Они понятия не имеют, кто может желать им смерти. Но кто-то ведь желает.

– А что, если убийца интересовался только Пахомовой и Симохиной и мы идем по ложному следу? – предположил Коровин.

– Я мог бы допустить такой вариант, если бы эти четыре женщины не врали.

– Если бы они знали убийцу, то не стали бы его покрывать.

– Да? Почему?

Коровин округлил глаза:

– С какой стати?!

– Мало ли. У нас уже был один такой случай, забыл?

– Тогда жертвы не знали, кто конкретно убийца, они только…

– Ладно, не важно, – перебил Самсонов. – Поглядим, что дальше будет. Еще жених Корчаковой прийти должен был. Посмотри, если он уже здесь, то давай его сюда.

Коллега пропавшей женщины, за которого она собиралась замуж, оказался плотным мужчиной лет сорока, лысоватым, но с приятным лицом и манерами. На галстуке в мелкую полоску сверкала золотая заколка, костюм хорошо сидел, хоть и не был сшит на заказ. В руке он держал огромный плоский айфон, словно ожидал с минуты на минуту важный звонок.

Самсонов и Коровин представились.

– Вас зовут Душицкий Ярослав Станиславович? – спросил старший лейтенант, заглянув в записи.

– Да, я жених Елены Корчаковой. Она пропала, никто не знает, где она, и на звонки не отвечает. Я хочу подать заявление о пропаже человека.

– Ее телефон заблокирован?

– Нет, сигнал идет. Думаете, можно по нему определить ее местонахождение?

– У вас есть данные телефона?

– Только номер.

– Тогда не получится. Скажите, Ярослав Станиславович, у вашей невесты были какие-нибудь проблемы?

– Насколько мне известно, нет.

– Где она может быть? Дача, съемная квартира, друзья?

– Разве что друзья. Живем мы вместе, ее однушку сдаем. Но я всех знакомых уже обзвонил, никто ее не видел.

– Скажите, Ярослав Станиславович, – осторожно начал Самсонов, – а не может быть так, что кто-то из ее подруг скрывает от вас местонахождение Елены Корчаковой?

Душицкий несколько раз моргнул, переваривая услышанное.

– Зачем? – спросил он, наконец.

– Не было никаких для этого причин? Ссора, например?

Душицкий медленно покрутил головой.

– Вы не допускаете мысли, что ваша невеста могла уехать с другим мужчиной? Понимаю, это неприятный вопрос…

– Я уверен, что нет, – перебил Душицкий. – У нас были хорошие отношения. Мы ведь собирались пожениться.

– Как вы расстались? – спросил Самсонов. – Я имею в виду, когда вы видели в последний раз свою невесту.

– Утром мы, как обычно, пошли на работу, а потом она уехала на встречу с партнерами. Провела у них два часа и должна была вернуться домой. – Душицкий поерзал на стуле, выражение лица у него вдруг стало жалким. – Но я ее так и не дождался, – добавил он, глядя в окно.

– С партнерами встречались?

– Нет. Зачем?

– Может, вашей невесте кто-нибудь позвонил, пока она была у них?

Душицкий задумался.

– Я могу спросить, – проговорил он через несколько секунд.

– Давайте, – кивнул Самсонов.

– Прямо сейчас?

– Почему бы и нет?

– Ну, можно. – Душицкий набрал номер и приложил айфон к уху.

Разговор занял у него не больше пары минут.

– Кто-то действительно звонил Лене, – сказал он, отсоединившись. – Одна из ее подруг. Как зовут, он не знает, Лена не назвала ее по имени. Она сначала ей обрадовалась, а потом напряглась. О чем они говорили, Толик не слышал, потому что Лена вышла в коридор. Но вернулась она… расстроенной. И ушла после этого довольно быстро.

– Обо всем этом ваш партнер не говорил вам, когда вы звонили ему в первый раз?

– Нет. Ему ни к чему было, да и мне тоже. Так мне писать заявление?

– Пишите. Женя, займись товарищем. – Самсонов встал из-за стола. – Потом можете быть свободны. Если получите эсэмэску или звонок от невесты, незамедлительно нас информируйте, договорились?