Колдовской сезон - Айла Дейд

class="p1">Хелена закрыла лицо руками, прижала колени к ветровке и спряталась от всего мира. И внезапно меня осенило, в чем было дело: она боялась воды.

Я боролся сам с собой. Затем выругался – «Bljersk», спрыгнул со своей скалы и побежал к ней. Одной рукой я удерживал разделенное Северное море на месте, а другую протягивал ей. Это было тяжелейшее испытание силы, на которое не был способен ни один из моих союзников.

– Вставай. – Хелена подняла голову. Она колебалась, и я вздохнул. – Ты сейчас воочию видишь, как я управляю водой, Хелена. Ты думаешь, я дам тебе утонуть?

– Мысль не такая уж странная.

– И снова правда.

– Мне страшно.

– Знаю. – Я присел перед ней на корточки и посмотрел ей в глаза. – Страх – это реакция, которую ты не можешь контролировать. Но стоит ли мне рассказать тебе о сильнодействующем противоядии?

Хелена кивнула. Внезапно я растворился в ее мягких чертах. Шрам от ожога съел часть правой брови. Соленый порыв ветра пригвоздил прядь к коже под ее носом. Я протянул палец и убрал волосы в сторону. При этом мой большой палец провел по ее верхней губе.

Хелена содрогнулась.

– Тираэль…

– Да?

– Это… противоядие. Мой страх. Ты хотел…

Внезапно туман, окутавший мой разум, рассеялся. Я одернул руку, ужаснувшись самого себя.

– Если ты хочешь победить страх, тебе нужно принимать решения.

Она опустила взгляд.

– Какие решения?

– Мужество. – По какой-то безумной причине я хотел продолжать смотреть в глаза Хелены. Я положил палец ей под подбородок и приподнял ее лицо, пока взгляд девушки не уперся в мой. – Будь храброй, Хелена.

Она моргнула, как будто эти слова что-то в ней тронули. На мгновение мой желудок сжался, но в конце концов черты ее лица снова расслабились.

– Я пытаюсь. – Она снова опустила веки. – Но я…

– Посмотри на меня. – Хелена открыла глаза. Они были голубыми, как самый яркий кусочек неба над ватно-белыми облаками. – Думая, ты не можешь преодолеть страх. – Я опустил палец, поднялся и снова протянул ей руку. – Но действуя – да.

Хелена долго смотрела на меня. Я уже думал, что она так и останется сидеть и мне придется вынести ее из этой бухты, но в какой-то момент она сделала глубокий вдох, кивнула и схватила меня за руку. Хелена не отпускала ее, пока мы не достигли скалы. Это были три долгих, ужасных секунды. Затем я с помощью силы высосал воду из ее промокшей одежды, пока она не стала сухой.

– Это первое, чему я хочу научиться, – сказала Хелена.

– Я сомневаюсь, что вода станет твоей стихией.

Она осторожно ступала, продолжая следовать за мной по осыпи.

– Почему?

– Потому что я ничего не чувствую. Никакой молекулярной связи с тобой.

– А с другими чувствуешь?

– Да.

– С кем?

– Что?

– Кто еще принадлежит к… к азлатам?

Мы пробежали по узкой полоске песка, прежде чем взяться за подъем по скале.

– Ты узнаешь об этом достаточно скоро.

– Ты можешь сказать мне это и сейчас.

Я вздохнул.

– Ты всегда такая болтливая?

– А ты всегда такой сварливый?

– Да.

Она рассмеялась. И это тронуло меня. Это осознание напугало так сильно, что я на мгновение остановился. Хелена издала глухой звук, когда врезалась в меня.

– Что такое?

В панике она огляделась.

– На нас собираются напасть?

– Нет. Шагай дальше.

Я все еще чувствовал тепло в груди, когда мы шли по земляной дорожке к замку Бернеттов. На мрачном фоне вершины шотландских холмов исчезали за клубящимся туманом.

– Ты здесь живешь? – спросила Хелена, когда мы проходили мимо выложенного кирпичом пруда в нашем дворе. Корявые ветви деревьев развевались на легком ветру. Это было похоже на то, словно голые деревья общались друг с другом. Плакучая ива вяло терла свои свисающие рукава о хрупкий асфальт.

– Нет. Я отведу тебя в секретную камеру пыток, чтобы мне больше никогда не пришлось тебя видеть.

Она искоса бросила на меня трезвый взгляд.

– Когда речь идет о тебе, я даже не знаю – возможно, это соответствует истине.

– Ну вот и хорошо, – усмехнулся я. – Бойся меня, малышка Иверсен.

Она фыркнула. Теплый свет фонаря с тремя лампами падал на ее тело. Я поймал себя на мысли, что в очередной раз разглядывал ее шрам от ожога.

– Что-то не так?

Покачав головой, я отвернулся и поднялся по лестнице к деревянной двустворчатой двери.

– Я выполняю свой долг и доставляю тебя к Высшим азлатам клана. Моя семья может рассказать тебе все о нашем происхождении. После этого, – я открыл дверь и придержал ее для Хелены, – мы снова пойдем разными путями.

Она пожала плечами.

– Звучит неплохо.

Мы вошли в прихожую. Хелена нерешительно огляделась, снова и снова потирая руку. Она казалась такой беззащитной и уязвимой, что мысль о том, что кто-то вроде нее являлся азлатом, казалась мне совершенно нелепой.

– Я бы предпочла сейчас оказаться дома, – сказала она. – Натаниэль сойдет с ума.

– Твой дедушка тоже будет здесь.

– Что, прости? – Хелена последовала за мной вверх по широкой лестнице. Наша обувь оставляла грязь на волокнах ковра. – С какой стати ему быть здесь?

– Потому что он тоже азлат.

Она чуть не врезалась в меня.

– Что, прости?

– Разве ты этого не знала?

– Знала ли я об этом? – Хелена изо всех сил старалась не отставать, но с ее короткими ногами это было сложно. – Еще несколько часов назад я думала, что жители Тихого Ручья – просто фанатичные приверженцы какой-то секты! – Хелена пробормотала несколько слов, которые прозвучали как молитва. Она рассеянно потерла свое лицо. – Это безумие. Настоящее сумасшествие.

Я спас Хелену от столкновения со старинным платяным шкафом, оттащив ее в сторону.

– В любом случае я буду очень удивлен, если Ансгары не сообщили ему о том, что я привел тебя сюда.

– Ансгары?

– Семья Рейвен. Целители.

– Ах, вот как. – Ее взгляд блуждал по высоким стенам замка, осматривая картины и старинную мебель. В глазах Хелены горело восхищение. – Твой дом – место встречи для вас… нас, азлатов?

– Я бы предпочел, чтобы ты не исправлялась, но да.

Краем глаза я заметил, как у нее перекосилось лицо. Подошвы ее сапог скрипели по начищенному кафелю. Это сводило меня с ума.

– Десять минут.

Мы свернули в следующий коридор.

– Что?

– Столько тебе удалось продержаться милым.

– Я не милый.

– Спасибо за напоминание. Мы должны сделать из этого игру.

Я поднял бровь.

– За каждую минуту, что я веду себя хорошо, ты отходишь от меня дальше еще на метр? – Она сверкнула на меня глазами. Я рассмеялся. – Хорошо, вторая попытка: если я буду добр к тебе целый