Отбор для невидимки - Дарья Вознесенская

Я отлеживалась в кровати и спокойствии, с горячими взварами и грелкой в ногах еще пару суток. Прокручивая сотни мыслей в голове, которые прояснялись по мере того, как болезнь отступала. Мыслей, что я решила вернуть на путь здравого смысла — потому как яд самообмана уже растекся по моим венам.

Ведь ни одной женщине в этом мире не стоило увлекаться вниманием своего господина, раз он никогда не женится на ней, а собирается взять в жены другую — на её глазах. И мне пора остановиться и перестать уже увлекаться несбыточными мечтами, даже если моя увлеченность оставалась весьма робкой и сильно подпорченной печальным опытом с мужчинами и нахождением в другом мире.

Во имя собственных интересов и спокойствия мне стоило стать умнее.

Разрешив себе — и ему — увлечься, я могу превратить ничего не значащее для него приключение в порочный наркотик для себя. Который напрочь уничтожит мое достоинство и инстинкт самосохранения — а может и мою и без того не безопасную пока жизнь. Я не должна позволять разгорающимся в сердце чувствам навредить себе…и вэй-гану. Его магическая сущность, его зверь никогда не смогут принять пришелицу из другого мира без капли магии, а человек — служанку, существо, отстоящее от него на другом конце социальной лестницы.

Его спасительницей станет лучшая из вэй, а наше дальнейшее общение… не имеет будущего.

Печальная картина, нарисованная в моей голове, стала настолько ясной, что я совершенно успокоилась. И даже почувствовала себя лучше. А проговорив этот текст несколько раз на протяжении последующих нескольких дней, я добилась того, чтобы вслед за спокойствием пришло и столь необходимое смирение.

Быть может этому способствовало отсутсвие вэй-гана перед глазами.

Два мероприятия, организованные невестами, прошли без моего участия, несмотря на то, что я выздоровела. Конечно, я помогала готовиться к ним и контролировала слуг, но избегала всяческого контакта с гостями и, поскольку не была приглашена, не испытывала необходимости дежурить возле салонов и малых залов и привечать… их всех.

Я знала от прочих слуг, что все проходило вполне замечательно и невесты не просто показывали себя с лучшей стороны, но и, похоже, привыкнув к поведению и внешности Эрендарелла, вовсю уже флиртовали и даже — как выразилась Карина — «выпрыгивали из своих декольте в надежде привлечь хозяина».

Но меня это оставляло равнодушной.

Почти.

Так что заручившись поддержкой собственного опыта и разумности, я проводила дни в повседневных хлопотах, старательно абстрагируясь от того, что происходило в замке, а по вечерам в одиночестве посещала библиотеку. Быть может, чтение в собственной комнате было бы лучше идеей, но, во-первых, я никогда не знала, какую книгу потянет за собой предыдущая — а все еще была жадна до нужной мне информации, и проводила в просмотре томов и полок и выборе нужной мне истории чуть ли не больше времени, чем за самим чтением.

А, во-вторых, выносить книги из библиотеки было нельзя. О чем меня еще в самом начале уведомили голы.

И даже если я встречу там вэй-гана — почему-то никто больше библиотеку не посещал — то я в достаточном пребывала в достаточном равновесии, чтобы не реагировать на него слишком бурно.

Случай проверить, насколько моя выдержка не была надуманной, предоставился уже на пятый день после поцелуя… То есть после начала Грозового разлома. Который продлился всего трое суток — и потом вылезло такое палящее солнце, что Эрендор погрузился в клубы пара.

Вечером я направилась в библиотеку, но на этот раз я оказалась там не одна. И даже не сразу заметила это — на «обычном» месте никого не было, но когда я прошла к запланированной для изучения полке в другом зале, то увидела зажженный камин и Эрендарелла, сидящего перед ним в глубоком кресле.

Инстинктивно отступила назад, только вот надежда на то, что я хожу бесшумно, не оправдалась. Вэй-ган медленно, как-то даже лениво повернул голову и посмотрел на меня со странным выражением.

— Мар-ра… — окликнул, — Подойдите.

От его низкого, чуть усталого голоса внутри почему-то все дрогнуло.

Может сказать, что у меня есть срочное дело?

Но вместо этого я подошла. Медленно, сдерживая движения и заботясь о том, чтобы казаться спокойной и скрыть любые чувства, которые совершенно мне не повиновались. Встала перед ним, немного заслонив камин и воспользовавшись тем, что лицо оказалось в тени. Потому что я чувствовала, как щеки под изучающим взглядом Себастиана заливает краской.

Вот взрослая женщина вроде! И чего я так всполошилась от одного поцелуя? Ну поцеловала, осадила немного… Никто мне и не собирается намекать…

Тут я вспомнила о нормах поведения и быстро сделала книксен.

— Что-то желаете? — мой голос тоже не прозвучал звонко и уверенно.

— Присаживайтесь.

— Я вполне могу и…

— Сядьте! — рявкнул.

Сглотнула и быстро опустилась на соседнее кресло.

— Всегда вы сопротивляетесь… Каждому моему слову. — пожаловался он, ощутимым почти физически прикосновением осматривая мое лицо.

— Не всегда! — возмутилась я. И тут же прикусила губу. — В смысле…

— Вот именно, — Себастиан вздохнул и перевел взгляд на огонь. Я тоже уставилась на живое пламя.

Внутри зарождалось совершенно иррациональное желание рассмеяться от происходящего… и поплакать от него же.

Мужчина же взял большой кубок, наполненный вином и пригубил. А после заявил.

— Вы избегаете меня…

— Я болела.

— Я знаю…

— Подсматривали?

Поперхнулся.

А я вперилась взглядом в камин так, будто от этого зависела моя жизнь… Идиотка! Ну куда опять делась разумная Мара? Я не должна говорить такие вещи… Да и сидеть здесь не должна. И с хозяином целоваться тоже…

Так, и думать об этом точно не надо.

— Вы так… откровенны и неожиданны. — пробормотал глухо. — Много раз я задумывался, откуда это в вас, Мара? Эта уверенность в правоте, бесстрашие, совершенно непредсказуемое мнение обо всем, что вас окружает?

Глупое сердце забилось сильнее.

И вовсе не потому, что меня могли в чем-то уличить, а потому, что он, оказывается, думал обо мне… Анализировал что-то.

А если серьезно… Может самое время открыться и объяснить, что я тут делаю? И он не расценит это как злонамеренный обман и предательство? Даже поможет мне выбраться из этой западни?

Угу.

Поможет… Что-то подсказывало мне, что вэй-ган просто не отпускает то, что считает своим…

— Не думаю, что мне присуща какая-то особенная оригинальность мышления… — сказала в итоге, — Или особое бесстрашие. Скорее уж безрассудство и нехватка равноправного общения, вот и говорю порой… глупости.