Философия возможных миров - Александр Секацкий

– Смердят. Но их нужно извлечь из тел и отправить в переработку. Бог вскрывает человека, как устрицу, обливает лимонным соком смерти, предварительно посыпав соль на раны, и вкушает с наслаждением – если это души праведников, они удостаиваются похвалы Господа. На этом этапе, так сказать, происходит отделение зерен от плевел. И зря смеешься, это объясняет всю принципиальную сокрытость Замысла. Кстати, покруче твоих ключиков будет.

– Да я и не думаю смеяться, наоборот, пытаюсь вникнуть. Получается, что люди – это как бы горшки для приготовления пищи богов.

– Нет, горшки – это наши смертные тела. Мы сами как личности – это и есть пища. Понимаешь, – горячился Михаил, – этим многое объясняется. Например, призывы во что бы то ни стало хранить, беречь свою душу. Для чего? Чтобы она обрела жизнь вечную – она, душа, а не я, ее обладатель…

Вот такая идея фикс была изложена в обмен на мою прекрасную теорию – и она была далеко не единственной теорией экстраординарной причинности, которую мне довелось выслушать. Как если бы рассказ о трех ключиках сам служил кодом доступа к особого рода откровенности, такой, какая входит в мир открытым текстом лишь в случае безумия. Но по опыту я склонен теперь считать, что идея фикс открывается как бы на первый поворот ключа и она показывает, что ключ вообще способен проворачиваться. Это не совпадение эвентограмм, хотя оно похоже на триумфальный успех в толковании сновидений. Следующий, размыкающий поворот ключика в таких случаях, как правило, не происходит, хотя он возможен.

Следующий поворот может открыть маленькую постыдную тайну, и тогда третий поворот есть своего рода жест доброй воли, готовность принять своего. Но совершив это, войдя в светлицу и в темницу души, в эту анфиладу внутренних комнат, покинуть территорию безнаказанно уже не удастся, неизбежны потери с обеих сторон. Поэтому подобные вторжения редко совершаются из чистого любопытства (напомним, что это лишь один класс случаев проникновения, объясняемых теорией трех ключиков). В целом же можно выделить несколько модификаций, существенно отличающихся друг от друга.

Во-первых, гордиев узел или лук Одиссея, ситуация, предполагающая наличие «объектов», как бы заточенных под персональный ключик, который рано или поздно найдется и подойдет. Некоторые гордиевы узлы допускают возможность «шлифовать болванку», возобновляя попытки, но ясно, что не все, большинство дожидается (и опять же большинство дожидается напрасно) совпадения персонального кода. Если это так, то суть загадки вовсе не в том, чтобы отделить мудрость от невежества, «размышление» в таких случаях не приносит плодов. Срабатывает только быстрый – «навскидку» – ответ, и потому архетипические загадки наиболее абсурдны, и ключ просто либо подходит, либо нет. Правильная отгадка намного ближе к счастливому лотерейному билетику, чем к результатам вдумчивого анализа. Посредством счастливого билетика приобретается то, чего нельзя заслужить никаким другим способом, – как раз в этом смысл избирательного доступа, и в этом же смысл благосклонности богов. Сама загадка есть текст первого порядка («пока меня не знают, я нечто, а как узнали – я ничто»), персональный ключик срабатывает один раз, а потом аннигилируется вместе с замком, этим он отличается от связки повседневных ключей от квартиры. Согласно Замыслу во второй раз завязывать гордиев узел не предполагалось. Однократность причинения характерна для всех ситуаций, охватываемых теорией трех ключиков, другое дело – способы защиты от взлома, образующие некоторую систему.

Датчик случайных чисел, без которого не обходится совпадение эвентограмм, ставит теорию трех ключиков под вопрос, но отнюдь не дискредитирует ее. Интересно выглядят в этом смысле разного рода лотереи. Казалось бы, вот уж чистый случай – однако сами выигравшие, те, кому фортуна улыбнулась, очень склонны считать, что тут им помог некий волшебный ключик, правильно понятая подсказка или нечто обретенное при рождении и предначертанное свыше. Может быть, уверенность их безосновательна по отношению к данному классу ситуаций, но она является косвенным свидетельством того, что такой род высшего однократного причинения существует.

Осматриваясь кругом на предмет дальнейшей применимости теории, я наталкиваюсь на роман Кафки «Процесс». Едва ли не самый известный эпизод романа – колебания главного героя у Врат Закона. Герой так и не решается пройти через них, предполагая, что таких умников было предостаточно. В этом как раз и состоит мудрость, опытность и искушенность: не попадаться на провокации, учиться на чужих ошибках – семь раз отмерь, один раз отрежь. Не звени зазря потайными ключами, не подставляйся. И это правда житейской мудрости. Но истина в том, что, быть может, эти ворота предназначались именно для тебя, и, следовательно, зеленая улица удачи гарантируется не мудростью и не опытом, а правильно подобранным ключиком.

* * *

Конечно, возникает множество ситуативных поправок к теории, которые, впрочем, не обесценивают лежащую в основе ее интуицию, поскольку роль ключиков отнюдь не сводится к объяснению, более того, как инструмент теоретического разума теория не слишком убедительна и ограниченно применима. Но зато как оружие практического разума, как некая конфигурация самого бытия и притом бытия в свободе эта идея по-настоящему плодотворна – да и конструкции чистого теоретического разума без нее оказываются безжизненными. Как практический инструмент она незаменима. Вот, скажем, две версии.

1. Набор ключиков дается каждому от рождения (или от момента вспышки сознания). Но одни так и не встречают своего замочка. Другие в силу душевной инерции, лени и даже излишней опытности не дают себе труда на всякий случай попробовать или попросту забывают о своем сокровенном инструменте. И лишь считанные единицы находят божьему дару настоящее применение.

2. Большинство людей просто обделены при раздаче, им никаких ключей и не выдавали. Некоторые из них тяжким упорным трудом могут кое-чего достигнуть, другие, сколько бы ни старались, остаются у разбитого корыта – оно и есть их потолок.

Не проще ли сказать, что есть избранные свыше и прочие, словом, Иов и дети Иова?

Экспериментальным путем истинность той или иной версии непроверяема. Вот человек, жизнь которого не состоялась: как узнать, был ли у него заветный ключик или его не додали при раздаче?

И все же есть некоторые метафизические и даже практические соображения в пользу первой версии. Суть в том, что пути Господни неисповедимы. Если даже допустить, что часть Промысла, касающаяся спасения души, нам известна, то все же Поль Валери абсолютно прав относительно того, что нам неведомы литературные вкусы Господа Бога. Что общего у праведника Ноя, прекрасного Иосифа и хитрого Иакова? Разве не уместно было бы сказать, что вместо общего знаменателя у них были сработавшие персональные ключики? А у апостолов Иисуса – почему именно они были избраны?

В отношении счастливчиков, избранных самой историей, ответ еще более очевиден – и отнюдь не в пользу каких-то их выдающихся качеств. Скорее почти все они оказались избранниками вопреки их очевидной ничтожности. Что ж, придется признать, что дистрибуция дара и дистрибуция праведности независимы друг от друга, и золотой ключик никак не привязан к моральным достоинствам и даже, похоже, к фактору простой обаятельности. Зато исключительно важна акупунктура времени, принципиально отличающая человеческое бытие от существования объектов природы. Словно бы Бог, поразмыслив, как отличить человеческие события от природных феноменов и сверхъестественное от естественного, решил раздать персональные коды доступа, предварительно изъяв важнейшие структуры событийности из сетей каузальных связей и предусмотрев для них чрезвычайные (аварийные) входы и выходы. Пока чрезвычайные режимы не задействованы, все идет своим чередом, осуществляется естественный ход вещей, не исключающий эксцессы и катастрофы. Но сверхдетерминация, возникающая в сингулярных точках, учреждает мир субъекта, настоящий полноценный мир присутствия. Вообще свобода воли или автономия чистого практического разума – это чрезвычайный режим причинения, если угодно, эксцесс, стабилизированный в качестве нормы. Хотя ключики применимы только в уникальных (замочных) скважинах, однако по принципу als ob эта применимость распространена, расширена на все поле Weltlauf. Отсюда можно сделать двоякий вывод.