Как я год жила по Библии - Рейчел Хелд Эванс

Раньше, когда я могла забеременеть, я молилась за своих будущих детей. Иногда молюсь за мужа или о том, чтобы в доме водились деньги. После этого можно еще несколько раз погрузиться в воду – сколько, решаешь сама; а потом вернуться домой и с чистым сердцем поцеловать мужа! Обычно мой муж в этот вечер укладывает детей в постель, принимает душ, иногда сам готовит ужин – и у нас получается настоящее свидание!»

«Сейчас я испытываю к нидде смешанные чувства, – признавалась Ахава. – Иногда это приятный отдых, необходимый перерыв в физических отношениях; но бывает, что мне плохо, грустно, страшно хочется, чтобы муж меня обнял – а нельзя. Особенно тяжело после родов, когда так нужны объятия».

Жена недавно родила, и муж даже не может ее обнять?!

Звучит неразумно и даже жестоко. А женщина, перенесшая выкидыш? Это тяжелая потеря, ей очень плохо, она в этот момент так нуждается в поддержке! Неужели даже в этом случае нельзя нарушить закон? Почему Бог этого требует – и что же это за Бог?

Ортодоксальные иудеи, как Ахава, соблюдают законы о семейной чистоте просто потому, что так предписывает Тора. Других объяснений или мотивов для повиновения им не требуется. Однако многие считают, что в соблюдении таарат амишпаха есть свои преимущества. Во-первых, время воссоединения супругов после нидды у большинства женщин совпадает со временем овуляции, так что этот закон способствует рождению детей. Кроме того, ходят слухи, что супружеский секс у иудеев-ортодоксов очень жаркий: вынужденное воздержание по две недели стимулирует желание супругов, пробуждает сексуальные фантазии, так что у них, можно сказать, каждый месяц становится медовым. Почитайте Песнь Песней – и поймете, что чувствуют муж и жена, спеша друг к другу после миквы.

В статье на YourTango.com, озаглавленной: «Почему у иудеев-ортодоксов самый жаркий секс?», Линн Мередит Шрайбер пишет: «Я выбрала такой образ жизни, потому что мне нравится, как мужья-ортодоксы смотрят на жен – понимающе, с восхищением и нескрываемой сексуальностью. Они всегда ласковы с женами, не играют в игры, и в их взглядах никогда не увидишь холодности.

А что касается двенадцати дней отделения, – продолжает она, – да, это тяжело, но иногда нужно и отдыхать друг от друга… Я смотрю на мужа с такой же страстью, какую чувствовала, когда мы были женихом и невестой. Начинаю фантазировать. Его руки кажутся мне сильнее, и я думаю о его прикосновениях. Вот что мы будем делать, вот как он будет касаться меня, когда отделение закончится… В моем мире каждое прикосновение становится даром небес»[75].

На популярном уровне большое влияние на современное восприятие темы менструации в Библии оказал роман-бестселлер Аниты Дайамант «Красный шатер» – творческое переложение истории Иакова и его семьи глазами Дины, дочери Лии. В «Красном шатре» менструация изображена как время отдыха и укрепления связей между женщинами: каждый месяц женщины дома Иакова собираются, чтобы отметить наступление новолуния и приход своих менструальных циклов, в красном шатре, стоящем отдельно от прочих. Во многих культурах менструирующие женщины живут в отдельных хижинах или шатрах, но археологические свидетельства такого обычая в Месопотамии бронзового века пока не найдены – хотя, разумеется, это было вполне возможно. Ахава говорит, что этот роман – «полная ерунда», но я все равно его читаю и люблю.

Несмотря на обещания горячего секса после нидды, принятое решение соблюдать таарат амишпаха вселяло в меня тревогу. Я по-прежнему не очень понимала, что можно делать, чего нельзя и как же сидеть, если любой стул или кресло, на которые я присяду, окажутся нечистыми. Кроме того, взглянув на календарь, я обнаружила, что во второй половине моей будущей нидды мы приглашены на свадьбу. И что делать? Это же все равно, что «протечь» посреди людного торгового зала: о том, что у меня «обыкновенное женское», узнает весь Дейтон!

«Надеюсь, ты не собираешься ночевать в красной палатке!» – написала мне как-то в чате Ахава перед тем, как пожелать спокойной ночи и попрощаться.

Она не знала, что палатку я себе уже нашла.

Но сначала Пасха…

К иудейским праздникам, как и к Рождеству, готовят дом почти исключительно женщины: так что приготовить традиционные праздничные блюда, убраться в комнатах, принять гостей, проследить, чтобы все положенные свечи были зажжены и все положенные молитвы прочитаны – все это неотъемлемая часть «библейской женственности».

В Торе упоминаются пять религиозных праздников: Рош ха-Шана, Йом-Киппур, Шавуот, Суккот и Песах (Пасха). Даты у них «плавающие», так что в тот год лишь три из них пересеклись с моим проектом. Первой по календарю наступала Пасха, а с ней и традиционный пасхальный Седер: обрядовый праздничный ужин в первый вечер праздника, в память об исходе израильтян из Египта.

Помимо подготовки Седера мне предстояло прожить неделю, соблюдая кашрут (кошер), то есть библейские законы о еде. В праздник, как вы понимаете, это сложнее обыкновенного!

Пасхальный Седер я запланировала на вторник, 19 апреля. В пятницу перед этим трудилась с утра до вечера, но отдраила дом до блеска, а обширным списком кошерного меню так возгордилась, что немедленно написала Ахаве похвастаться успехами.

«Замечательно! – ответила она. – Дай знать, если понадобится помощь, чтобы убрать из дома весь хамец. Это всегда нелегкая задача!»

Хамец, или «квасной хлеб» – это все изделия из муки, замешанной на воде, которой дали подняться. Это обычный хлеб, сухие хлебцы, печенье, пицца, макароны, пиво, практически любая готовая еда. Библия предписывает иудеям на время Пасхи воздерживаться от хамеца и даже не держать его у себя в домах, в память о том, как предки их в страшной спешке бежали из Египта (Исх 13:3; 12:20; Втор 16:3). История гласит, что израильские женщины замесили тесто, однако подняться оно не успело, так что они унесли с собой плоские пресные лепешки, именуемые маца. Всякий, кто во время Пасхи сознательно съест что-нибудь квасное размером с оливку или более, «будет истреблен из народа своего» (Исх 12:15).

О том, что хамец на Пасху нельзя есть, я знала, но впервые услышала, что его нельзя даже держать в доме. Я попросила Ахаву рассказать об этом поподробнее.

– Да, – ответила она, – мы выносим и выметаем из дому всякий хамец, до последней крошки. Некоторые женщины буквально по несколько недель проводят за уборкой. Я обычно посвящаю уборке неделю, но в основном квасной хлеб выношу до этого, так что остается только очистить холодильник и привести в кошерный порядок кухню. Затем, после шаббата, я кошерно очищаю обеденный стол и пол в столовой.