Апгрейд от Купидона - Ольга Горышина

— Ксюша.

Мой душевный и душевой убийца применил секретное оружие: произнес мое имя без всякого кулинарного подтекста. Значит, мог. Просто не хотел. А сейчас ему нужно было, чтобы я наконец открыла глаза. И нос. В ноздри ударил аромат чая с виски.

— Если выльешь чай мне на голову, я не буду с тобой дружить, — произнесла я по-английски, держа глаза по-прежнему закрытыми.

— А у меня и нет цели с тобой подружиться, — услышала я голос совсем близко и открыла глаза: его носитель сидел на кровати тоже абсолютно голый, но в его небрежной позе чувствовалась врожденная кошачья грация, и я невольно облизала сухие губы, завидуя сама себе.

— Моя цель — чтобы ты не заболела. Здесь одной больной головы хватает. Мне нужна здоровая половинка, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Какой странный набор слов, непереводимый — звучащий нормально только по-английски, но мой мозг продолжал строчить подстрочник, а язык все порывался выдать ответ по-русски.

— Ксюша… — тянул Крэг, протягивая мне чашку.

— Я хочу просто лежать и слушать свое имя в твоём исполнении. И только посмей еще раз назвать меня Суши!

Я не ругалась, я улыбалась — что бы он сейчас ни вытворил, я не смогу на него обидеться. Говорят, к такой благодати пары идут годами — да нет, достаточно одной минуты, одного щелчка в голове…

— Глупая Суши… — губы Крэга растянулись в улыбки. — Ксюшей тебя назовет каждый, а Суши — только я. И я заметил, как ты дернулась во время разговора с Тони об японском ресторане и понял, что ты меня не забыла.

— Было бы странно иметь такую короткую память… переводчице, — Улыбка не сходила с моего лица. — Кстати, как я справилась? Я всю ночь зубрила финансовые термины.

— Прости, я не зубрил русских. Я знал, что ты меня не подведешь. Я был уверен, что разговоры про подобные суммы доверяют только профессионалам.

— Я тоже так думала… Но сам видишь, взяли девчонку с улицы. Мир сошел с ума… — сказала я и чуть не прикусила язык.

Но Крэг не помрачнел даже на полутон.

— Этот мир никогда и не был умным. Суши, выпей чай. Я не буду подогревать виски в микроволновке и в итоге волью в тебя не разбавленный чаем. Думаю, это противно.

— Ты, ирландец, говоришь подобное про виски?

— Я, финн, который скажет подобное и про водку тоже. Суши, я не пью. Совсем. Мне нельзя пить спиртное. Даже чай и кофе можно в ограниченном количестве.

Теперь я поднялась и протянула руку к чашке.

— Крэг, у тебя так серьезно с головой?

Он улыбнулся еще шире.

— Не знаю. Не знаю, что ты имеешь в виду, — улыбнулся он акульей улыбкой. — Я пью таблетки, которые несовместимы с алкоголем. Они позволяют мне более-менее нормально функционировать и дают возможность жить самостоятельно. Я не хочу экспериментировать. Вдруг это плохо закончится… Ты боишься за себя? — он чуть придвинулся ко мне. — Я могу понять твой страх… — и снова отодвинулся. — Тогда уходи. Хоть прямо сейчас.

— А как же Тони? — напряглась я от его очередной чрезмерной откровенности.

— Я написал ему не звонить до утра. А лучше вообще не звонить. Мне нечего добавить к твоему письму. И я не хочу слышать его голос. Я не хочу думать про его деньги. Знаешь, я не впервые не хочу иметь ничего общего с Макдевиттами, но сегодня точно впервые не хочу, чтобы ночь заканчивалась. Новый день уведет тебя от меня…

— Не уведет. Ты же знаешь, что я безработная абсолютно свободная женщина. Переругавшаяся с друзьями и родителями. И я тоже не хочу никакого утра. И билета на самолет у меня нет.

— Ты не полетишь к нему?

По плечам пробежала дрожь, и это не укрылось от Крэга, но он не поспешил вытащить для меня одеяло. Он знал, как и я, что это не от холода, а от мыслей о… Джонатане, о котором — мать честная! — я не вспоминала с разговора с матерью.

— Зачем ты спрашиваешь сейчас о нем? — облизала я до сих пор сухие губы. — Очередная проверка на шлюшность, да?

Горячая кружка уже была в моих руках, поэтому Крэг вместо ответа поднялся с кровати и направился в душ. Один. И я осталась одна. Наедине с чаем. И отхлебывала его большими глотками, не чувствуя горечи щедро влитого в него виски. Наверное, Крэг целый бутылек извел на микстуру — какие уж тут капли! — датского короля.

Горячая живительная вода стекала по горлу в грудь. По телу Крэга в то же время текли горячие струи простой воды. А соленая текла у меня по щекам, и я ее не смахивала. Нос почти касался кружки, хотя чалма давно слетела с бедовой головы, и я не знала, куда свалилось полотенце, а так бы вытерла им слезы.

— Хочешь в душ? — как-то слишком скоро выглянул из-за угла замотанный в полотенце Крэг.

Я кивнула и сумела проскользнуть мимо него не пойманной рёвой. Под душем слёзы смешались с водой и исчезли в сливном отверстии. Не сегодня, не завтра — а потом, в далеком будущем, я отревусь за эту ночь, а сейчас пусть ревет фен, и мне плевать на нарушенный ночной покой соседей. Мой покой я сейчас буду выгрызать зубами — или губами, и руками: ну, как получится…

— Ты спишь? — удивилась я, увидев моего чайного доктора под одеялом с закрытыми глазами.

До кровати я еще не дошла, рот особо не открывала — так что мой шепот вряд ли мог его разбудить. Однако Крэг открыл глаза и сказал:

— Пытался. Не выходит. Наверное, эти таблетки не только с алкоголем несовместимы, но и с сексом тоже.

Он откинул край одеяла и, пока я делала последний шаг к кровати, перебрался на соседнюю подушку.

— Мы будем спать? — спросила я, когда он заботливо укрыл меня одеялом и почти молитвенно сложил поверх одеяла руки — свои.

— Будем пытаться, — ответил он, глядя в потолок с круглой тенью от притушенного ночника.

— Тогда выключи хотя бы свет…

И он выключил. Снова стало темно. Плотные портьеры не пропускали свет белых ночей, а мысли блокировали в ушах все посторонние звуки — в голове стучало лишь сердце, мешая следить за ровным дыханием Крэга.

— Так лучше? — спросил он через минуту, которую мы молча смотрели в потолок.

— Как так?

Он ничего не ответил, и я порядком испугалась, что Крэг вдруг потерял связь с реальностью. Подобных личностей на своем веку я не встречала и понятия не имела, что от него можно ожидать.

— В темноте вдвоем, чем в темноте одному.

Я усмехнулась — и это был мой ответ на его достаточно странное пояснение.

— Четыре стены остались четырьмя стенами, — добавила я спустя мгновение.

— Пусть даже так, но я их не вижу, зато чувствую тебя, — и Крэг тоже усмехнулся. — Понимаю, что для тебя это не ново. А у меня… Можешь считать, что это в первый раз, когда я вот так просто лежу с женщиной в постели в ожидании утра.