Наизнанку. Лондон - Маша Крамб

Нокс не реагировала. Маленьким серым сфинксом смотрела она на комтура. Два безжалостных желтых огонька в темноте.

– Что ты на меня уставилась? – не унимался Макс. – Не смей прикидываться обычной кошкой! Даже дети не верят в твою обычность. Пришла шпионить? Да сколько угодно. Шпионь. А потом беги к своему невменяемому хозяину. Расскажи ему, как комтур Макс попытался спустить с тебя шкуру!

Неприятная сцена кошке порядком надоела. Медленно она поднялась, потянулась и, так же не торопясь, двинулась прочь от комтура в сторону здания.

Гнев уступил место стыду.

– Нокс! – позвал было Макс, но было поздно. Серая тень скрылась за дверью штаб-квартиры.

– Нокс, подожди, – прозвучало безнадежное, почти отчаянное.

Комтуру плохо давалось признание собственной неправоты. Пусть даже не прав он был в отношении животного. Хорошо, что извиняться перед хвостатой не пришлось. Гордость Макса вряд ли позволила бы ему объясняться с пушистой.

Несмотря на все обвинения, комтур отчетливо понимал, что повлиять тогда на ситуацию Нокс могла очень условно. Добежать до Эреба? Пусть бы она и успела, но где гарантия, что тот бы пришел до того, как всё закончилось? Нигде.

Да и, по-хорошему, ни Нокс, ни Эреб не несли ответственности за действия Грея. Если кого и нужно было винить, то только самого комтура. Не разглядел, не предугадал, не заметил очевидных знаков. Никто в Оке и не думал обвинять в случившемся Макса, но это и не важно. Сам себя он винил за них за всех, вместе взятых.

А с четырехлапой и впрямь неловко вышло.

Макс вернулся на свой пост. Долго рефлексировать он не привык. Лучший способ отвлечься – занять себя делом. Внеочередной обход взбодрит и его, и инсинуатов.

Уходя, комтур не заметил, что все вороны проснулись и смотрят ему в след. У некоторых во взгляде читалось абсолютно человеческое презрение.

* * *

Служебный проход отыскался на удивление быстро. Обычная металлическая лестница, обычная металлическая дверь. Открылась. За ней обнаружился ничем не примечательный коридор.

– Как-то всё слишком просто, – протянула Соня, она не торопилась заходить внутрь.

– Хорош, систер, ты перестраховываешься. Это же просто служебный переход между тоннелями. Откуда здесь взяться кодам и ловушкам? – Не понятно, кого Тим убеждал больше, себя или сестру.

– Ну, не знаю, – протянула неуверенно Соня. – Ладно, выбора у нас особо нет. Пойдем?

Опасения не оправдались. Коридор заканчивался у точной копии двери со старой ветки. Сестра-близнец металлической лестницы тоже была тут как тут. Чуть больше сотни шагов по тоннелю, и вот она – «Уоррен-стрит». Соня нехотя отпустила брата на поиски рубильника. Оставаться одной было страшно, но так разумнее: без неё Тим справится быстрее, а отдохнуть девушке совсем не помешало бы. После «Паддингтона» страх въедливой гадиной вцепился в Соню, и никак не удавалось от него избавиться. И ещё эта боль в груди. Тиму она не говорила, но становилось только хуже, словно с каждым вдохом в легкие попадал не воздух, а тяжелые капли раскаленного железа, прожигающие всё внутри.

Свет отогнал тьму подальше в тоннели. Как ни странно, но и Сонин страх посторонился, пропуская вперед любопытство.

Тимоха вернулся с оптимистичным: «Последний бой – он трудный самый!» и увлек сестру за собой.

На Изначальной «Уоррен-стрит» Соня бывала не часто и не могла ручаться, что станции идентичны, но вроде бы похожи: коричневые плиты на полу, белая плитка стен, грубые деревянные лавки, и над каждой в нише узор лабиринта.

– У нас их тоже так много? – удивился Тимоха.

– Я не помню, но один точно был. Красный. Я как-то ждала там Лиз, а телефон неожиданно разрядился…

– Очень неожиданно, – вставил свои пять копеек брат.

– Высказался? Молодец! – Злиться на Тима всерьез не получалось, но всё-таки старшая сестра, приходилось соответствовать. – Так вот, заняться было нечем, и я развлекала себя тем, что искала выход из лабиринта. Он только выглядит простым и детским, а на самом деле я минут десять на него убила, но так и не «вышла». Лиз приехала, а ты её знаешь, она такого не понимает, серьезная до ужаса.

– Бедная моя сестрёнка, не дали разгадать загадку! – Тим скорчил сочувствующую мордаху.

– Ну, мелкий!

– А я что? А я ничего! – еще одна невинная мордаха вышла у парня ничуть не хуже. – Раз уж тебе не дали доиграть там, то вот он, твой второй шанс.

Тимоха широко махнул рукой, демонстрируя всё богатство выбора лабиринтов для разгадывания.

– Смешно, – констатировала Соня. – Серьёзно, что делать будем? Тебе Грей ничего не говорил?

– Боюсь, что ровно то же, что и тебе. С «Уоррен-стрит» есть вход в штаб-квартиру. Всё.

– Давай тогда, как в старых добрых квестах, тщательно исследуем всю локацию.

– Локацию? – Тимоха вошел во вкус: третья мордаха за пять минут, на этот раз удивленно-умильная, – ты выучила новое слово?

Наконец Соня рассмеялась.

– Какой же ты… сам знаешь, кто!

Тщательное исследование всей локации (отдадим должное Сониным формулировкам) не принесло особых результатов. Отсутствовал переход на голубую линию, но это выяснилось давно, ещё на стадии поиска отличий между картами метро. Насчитали десять лабиринтов. Все условно одинаковые: в левом нижнем углу выход, нужно найти путь в середину. Отличаются по цвету и по маршруту «выхода». Это всё. Больше на станции не было ничего. Тим не поленился, спустился на рельсы, проверил обе платформы. Результат – абсолютный ноль.

Всё упиралось в лабиринты. Или в лабиринт, один, нужный. Но как его определить? На удачу попробовали поводить пальцем по парочке, даже правильный маршрут нашли. Результат – смотри выше.

Родилась идея, что водить пальцами по стенам – не самая здравая мысль. Стоит поискать какой-нибудь маленький предмет, идеально подходящий под размеры проходов лабиринтов. Результат – в общем, понятно.

Соня уселась в позе лотоса напротив фиолетового лабиринта. Тим пристроился рядом.

– Созерцаем? – поинтересовался он у сестры.

– Ага, медитируем.

Взгляд блуждал по линиям лабиринта, натыкался на преграды, возвращался к началу. И снова, и снова. Эдакая фиолетовая бесконечная змея, пожирающая собственный хвост. Замкнутый круг. Чтобы вырваться из завораживающей карусели, Соня принялась считать плитки вдоль черной полосы. Занятие бесполезное, но монотонное, хорошо очищает мозг от всякой шелухи. Но зацепиться за счёт никак не удавалось, мысли скакали, путались, цеплялись одна за другую. «Вот, например, эта черная полоса вдоль всей платформы. В Лондоне на всех станциях такие есть, разного цвета, в зависимости от того, на какой линии находишься. Удобно же: посмотрел на стену и точно знаешь, это Сентрал, или Виктория, или Пиккадилли… тьфу ты, то есть Кенсингтон. Почему в других городах так не делают? Хотя, может, и делают, может, это я такая наблюдательная. Но в Москве точно нет». Сонин взгляд продолжал ползти по черной полосе дальше, к дальнему концу платформы.