Карамельные неприятности - Наталья Александрова

– Да где уж мне понять! – насмешливо проговорил покойник. – Где уж мне понять собственного убийцу! Кстати – это ведь ты пытался убить того человека, который обеспечивал тебе алиби?

– Ну да, – недоуменным голосом ответил Василий, как будто его спросили о чем-то, совершенно не заслуживающем внимания. – Но какое тебе до него дело?

– Я хочу знать всю правду!

– Ну да… этот человек мог быть для меня опасен… он мог выложить все… всю правду…

– Милиции? – осведомился утопленник.

– Какой милиции? – отмахнулся Окунь. – Он мог выложить все Ивану… Тогда мне пришел бы конец! Иван такого не прощает… Ну, я нанял киллера, поручил ему эту работу, но киллер попался совершенно бестолковый, дважды промахнулся… В машине взорвал вообще постороннего человека… тогда я позвонил в агентство, где работал тот, который обеспечил мне алиби… Хотел подключить их…

– И что – они к тебе прислушались? – В голосе утопленника прозвучало недоверие. – Да кто ты такой!

– Ну, понятное дело, я разговаривал не от своего имени. Я сказал, что это личная просьба Ивана, а ты же знаешь – когда Иван кого-то о чем-то просит, ему не отказывают… Но только они тоже сработали впустую, этот человек сумел скрыться.

В голове у Василия мелькнуло какое-то смутное подозрение, и он искоса взглянул на утопленника:

– А почему тебя так интересует тот человек?

– Меня интересует все! – провыл тот особенно страшным голосом. – Но на самом деле больше всего меня интересуешь ты, меня интересует твоя черная душа!

– Я был в совершенно безвыходном положении! – повторил Василий. – Кондрат взял меня за горло. А ты знаешь, что это за человек – еще страшнее Ивана… Я должен был Кондрату, должен был очень большие деньги…

– Как тебя угораздило? – спросил утопленник обыкновенным, бытовым голосом.

Василий не обратил внимания на эту странность и пробормотал:

– Я проигрался. Проигрался в казино, которое он контролировал. Он наверняка специально это подстроил. Конечно, если бы мы закончили ту операцию, я смог бы с ним рассчитаться, но Кондрат не соглашался ждать, и тогда мне пришлось… Пришлось все организовать и свалить все на тебя, иначе Иван не оставил бы меня в покое…

– Все равно тебе нет прощения! – выдохнул утопленник. – И будет тебе, как сказано – око за око, зуб за зуб!

– Ка… какой зуб? – переспросил Окунь. У него сразу заболели все зубы.

– Так говорится, – ответил мертвец, – каждому воздается по делам его! Ты меня утопил – значит, и сам ты будешь утоплен!

– По… пожалей!

– А ты меня пожалел? – Мертвец страшно заскрежетал зубами. – Ты столкнул меня на верную смерть в ледяную воду… почему же я должен тебя жалеть? Разве только…

– Разве только… что? – прошептал Василий. Он понял, что есть еще шанс, что где-то вдалеке перед ним забрезжил слабый свет надежды. – Может быть, тебе нужны деньги? У меня их, правда, немного, но я отдам тебе все…

– Зачем мертвым деньги? – простонал утопленник. – Там, на речном дне, от них никакого прока! С кем я буду расплачиваться твоими грязными деньгами – с рыбами? Разве только ты мне отдашь тот конверт! Те бумаги, из-за которых ты меня убил!

– Бумаги? – переспросил Василий, и глазки его воровато забегали. – Но у меня их нет! Я их… я их отдал!

– Ты думаешь, что меня можно обмануть? – проговорил мертвец самым что ни на есть ужасным загробным голосом. – Мы, мертвые, видим вас, живых, насквозь! И никакую тайну от нас утаить невозможно! Даже не пытайся!

Это напомнило Василию про Ивана.

Тот тоже сказал, что видит его насквозь… но Иван – это очень ясная, конкретная опасность, а этот утопленник – что-то таинственное, мистическое, нереальное… А все непонятное всегда кажется нам особенно страшным…

В глубине души Василия Романовича шевельнулось какое-то смутное сомнение.

Вправду ли перед ним Сергей? А если это действительно Сергей – на самом ли деле он умер? Потому что ведет он себя очень подозрительно, говорит театральным голосом. Но с другой стороны, откуда Василий знает, как разговаривают ожившие трупы? Да и не бывает такого, это все в фильмах ужасов. Этот утопленник ведь сам сказал, что деньги мертвым не нужны. А зачем мертвецу бумаги? Какой в них прок на том свете?

И утопленник будто прочел его мысли.

– Ты должен заплатить за свое преступление. Должен отдать мне то, что для тебя особенно дорого. Значит, ты отдашь мне те бумаги, из-за которых пошел на убийство!

Василий хотел что-то ответить, возразить, хотел сказать, что бумаг у него нет, но мертвец склонился над ним и схватил за горло влажной ледяной рукой.

От него потянуло холодом, сыростью, смертью. И в том месте, где мертвая рука прикоснулась к горлу, Василия будто пронзили десятки ледяных игл, и от них холод пополз по всему его телу, проник в каждую его клетку…

Он забыл обо всех своих сомнениях, забыл о прочих страхах – забыл про Ивана, и про Кондратия, и про милицию, которая норовила повесить на него убийство Маргариты.

В его душе остался единственный древний страх – страх перед этим живым трупом, который схватил его за горло и собирается утащить за собой на речное дно…

– Я все отдам! – прошептал Василий едва слышно. – Я отдам тебе этот чертов конверт!

– Давай! – согласился утопленник, и ледяная рука немного ослабила хватку.

Василий попытался встать, но ноги плохо слушались его.

Тогда ледяные руки утопленника подхватили его, дернули кверху и поставили на ноги. Переставлять ноги Василий кое-как мог, и он потащился в сторону гостиной – безвольный, бессильный, как спущенный шарик или тряпичная кукла.

Оказавшись в гостиной, Василий на секунду застыл, словно в его душе опять шевельнулись смутные сомнения. Тогда безжалостный утопленник встряхнул его, как мешок с костями, и снова легонько сдавил горло ледяной рукой.

– Ну, где конверт? – спросил он загробным голосом. – И не хитри, компаньон, – со мной такие шутки не проходят!

– Я… я не хитрю… – с трудом выдавил Василий. – Тут он… тут, под паркетом…

Он кивнул в сторону тумбы с телевизором.

– Доставай! – Утопленник подтолкнул его в спину.

Василий сдвинул тумбу в сторону, огляделся, увидел на столе пилочку для ногтей. На секунду в его голове мелькнула мысль – а не ткнуть ли Сергея этой пилочкой в горло?

Но тут же он отбросил ее – один раз он его уже убил, не помогло… А уж сейчас-то вряд ли поможет против этого чудища с зеленым лицом такое хлипкое оружие!

Он опустился на колени, подцепил пилочкой вторую от стены паркетину, вытащил ее. Под полом обнаружилась темная пустота, на дне которой смутно желтел конверт.

Тот самый конверт, за обладание которым сильные и страшные люди рвали друг другу глотки, как бойцовые собаки.