Дорога мёртвых - Мария Фир

– Я хочу проводить тебя.

Они вышли в затянутый полумраком коридор, миновали два поворота, поднялись по тёмной, отполированной временем лестнице и оказались на узком балконе с низкими перилами. Горы и очертания Академии таяли в вечернем тумане. Тэрон ловким движением вспрыгнул на перила, взмахнул руками и в один миг – Агата снова не успела поймать этого момента – распустил широкие чёрные крылья. Его тело стремительно покрылось плотными тёмными перьями, заменившими собой узкий камзол и брюки. Длинные ноги деформировались, сквозь кожу сапог проросли длинные хищные когти, а после исчезли и сами сапоги, обратившись в чешуйчатую кожу. Последним исчезло лицо. На балконе графини теперь сидела устрашающе огромная птица с загнутым клювом и блестящими чёрными глазами. Женщина погладила жёсткие перья на его крыле:

– Лети, Тэрон. Я буду тебя ждать.

Он оттолкнулся крепкими лапами от перил и взмыл вверх, в туманную высь. Агата вскинула руку в прощальном жесте и услышала, как стремительно уменьшающаяся в размерах птица, летящая в сторону гор, ответила ей пронзительным криком.

Лиза с досадой скомкала ещё один наполовину исписанный лист и бросила его в горку таких же неудавшихся писем домой. Конструкция из мятых и изорванных комочков не выдержала и рассыпалась по столу, отчего девушка расстроилась окончательно, резко задула свечи, вновь встала со стула и принялась метаться по комнате. Прошло уже три дня с тех пор, как она постучалась в чёрные ворота Трира, с тех пор, как магистр Тэрон принял её в ученицы и рассказал всю правду о происхождении её дара. За эти дни она успела немного свыкнуться с существованием Гаэласа: если поначалу это было только лишь незнакомое имя, то теперь фигура некроманта обретала реальные очертания. Магистр сказал, что в момент нападения на замок Йелльвара, где укрывалось несколько магов Гильдии призывателей, настоящий отец Лизы был поблизости и сумел помочь выжившим коллегам выбраться из горящего города.

Вместе со всезнающей и любопытной Моникой Лизе удалось раздобыть в городе газеты с последними новостями, и теперь девушки знали, что за катастрофа постигла графство, расположенное по пути из Вестена в Трир. Оказалось, что генерал Гвинта и его верные командиры отдали приказ взорвать весь замок Йелльвара после того, как граф и его супруга отказались выдавать место укрытия призывателей. Для осуществления взрыва привлекли нескольких волшебников из местной официальной Гильдии магов, но те то ли не рассчитали силу взрыва, то ли нарочно решили насолить Ордену…

Удар чудовищной силы обрушился на замок и окрестности, а вслед за ним взвился в небо неуправляемый столб огня и удушающего серного дыма. Погибли не только несчастные обитатели замка и отряд Ордена, стоявший в оцеплении и наблюдавший за действиями магов, но и сами маги, и многие мирные жители. Огненный вихрь пронёсся через весь город и перекинулся бы на ближайший лес, но, пролетев над озером, натолкнулся на невидимую преграду и рассеялся, так и не задев ни одной веточки.

С этого момента версии в трёх различных газетах и листовках расходились, а уж слухов было и вовсе не счесть. Кто-то говорил, будто безобразие остановили искатели, кто-то – что это были Солнечные стражи, кто-то утверждал, что магический вихрь насытился унесёнными жизнями и утих сам, но было ясно одно – правду мог знать только тот, кто видел всё своими глазами. И какое-то новое, незнакомое чувство внутри подсказывало Лизе, что Гаэлас знал, что произошло в том городе на самом деле.

Она пыталась представить его, вообразить их будущую встречу, думала о нём сотню раз на дню, но образ эльфа всё ещё был зыбким, дрожащим, было не за что ухватиться – ни портрета, ни рисунка, кроме безобразного скелета в «Учебнике для искателей», изображавшего некроманта. Как ни стремилась Лизабет убедить себя в том, что Гильдия призывателей теней – не сборище отъявленных преступников и нечестивых магов, как утверждают искатели, а магистр Тэрон и Велиор вовсе не приносят в жертву невинных младенцев на чёрных алтарях в лесу, сердце противилось, отказывалось мириться с тем, что Гаэлас мог кого-то спасти и кому-то помочь. Один из главных среди оставшихся ещё в живых призывателей, он наверняка преследовал какие-то тёмные цели и на самом деле никому не помогал. Как отыскать правду? Кого спросить? Она не знала.

«Здравствуйте, мама и папа…» – начинала писать Лиза и в отчаянии роняла на последние буквы огромные кляксы и горячие солёные слёзы. «Магистр Тэрон рассказал мне всю правду, вам не придётся больше бояться из-за того, что тайна раскроется». Слова сползали с кончика пера нехотя, плыли перед глазами, буквы выходили уродливыми и чужими. «Мама, почему вы не отпустили меня в Трир добровольно, ведь магистр Тэрон не требовал оплаты моего обучения?» Какая несусветная глупость! Семья Сандбергов не была зажиточной, но Лиза точно знала, что обучение в Академии они могли себе позволить, вот только вместо этого предпочли потратить огромную сумму на покупку браслетов из миралита.

«Миралит не действует на таких, как мы», – написала девушка на чистом листе. Неправда! Изобретённая Орденом субстанция блокирует любой магический дар, но теневые маги научились как-то обходить её действие, и этого особенного заклинания она ещё не знала. «Я бы нашла способ избавиться от браслетов, даже если бы вы надели их на меня силой». Лиза почувствовала, что слёзы отступают, и в голове наступает долгожданное прояснение. «Магистр всё равно забрал бы меня!» – вывела она твёрдо и окончательно успокоилась. Уверенной рукой она собрала со стола все обрывки и изгрызенные перья и выбросила их в стоящую у ног мусорную корзину.

Новое письмо получилось с первого раза. В нём Лиза просила прощения у родителей за своё неожиданное исчезновение и неторопливо рассказывала о том, как она благополучно добралась до самого края света. И ни слова об открывшейся тайне. Перо скользило по пергаменту легко, и строчки выходили теперь гладкими и ровными, без единой зацепки – такими, какие были во всех её ученических блокнотах и тетрадях.

– Почтовый ящик во время учёбы опустошают раз в неделю, – весело объяснила Моника, когда девушки спускались по лестнице в сад.

– Значит, моё письмо отправится в путь не раньше середины августа? – обеспокоенно спросила Лиза.

– Кто-то забирает письма и летом, мы с папой иногда пишем домой, – пожала плечами южанка. – Магистр Тэрон приносит нам ответы. Знаешь, я слышала, что здесь есть особая птичья почта, но никогда не видела этих птиц, к сожалению.

– Какая же птица сможет лететь с пачкой увесистых писем? – удивилась девушка. – Ни голубь, ни ворон даже в воздух не сумеют подняться с таким грузом.

– Не знаю, наверное, у графини Агаты есть какие-нибудь большие птицы, орлы или что-то в таком духе, – Моника беспечно махнула рукой.

Не в её характере было разбираться в мелких и незначительных деталях каких-либо происшествий. Она легко меняла темы разговора, переключала внимание с одного на другое, отчего Лизе, привыкшей к неторопливым рассуждениям, поначалу было непросто во время их бесед. Сегодня на новой знакомой было нежно-голубое укороченное платье, синие туфли и тоненькие, почти прозрачные чулки, словно выплетенные из паутины. Волосы Моники были подхвачены ярким шёлковым платком с россыпью красного, синего и зелёного бисера.