Магия твоего взгляда - Аманда Квик

Калеб представил себе немалую длину сложенного веера.

— Мне никогда не приходило в голову, что этот предмет может быть опасен, — не без восхищения признался он. — Вы молодец, Люсинда.

— Я многому научилась во время наших экспедиций за экзотическими растениями.

— Говорят, что путешествия расширяют кругозор. Через несколько дней после того, как была разорвана помолвка, Йен Глассон погиб. Его отравили.

Калеб слышал, как у него за спиной хрустит гравий дорожки под ее башмачками.

— Все решили, что это сделала я.

— Все ошибались.

Он услышал, что Люсинда сделала несколько торопливых шагов.

— Почему вы в этом так уверены? Йена действительно отравили.

— Согласно сообщениям в прессе, это был цианид. — Да.

— Вы использовали бы другой яд. — Он оглядел зеленые джунгли. — Вы применили бы более незаметное вещество. Я уверен, что сырья в этой оранжерее предостаточно.

— Я, наверное, должна считать это комплиментом.

— Это просто констатация очевидного факта.

— Факта, который никем не был принят во внимание.

Он остановился, опустился на железную скамью и, вытянув ноги, поднял глаза на огромную пальму с веерообразными листьями.

— Точно так же, как никто не принял во внимание тот факт, что ваш отец якобы застрелился, а его партнер был тоже отравлен цианидом, а не каким-либо ядом растительного происхождения.

Люсинда села рядом с ним.

— Что вы всем этим хотите сказать, мистер Джонс?

Он почувствовал, как она напряглась. Она уже догадалась, что он имеет в виду. Иногда ему казалось, что она читает его мысли. Еще никто никогда не чувствовал направление его мыслей так, как она.

— Во всех трех случаях убийца хотел, чтобы смерти казались подозрительными. Он хотел, чтобы указующий перст был направлен на одного человека, однако промахнулся со смертью вашего отца.

— Вы имеете в виду пистолет? Но отравить отца было почти невозможно. Он почувствовал бы яд, даже цианид, как бы тщательно тот ни был замаскирован.

— Но если бы ваш отец на самом деле намеревался совершить самоубийство, скорее всего принял бы яд?

— Почти наверняка.

— Убийца выбрал цианид для двух других жертв, потому что он действует быстро и оставляет след, который при всем желании нельзя не обнаружить.

— Убийца даже оставил на месте преступления пузырьки с цианидом, — сказала она.

— В результате этого ваш отец оказался единственным подозреваемым. А когда при подобных обстоятельствах был найден труп Глассона, подозрение пало на вас. — Он удовлетворенно кивнул. — Можно только восхититься точностью плана.

— Да, план был продуман, — согласилась она.

— Да, именно продуман.

Он был очень доволен тем, что может обсуждать с ней логику этих преступлений, и не просто доволен — разговор с Люсиндой помогал ему привести в порядок собственные мысли.

— Однако в вашей теории есть один существенный пробел, — заявила она.

— Вы имеете в виду убийцу?

— Да, это тоже. Но я имела в виду мотив.

— Когда поймем мотив, найдем и убийцу. Она внимательно посмотрела на него.

— Вы считаете, что всех троих убил один и тот же человек?

— Если учесть время и использованные методы, я на девяносто семь процентов уверен в том, что убийца вашего отца и его партнера ответствен и за смерть вашего жениха.

— А почему не на девяносто пять или не на девяносто шесть процентов?

Это был разумный вопрос, и Калеб быстро пересчитал в уме.

— Нет, девяносто семь.

— Вы это серьезно?

— Совершенно серьезно.

— Но это лишено всякого смысла. Какая может быть связь между этими тремя смертями?

— Пока не знаю, но какой бы она ни была, все связано с кражей вашего папоротника и смертью миссис Дейкин. Ваша оранжерея — это нить, связывающая воедино все эти случаи. Ответ надо искать где-то здесь.

— Хм-м.

Он резко обернулся к ней.

— В чем дело?

— Я не знаю, важно ли это, но незадолго до смерти моего отца и его партнера произошла еще одна кража.

Калеб насторожился.

— Украли какое-то растение? — спросил он.

— Да, это был странный неопознанный вид, который мы нашли во время нашей последней экспедиции на Амазонку. Я чувствовала, что это растение обладает необычными гипнотическими свойствами, и подумала, что его можно было бы использовать в терапевтических целях, но вскоре после нашего возвращения растение исчезло. Мы даже не успели дать ему название.

— Сколько прошло времени между этими событиями?

— Недели две. Когда я обнаружила пропажу, то сразу же сказала об этом отцу. Его эта кража очень расстроила, но тем дело и кончилось. Вряд ли можно привлечь Скотленд-Ярд к расследованию кражи растения.

— Просто невозможно. Полиция на такие расследования не способна. Лучше привлечь частные компании, такие как агентство Джонса.

Она улыбнулась:

— Это была неудачная попытка пошутить, мистер Джонс?

— У меня нет чувства юмора. Спросите кого угодно.

— Хорошо. Давайте предположим, что ваши выводы верны.

— Как правило, так оно и есть.

— Разумеется, — сухо отреагировала она. — Предположим, что они верны. Тогда как вы объясните тот факт, что первые три убийства были совершены почти полтора года назад, задолго до кражи моего папоротника и смерти миссис Дейкин?

— Пока не знаю. Но я вижу схему, и с каждым днем она становится все четче.

Он пытался объяснить ей то, что подсказывал ему талант следователя, когда они услышали голос миссис Шют.

— Мистер Джонс? Вы здесь, сэр?

Люсинда встала и торопливо пошла по дорожке по направлению к выходу.

— Мы здесь, миссис Шют. Я показывала мистеру Джонсу лекарственные растения.

Калеб тоже встал, удивившись тому, что ей понадобилась ложь, чтобы объяснить их уединение в оранжерее, но потом до него дошло: Люсинда не хотела, чтобы миссис Шют подумала, будто ее хозяйка занимается в дальнем углу чем-то непозволительным. Его отношения с Люсиндой становились все сложнее.

Он вышел на дорожку и увидел, что экономка чем-то взволнована.

— Что случилось, миссис Шют?

— У черного хода стоит мальчик, сэр. Его зовут Кит Хаббард. Он заявляет, что должен сообщить вам что-то важное. Что-то о мертвом человеке.

Они нашли тело в узком переулке около реки. Даже в солнечный день здесь стоял сумрак, а из-за тумана и вовсе почти ничего не было видно. Подходящее место для убийства, подумал Калеб, почувствовав, как энергетические потоки недавнего насилия все еще витают в воздухе.