Тайна «Libri di Luca» - Миккель Биркегор

— Что ж, пожалуй, нам пора, пошли.

Следуя указаниям Катерины, они доехали до площади Святого Ханса, и Йон припарковал машину на одной из соседних улочек. До встречи с улавливающими оставалось еще больше часа, и Катерина и Йон, которым не удалось пообедать, зашли в расположенный на площади итальянский ресторанчик.

На лицо Катерины вернулся исчезнувший на время румянец, чему немало способствовал Йон, изо всех сил старавшийся отвлечь ее мысли от злополучной квартиры в районе Южного порта. Он пытался говорить с девушкой о посторонних вещах — своей работе, итальянской кухне, зарубежных путешествиях. Выбранный ими столик находился в самом дальнем углу зала. Там, по идее, вполне можно было беседовать о чем угодно, не боясь быть услышанными, тем не менее в продолжение всего обеда они старательно придерживались лишь самых общих тем. Правда, с течением времени избегать упоминаний о Луке, магазине и Обществе становилось все труднее, и возникающие в связи с этим неловкие паузы делались все более продолжительными.

Мысли Йона постоянно возвращались к предстоящей встрече. Лука был вещающим и, очевидно, поддерживал дружеские отношения с обеими группировками Чтецов, но, должно быть, ближе ему все же были «свои», если так можно выразиться. Поэтому и у Йона возникло странное безотчетное ощущение, что ему предстоит побывать в стане противника.

Под конец обеда, когда им уже принесли мороженое, он все же не утерпел и поинтересовался:

— И все-таки, чего мне там ждать?

Прежде чем ответить, Катерина осторожно огляделась.

— По крайней мере, большего единодушия, чем среди вещающих. — Девушка опустила глаза и взглянула на свои руки, лежащие на столе. — Поверь, быть улавливающим очень нелегко, особенно когда еще и сам не можешь понять, что с тобой происходит. Поэтому мы — те, кто прошли через все это, — оказались гораздо более сплоченными. Мы нужны друг другу, ибо никто посторонний даже не подозревает, что именно каждый из нас испытывает. Твой отец понимал это и уважал нас, зная, какие страдания нам приходится выносить, между тем как большинство считает наш дар неким инструментом, который можно включать или выключать в зависимости от собственной прихоти.

— Я бы, наверное, сошел с ума, — сказал Йон.

— Многие сходят, — согласилась Катерина. — А еще большее количество наших объявляют сумасшедшими, стоит им только заикнуться о том, что они слышат голоса.

Йон кивнул и рассказал о своем посещении заведения «Чистая рюмка» и о человеке с портером. Катерина улыбнулась.

— Нам он хорошо известен, — сказала она. — Иногда Оле приходит на наши собрания, правда, случается это довольно редко. Он изобрел собственный способ отгонять голоса — выпивкой. Так что сегодня, скорее всего, мы с ним не встретимся.

— Неужели с помощью алкоголя можно заставить голоса умолкнуть?

— Некоторые так их приглушают, другие слышат их искаженными, в виде непонятного набора звуков, и это — еще хуже. У каждого есть свой метод, как доводить голоса до сносного уровня. Лучшие из нас выработали специальную технику для того, чтобы их заглушать; те, кому это не под силу, применяют разные другие приемы. Некоторые пытаются повторять стишки и скороговорки или делать какие-то сложные физические упражнения, чтобы отвлечь собственное внимание; другие впадают в крайности и прибегают к экстремальным мерам — причиняют себе боль: щиплют себя и даже пользуются ножом. — Она тяжело вздохнула. — Однако наилучший способ — это коллективные встречи.

— Групповая терапия?

— В каком-то смысле, — нехотя подтвердила Катерина. — Всегда помогает, когда встречаешься с кем-то, кто находится в такой же, как ты, ситуации. Это ведь крайне важно — знать, что ты не один такой. — Она прямо посмотрела в глаза Йону. — Как видишь, мы встречаемся вовсе не для того, чтобы обсуждать планы завоевания мирового господства или то, как навредить тому или иному книготорговцу. Нам это все просто ни к чему.

Йон кивнул. По выражению зеленых глаз девушки он понимал, что для нее это больше чем слова.

Катерина потупилась и погладила кончиками пальцев шрам на подбородке.

— Нам еще не пора? — осведомилась она.

С площади Святого Ханса они повернули на Северную аллею и, дойдя до церкви, свернули в подъезд дома напротив. Поднявшись по лестнице старинного здания, Катерина остановилась у двери с массивной медной табличкой и позвонила.

— «Центр изучения дислексии», — прочел Йон надпись на табличке. — А что, все улавливающие — дислектики?

— Не обязательно, — тихо ответила Катерина. — Хотя дислексией страдают больше трети из нас, и это, конечно, не случайно.

За дверью послышались чьи-то шаги, замок щелкнул, и дверь распахнулась. На пороге стояла полная женщина в темном платье. Когда она увидела пришедших, на ее круглом лице появилась приветливая улыбка.

— Входите-входите, — сказала женщина, посторонившись. — Все уже в сборе.

Катерина и Йон прошли в прихожую, где по количеству верхней одежды на вешалках можно было предположить, что собралось более двадцати человек.

— Я — Клара, — сказала женщина, энергично пожимая Йону руку. — Руковожу работой этого Центра.

— Йон Кампелли, — назвался Йон.

— Мог бы и не говорить, — с улыбкой произнесла женщина. — Ты невероятно похож на него, то есть я имею в виду — на Луку. К тому же я видела тебя на похоронах.

После того как Йон и Катерина сняли свои куртки, Клара повела их по длинному коридору к открытой белой филеночной двери в противоположном его конце. Из помещения за дверью до них доносился гул голосов, моментально стихший, едва Йон переступил порог. За овальным столом сидели десять человек, еще примерно столько же улавливающих разместились на стульях вдоль стен помещения.

— Добрый день, — сказал Йон, подняв в знак приветствия руку. Присутствующие отвечали кивками и неясным бормотанием.

— Садитесь вон там. — Клара указала на два свободных стула возле узкой части стола.

Под внимательными взглядами окружающих Йон и Катерина заняли предложенные места. Сама Клара устроилась у противоположного конца стола.

— Как я уже говорила, — начала она, — сегодня мы имеем удовольствие встретиться с Йоном, сыном Луки, и, разумеется, с хорошо известной всем нам Катериной. — Клара улыбнулась. — Позвольте мне для начала выразить соболезнование Йону в связи со смертью Луки. Он был всем нам близким другом, и мы всегда считали его одним из членов нашей группы. Сейчас нам очень его не хватает.

Все закивали, и со всех сторон послышался одобрительный шепот.

В знак благодарности Йон слегка поклонился. Про себя он отметил, что большинство из присутствующих — примерно две трети — женщины. Лицо многих из них скрывала тень. Сидевших за столом освещала висящая над ним длинная лампа овальной формы, свет которой, однако, достигал не всех углов помещения. Поэтому некоторые из тех, кто разместился вдоль стен, выглядели лишь неясными силуэтами, или же видна была лишь часть их туловища, тогда как все остальное, в том числе и лицо, оставалось скрытым темнотой.