Шоколадное убийство - Галина Куликова

Но в этот раз он не стал и пытаться — очередное унижениебыло сейчас совсем некстати. Лена сердито посмотрела на Володю — в чем,собственно, дело? Но тот вдруг быстро повернулся и, не оглядываясь, пошел всторону улицы, которая проходила между Лениным домом и парком по соседству.

Лена догнала его, когда Володя, выйдя на улицу, ужеповорачивал в сторону метро.

Она только успела схватить его за рукав, когда вдруг прямоперед ними возникла странная картина — бегущий по тротуару молодой и абсолютноголый мужчина. На ходу он размахивал руками, подпрыгивал и что-то напевал. Лицоего при этом было искажено странной гримасой.

Лена изумленно пискнула, а Володя неожиданно подумал, что застранным мужчиной наверняка кто-то гонится. Вот сейчас появятся бандиты спистолетами или скинхеды с дубинками. Он уже приготовился к смертному бою,однако напрасно. Вокруг не было ни души. Всего несколько секунд — иудивительный голый человек, перебежав через улицу, скрылся в парке. Вслед заним, к счастью, больше никто не появился.

Володя и Лена немного постояли, приходя в себя. Потом долгои внимательно смотрели друг на друга. В глазах Лены сверкнула какая-то новаяискра. Она обняла Володю обеими руками за шею и притянула к себе. Поцелуйполучился таким страстным, что из головы молодого человека мгновенно вылетеловсе остальное.

* * *

— Значит, нашлись свидетели? — радостно потиралруки Сильвестр. — Просто отлично.

— Нашлись, а что толку? — Стаса дико раздражало,что этот тип радуется, а он не может понять — чему.

— Как это — что толку? Мы теперь точно знаем, что этоне убийство. Ну, почти точно. Самоубийство — очень и очень вероятно. Только вотстранное, не находишь? Вы проверяли Савиных на наличие наркотиков?

— Естественно. Все чисто. Может быть, он все-таки сошелс ума? Бывает так — раз, и поехала крыша.

— Нет, нет, — отмел его предположениеСильвестр. — Тут что-то другое. И это другое мы обязательно должны найти.

— Что мне совершенно не нравится у твоего шефа, —процедил Половцев, одной рукой ведя машину, а другой пытаясь прикуритьсигарету, — так это его высокомерие. Себя он мнит великомудрым ШерлокомХолмсом, мне же отводит роль тупого инспектора Лестрейда, способного лишьвыполнять указания великого сыщика да восхищаться его проницательностью.

Майя, уже порядком уставшая от долгой езды, плохой дороги инекомфортабельного казенного автомобиля, вяло возразила:

— Да ничего такого он не имел в виду. И к тебеотносится очень хорошо, ценит твой профессионализм. Кстати, тебе небесполезнознать, что инспектор Лестрейд совсем не такой, каким его изображают в кино. Насамом деле это усердный служака, очень активный, очень ответственный и оченьсмелый. Почитай книги, только внимательно.

— Читал. В детстве. Больше не хочется. — Стассердито замолчал, сосредоточившись на дороге.

— На что ты обиделся? Просто он — сверхметодичный ичрезмерно пунктуальный человек. Любит все миллион раз повторить.

— Своей методичностью и пунктуальностью он кого угодноможет свести с ума. Инструктирует, как будто я не знаю, куда и для чего мы едеми что нам надо там искать. Я же все-таки оперативник со стажем, если он еще незабыл.

— Ты просто не в духе. Что-то на службе? Неприятности?

— Еще какие! Показатели плохие, раскрываемость низкая,в общем — нервотрепка. А тут еще этот клубок смертей никак не распутывается.Эх, погонят меня из органов! Приказ о неполном служебном соответствии — и можноподыскивать работу в частных охранных структурах.

— Погоди себя отпевать. Видишь же — что-товырисовывается. Думаю, вы с Сильвестром на правильном пути. Расследуете все —тебе капитана дадут. Или премию.

— Ладно, не утешай. Смотри лучше на указатели, нам быдеревню эту не проскочить.

* * *

Баландин Николай Петрович, частнопрактикующий юрист, былнайден голым и мертвым в ванной его московской квартиры. Милицию вызвала женаНиколая Петровича, Надежда Сергеевна, пришедшая вечером с работы и обнаружившаядома то ли утонувшего, то ли утопленного кем-то супруга. Оперативникам,прибывшим на место, она рассказала следующее.

Оказывается, господин Баландин с января месяца дома не жил.Сразу после новогодних каникул он переехал в далекую деревеньку, где как-то послучаю купил участок земли с большим и бестолковым каменным домом, выстроеннымбывшими владельцами. Из всех благ цивилизации здесь были лишь электричество дапечка с камином. Вода и прочие удобства — на улице. Тем не менее Николай Петрович,преодолев сопротивление Надежды Сергеевны, решительно туда переселился. И с техсамых пор в Москву приезжал исключительно по делам работы, а с женой встречалсягде угодно, только не дома. Именно поэтому, придя в тот злополучный вечердомой, она была потрясена тем, что прямо на лестнице подъезда, на первом этаженашла пиджак собственного мужа. С вывернутыми рукавами. Мокасины валялись навтором этаже возле мусоропровода. Рубашка, галстук и брюки повисли на перилах.А перед самой дверью квартиры лежали носки и трусы. Подумав, что это какой-тоочередной заскок Николая Петровича, она собрала вещи и вошла в квартиру,собираясь позвонить супругу и поинтересоваться, что все это значит. Но, увы,звонить было уже некому. Зайдя на шум льющейся воды в ванную комнату, НадеждаСергеевна увидела жуткую картину и бросилась звонить в милицию и «скоруюпомощь».

Супруга, похоже, говорила правду — Баландин выехал изквартиры всерьез и надолго. При осмотре здесь не удалось обнаружить ни однойего личной вещи, кроме той самой одежды, которую жена подобрала перед входнойдверью. Еще нашли мобильный телефон, плававший вместе с Баландиным в ванной.Из-за долгого пребывания в воде телефон уподобился хозяину, то есть — умер.

Половцев, естественно, заинтересовался, отчего вполнеуспешный юрист вдруг решил покинуть столицу и поселиться в деревне. Не здесь линадо искать разгадку его смерти? И тогда Надежда Сергеевна рассказала историю,которая удивила даже циничных и привыкших ко всему оперативников.

Николай Петрович Баландин был, помимо всего прочего,известным коллекционером. Только вот собирал он не марки, книги, значки илифарфоровые статуэтки, а обертки от шоколада и конфет, в просторечье — фантики.Эта страсть перешла к нему по наследству от отца, а к тому — от его отца, дедаНиколая Петровича. Именно дед заложил основу фамильной коллекции. Большойлюбитель чаепития, он никогда не пользовался сахаром, всегда предпочитая емушоколад. А красивые бумажки, в которые было завернуто лакомство, всегдааккуратно разглаживал и складывал в специальную большую жестяную коробку. Такимобразом, в коллекции Баландина оказались редчайшие образчики шоколадных обертокконца 19-го — начала 20-го века. Отец Николая Петровича в свою очередь пополнилсобрание уже советскими фантиками 30-х — 60-х годов. Затем эстафету принялБаландин-внук, который структурировал коллекцию и придал ей необходимуюкомпозиционную завершенность. Уникальное собрание шоколадно-конфетных обертокнеоднократно демонстрировалось на выставках и в музеях как у нас в стране, таки за границей, о нем было написано множество газетных и журнальных статей. Нохотя Николай Петрович был коллекционер почтенный и серьезный, собирательствовсе это время было для него лишь отдыхом от нервной и хлопотной работы. Пока неслучилось ЧП.