Истребители на взлет! - Михаил Жирохов

Так, например, план боевого использования авиационных сил в полосе наступления 1-го Белорусского фронта предусматривал, что при прорыве оборонительных рубежей противника авиация должна была действовать в основном непосредственно над полем боя.

Наша истребительная авиация должна была обеспечивать господство в воздухе и надежно прикрывать наступающие советские войска и их тылы от ударов вражеской авиации.

На авиацию 1-го Украинского фронта была возложена также задача по постановке дымовых завес на ряде участков наступления наших войск.

Важнейшей из задач, поставленных перед авиацией 2-го Белорусского фронта, являлось обеспечение форсирования реки Одер нашими войсками и создание плацдармов на ее западном берегу. Важно отметить, что в связи с особенностями местности, на которой предстояло развернуться боевым действиям (ширина заболоченной поймы Одера, включая и оба рукава реки, достигала 5—6 километров), на авиацию возлагалось выполнение ряда таких задач, которые в обычной обстановке должна была бы решать артиллерия.

Рано утром 16 апреля, когда еще было темно, несколько десятков тысяч наших орудий и минометов, а также наши ночные бомбардировщики обрушили свой огонь на войска и укрепления врага.

Под гром артиллерийской канонады и непрекращающийся гул самолетов в атаку пошли советские пехотинцы и танкисты. На 1-м Белорусском фронте эта атака происходила при свете около 200 мощных прожекторов, ослеплявших противника и освещавших путь движения советских частей. Это были незабываемые минуты. Вспоминая о них, участник Берлинского сражения трижды Герой Советского Союза И.Н. Кожедуб писал: «У нас на аэродроме было светло, как днем. Я поглядел на друзей. Глаза всех были устремлены туда, где в едином наступательном порыве наши войска шли на Берлин».

С рассветом, сменив в воздухе эскадрильи ночных бомбардировщиков, в бой вступили многочисленные подразделения наших скоростных бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. В полосе наступления войск 1-го Белорусского фронта метеорологическая обстановка была крайне неблагоприятной. С рассвета и до полудня многие наши аэродромы и район целей были затянуты туманом и густой дымкой. Видимость была около 500 метров. Вследствие этого многим авиационным частям пришлось действовать мелкими группами. Но как только погода несколько улучшилась, интенсивность боевых вылетов значительно возросла. Учитывая изменчивость метеорологических условий, авиационные командиры организовали прием самолетов, возвращавшихся с задания, на тех аэродромах, которые не были закрыты туманом. Приземлившиеся здесь штурмовики и истребители быстро заправлялись горючим и боеприпасами и были способны вновь подниматься в воздух. Это позволяло повысить интенсивность действий нашей авиации на поле боя и оказать нашим наступающим наземным войскам значительную поддержку с воздуха. В воздушных боях в течение только одного дня летчики 1-го Белорусского фронта сбили свыше 150 вражеских самолетов.

На 1-м Украинском фронте боевые действия наших авиационных частей начались постановкой дымовой завесы на весьма широком фронте. Завеса эта ставилась в момент занятия пехотой исходного положения перед форсированием реки Нейсе. Для обеспечения действий бомбардировщиков и штурмовиков в воздух поднялись истребители. Бомбардировщики действовали эшелонированными по времени группами по 18—27 машин. Эшелонирование осуществлялось так, чтобы обеспечить возможно большее массирование авиации на главных направлениях. Так, например, над такими важными опорными пунктами врага, как Койне Форст, в течение сравнительно небольшого отрезка времени побывало более 200 наших бомбардировщиков. В результате их ударов опорный пункт был полностью разрушен, а в узле сопротивления Форст противник был вынужден покинуть траншеи, находящиеся на его южной стороне, оставив там много боевой техники и снаряжения.

С началом наступления советских войск вражеская авиация большими группами самолетов пыталась наносить удары по ним. Наши истребители успешно отражали налеты авиации противника, непрерывно патрулируя над боевыми порядками войск. Для своевременного обнаружения авиации противника и четкого управления воздушными боями были устроены специальные пункты, оборудованные различными техническими средствами. Благодаря хорошо налаженному наблюдению за воздушной обстановкой и оповещению истребители заранее предупреждались о появлении вражеских самолетов. Кроме того, наши летчики наносили эффективные удары по аэродромам противника. Все это обеспечило господство в воздухе нашей авиации уже с первых дней наступления.

Отдельно стоит рассказать о таком интересном эпизоде воздушной войны над Берлином, как победы наших летчиков над немногочисленными реактивными машинами люфтваффе. Первого реактивного противника на свой счет записал прославленный ас Иван Никитович Кожедуб.

Произошло это событие 19 февраля в небе над Одером и по описанию И.Н. Кожедуба происходило следующим образом: «Дело было так. Мы вели воздушную охоту невдалеке от линии фронта. Внимательно слежу за воздухом. С юга, со стороны Франкфурта, на высоте 3500 метров внезапно появляется самолет. Он летит вдоль Одера на скорости, предельной для наших “Лавочкиных”. Да это же реактивный самолет! Быстро разворачиваюсь. Даю мотору полный газ, преследую врага. Летчик, очевидно, и не смотрел назад, полагаясь на большую скорость. “Выжимаю” из машины максимальную скорость, стараюсь сократить дистанцию и подойти с небольшим снижением под “брюхо” вражеского самолета. Хочется подробно рассмотреть его; если удастся, открыть огонь и сбить. Подхожу со стороны хвоста на расстоянии пятисот метров. Удачный маневр, быстрота действий, скорость позволили мне приблизиться к реактивному самолету. Но что такое? В него летят трассы: ясно — мой напарник все-таки поторопился! Про себя нещадно ругаю “Старика”, уверен, что план моих действий непоправимо нарушен. Но его трассы нежданно-негаданно мне помогли: немецкий самолет стал разворачиваться влево, в мою сторону. Дистанция резко сократилась, и я сблизился с врагом. С невольным волнением открываю огонь. И реактивный самолет, разваливаясь на части, падает».

Описание, конечно, крайне эмоциональное, однако есть несколько вопросов, на которые на сегодняшний день нет ответов, — например, почему Иван Никитович не заявил о победе сразу по приземлении на аэродром. Или где пленка ФКП, которая засняла подбитый Ме-262? Кроме того, в документах полка нет ни слова о сбитом реактивном самолете, хотя бы в сводке за месяц. И еще один аргумент: в машинописном списке побед победа над Ме-262 вписана ручкой на полях, что наталкивает на сомнения в подлинности этого документа.

Следующую победу над Ме-262 одержал 22 марта 1945 года лейтенант Лев Сивко из 812-го иап. Воздушный бой происходил вечером в 18:40 близ г. Цехин. Четверка Як-9 полка, которую возглавлял капитан В.И. Мельников, выполняла прикрытие наземных войск. В какой-то момент лейтенант Лев Сивко увидел, как из — под его «Яка» вырывается огонь в сторону ведущего, в следующий момент мимо них на большой скорости проскочил неизвестный самолет без винтов. Когда самолет начал разворачиваться, Лев Иванович очередью со 100 метров повредил правую плоскость крыла Ме-262 (а это был именно он), истребитель противника перевернулся и рухнул на землю.