Покоривший волну - Сергей Панч

3

Джонни сложил книги в стопки так, как впервые увидел сам. Пять книг про бег, питание, медитации, йогу и ЗОЖ. Пять по психологии: четыре книги про тревожность и страх и под ними семейная психология. А сверху мостиком между двумя стопками лежал талмуд о целеполагании. Он посмотрел на домик, который построил. Взял книгу сверху. Листочек с целями упал ему в руки. Джонни расправил его, прочитал, и ему захотелось заново переписать.

Найти деньги. Когда-то он вычеркнул этот пункт после получения зарплаты. Пожалуй, тогда он своей цели достиг. Но теперь эта задача вновь стала актуальной. Однако бабло нужно было не для выживания, а для жизни, для бизнеса.

Найти работу. Здесь тоже было все ясно, точнее, это уже была не цель. Целью стал запуск школы. И чем раньше, тем лучше.

Завести семью. На этом пункте Джонни завис, ему было понятно, что цель так и осталась незавершенной.

Можно было соврать самому себе и засчитать то, что он вновь обрел близкого человека – отца, но это была отмазка. Ольга. Он перечеркнул все и оставил только имя – Ольга. Он обводил буквы, все еще не веря, что их союз возможен. Однако теперь это не волновало его. Он знал, что любит ее, и, если она придет к нему и захочет остаться рядом, он примет ее такую, как есть.

Стать как все. Этот пункт он вычеркнул, когда получил должность начальника магазина. Теперь он не знал, чем его заменить. Сначала он написал: «Стать кем-то». Затем перечеркнул и выгравировал: «Евгений Федоров – основатель школы серфинга». Хорошая цель.

Осталась последняя, пятая цель. Марафон он так и не пробежал. Его рабочая дистанция была около 10 км.

«Что-то должно быть недостижимым», – подумал Джонни, вложил листок в книгу и лег спать.

На следующий день к Джонни пришел пожилой зожник. Он назвался Кириллом Петровичем и сказал, что каждый год пробует что-то новенькое для тела и души. Он прочитал стих на испанском и сказал, что мозг занят делом, а вот тело нет. Джонни посетовал, что серфингисту лучше учить португальский. Там волны круче.

– Хотя есть же Чикама в Перу, где самая длинная волна. Надо готовиться к ней, – сказал продавец досок, и они вместе посмеялись над столь далеко идущими планами, но каждый, в сущности, не видел в них ничего недостижимого. Подумаешь, и не такие цели ставили.

Все повторялось заново. Джонни учил, тестировал новое, одновременно корректируя конспект с обучающей программой. По ходу занятий понял, что в ожидании шторма сам закис и перестал тренироваться. Вместе с учеником он вновь стал заплывать на глубину, делать эскимосский переворот, оттачивать вскакивание на доску. Кирилл Петрович пригласил его потренироваться в бассейне. И Джонни, осознав, что это не менее перспективно, особенно когда море холодное, принял предложение. Он учил и учился сам. Все эти шесть дней он провел на тренировках с полной самоотдачей. Он не мог дождаться шторма.

Джонни отвез одинокого клиента в Сукко, чтобы покатать его хоть на каких-то волнах. Они были небольшие. Фотограф прилетел очень быстро, ему нравилось снимать шедевры в экстремальных условиях. На галечном берегу было много народу, и им пришлось уходить подальше от людей. Джонни обычно бывал здесь по утрам и не знал, что половина пляжа принадлежит детям из летнего лагеря. Новые пионеры под пристальным взглядом 18–19-летних «вожатых» грелись на камнях. Вход в воду был резким, и поэтому купальная зона составляла буквально пару метров. Но и это расстояние мнилось детям манной небесной. Они по свистку запрыгивали в море и бултыхались в нем до счастливых посиневших губ.

Джонни поставил на доску пожилого зожника. Фотограф сотворил чудо, и Инстаграм еще одного человека сработал в пользу бизнес-проекта. Надо было разработать логотип и название школы, чтобы ставить его на фотках и ссылках.

Вечером курьер принес воск, и Джонни принялся натирать лимонный лонгборд. Тщательно нанося слой воска, он мечтал о покорении большой волны. Он ждал шторма.

Давление скакнуло. Ветер сменил направление. Джонни ворочался на своей кушетке. Ему снилась мама. Сам Джонни стоял со свистком в зубах. Перед ним стояла шеренга людей, которых он знал на разных этапах своей жизни. Люди сняли свои сланцы и готовились по свистку забежать в море. Серфер дал команду. Кто-то был пьян, кто-то слишком толстым, кто-то прыгал в воду, закрыв глаза. Были и такие, которые стояли, как истуканы, и не верили, что их спасут, если они начнут тонуть. Джонни загнал в воду всех, сосчитал обувь и оглянулся на буйки. Холод пробежал по его спине. Никто не всплывал. Все исчезли. Серфер бросился в воду, чтобы вытащить хоть одного, нырнул с открытыми глазами и увидел силуэты тонувших приятелей. Наконец разглядел девочку с фотографии, которую искала мать. Она была в клетчатой рубашке – точно такой же, какая висела на дверях домика. Джонни схватил ее за шиворот и поволок обратно на берег. Дна не было. Ничего не было, кроме силы воли.

Стук в дверь разбудил его. Как в фильме, он услышал дурацкую фразу: «Откройте, полиция». Береговая охрана ворвалась в банановый гараж. Джонни быстро опустили мордой в плюшку и скрутили руки. Железяки защелкнулись на запястьях. Вошли какие-то две бабушки, которые поставили подписи под словом «понятые», и ушли. Толстый бородатый судмедэксперт двумя пальцами взял клетчатую рубашку и аккуратно сложил ее в пакет. Лысый с рыжими бровями опер наклонился к лицу Джонни.

– Ну, сибирячок, добегался. Сам признаешься, где труп спрятал, или морской воды сначала попьешь?

– Вы о чем?

Удар по почкам. Короткий, профессиональный.

– Вы что-то перепутали.

Зашел еще один полицейский, и лысый опер ослабил хватку. «Начальник», – подумал Джонни, и стало поспокойнее. Его усадили на плюшку, наручники впивались в поясницу.

– Мои коллеги тут перестарались, нам просто очень важно знать, откуда у вас вот эта рубашка. – Он показал на вещдок.

– Нашел на пляже. На коряге.

Лысый опер сорвался с места и едва не махнул огромным кулаком в челюсть, но сдержался под взглядом начальника.

– Я бегаю по утрам примерно 10 км. Если сейчас выйти и пройти по пляжу километров пять, то дойдете до места, где из песка торчит большая коряга. Вот эта рубашка там и висела. Я подумал, что надо забрать, пока ее ветер не потрепал, и повесил у нас, чтобы видно было.

Джонни не стал добавлять, что эту вещицу он взял, потому что вспомнил о том, как искал московских серферов. Начальник повернулся к оперативнику.

– Вот видишь, есть у него объяснение. – Он слегка улыбнулся и добавил: – Вот только почему из миллиона забытых на пляже рубашек он выбрал именно эту – непонятно. Давай в море.

Лысый резко, так, что заболели суставы, схватил подозреваемого и повел его к воде.

Джонни пару раз упал на песок, но его волоком тащили к морю. Он лепетал о своей невиновности, а потом замолчал. Когда он на мгновение оглянулся назад, кто-то опечатывал бутик морских приключений. «В море, значит, в море», – подумал серфер, и страх отступил.