Кондор умеет ждать - Александр Терентьев

— Да плевать я хотел на весь ваш ВМС, — ерзая на жестком стульчике, сварливо ворчал бывший второй лейтенант, а ныне капитан почти настоящего рейдера. — У меня сегодня жалованье как у полного адмирала… Штурман! Связь с этими шакалами, что наверху вертятся, есть?

— Так точно, сэр!

— Скажи им, чтобы убирались домой. Толку от них все равно никакого, а привлечь ненужное внимание они вполне могут. Пролетит случайный вертолет, а потом даст радио пограничникам или еще кому… Пусть уматывают, скажи — капитан приказал.

— Есть передать эскорту, чтобы уходили на базу, сэр…

Получив по рации приказ капитана субмарины возвращаться, Джексон сначала хотел немного поскандалить от скуки и напомнить этой водяной крысе, что капитан спецназа Джексон вообще-то никому, кроме толстого босса, не подчиняется. Но жара к перепалкам не располагала и наемник просто махнул на желчного коротышку рукой. Затем приказал своим парням разворачиваться и ложиться на обратный курс. Прошло несколько минут — и все широкое пространство реки опустело, лишь вдали затихал дружный стрекот лодочных моторов, да на небольшой глубине трудолюбиво молотил дизель, вращавший винт субмарины, которой предстояло пройти еще много-много морских миль до конечной цели…

Нет, не даром говорится, что человек предполагает, а… В данном случае, вероятно, располагал судьбами подводников Мерфи сам старик Посейдон. Нет, он не раскручивал жуткие тайфуны, не взбивал трезубцем мощные валы и смертоносные цунами — хитрый старик благосклонно принял и использовал оружие, подаренное ему людьми в желто-бурых гидрокостюмах…

Несложный механизм отсчитал установленное на таймере время и освободил маленькую пружинку, удерживавшую в нейтральном положении острый стерженек ударника. Освобожденная стальная игла равнодушно кольнула донышко капсюля запала, и страшная огненная сила вспыхнула в небольшом корпусе специальной мины и мгновенно превратилась в смертоносное облако, разрывающее в клочья все и вся, сметающее на своем пути любые препятствия. Первый взрыв сотряс корму и сорвал с креплений гребной вал вместе с винтом, все еще продолжавшим свое вращение. Стальной прочный вал, еще не оторвавшийся от двигателя, легко, как папиросную бумагу, разрывал и сминал листы обшивки, убивая и лодку, и самое себя…

Второй, не менее мощный, взрыв превратил красивый овал носа субмарины в нечто страшное, вроде разорванной трубы с разлохмаченными краями. Через рваные пробоины внутрь подлодки мгновенно рванулась грязно-желтая вода Ориноко…

Малый размер корпуса помогает мини-субмарине быть более незаметной — и это для лодки плюс. Но малые размеры означают и малое водоизмещение, что в случае получения даже совсем небольшой пробоины мгновенно становится огромным недостатком, практически лишающим субмарину даже минимальных шансов на выживание…

Ни капитан Мерфи, ни один из членов его команды так ничего толком и не успели ни понять, ни рассмотреть, ни почувствовать. Страшный грохот, снопы искр от замкнувших жгутов проводки, клубы едкого дыма… И тут же наступившая темнота и жуткий, длившийся всего несколько мгновений рев воды…

Ни от экипажа, ни от субмарины, ни от ценного груза не осталось практически ничего. Лишь груда жалких искореженных обломков опустилась на илистое, захламленное дно реки, где никто и никогда не будет их искать. Ошметки ржавой обшивки и несколько голых, объеденных рыбами скелетов никому не интересны…

Когда заминированная подлодка осталась примерно в миле позади, Катков несколько раз указал кулаком с оттопыренным большим пальцем вверх, подавая мичману сигнал на всплытие. Тритон кивнул, и оба пловца уже через минуту вытащили загубники и вдохнули влажно-душного воздуха, почти неподвижно висевшего над водной гладью.

— Поверху пойдем, — шумно дыша, распорядился лейтенант. — Надо хоть как-то смесь попробовать сэкономить. Кто знает, как завтра события повернутся. Нам еще как-то надо будет на базу пробираться, а туда, думаю, один путь — под водой… Но мух ртом ловить не надо — морду в воду опускай почаще. Нам теперь этих черненьких надо догнать и без особого шума с ними разобраться. Иначе они все время у нас под ногами путаться будут и мешать. Ненужные опасности надо устранять. Давай, Валера, загребай пошустрей…

Пловцы на приличной скорости рассекали теплую мутную воду, стараясь тем не менее как можно экономнее расходовать свои силы — впереди планировалась отнюдь не учебная схватка с чужими аквалангистами. «Черные» производили впечатление весьма крепких ребят и вряд ли просто так позволят кому-то перерезать себе глотки.

Скат в очередной раз опустил лицо в маске под воду и внимательно осмотрелся. Мелькнули впереди два характерных темных пятна или показалось? Нет, не показалось, вон и Тритон резко сбавил ход и знаками сигналит, мол, вижу чужаков. Боевые пловцы вставили и зажали зубами загубники дыхательных систем, зависнув в толще воды и слегка пошевеливая ластами, обменялись несколькими знаками и синхронно нырнули, уходя на максимальную глубину. В руках каждого угадывались длинные лезвия ножей — вычерненных, не отбрасывающих предательских светлых бликов…

…Под водой боевому пловцу приходится работать не в привычных пехотинцу координатах «длина, ширина, нет ли сверху самолетов», а в несколько других измерениях. Здесь опасность может грозить со всех сторон — так летчик-истребитель отслеживает горизонт, купол сверху и средства ПВО снизу. Девиз один для всех: «Посмотри вокруг себя…» И смотреть надо в оба, поскольку и в небесах, и в морских глубинах за разгильдяйство и невнимательность одна плата — жизнь…

Так же драка на суше и драка под водой — далеко не одно и то же. Кто не верит, пусть попробует зайти в воду по грудь и быстренько пробежаться или ударить ногой воображаемого противника. Вряд ли получится красиво и быстро… Шаолиньская школа прославленных монахов-бойцов много веков практикует стили тигра, обезьяны, богомола и прочих земных тварей. Но они никогда не разрабатывали стили дельфина, акулы или боевого краба — ни к чему это им было. Эти стили стали жизненно необходимыми для боевых ныряльщиков, ими разрабатывались и совершенствовались в тысячах учебных и реальных схваток…

Вообще-то, подводная схватка двух пловцов и в самом деле больше напоминает воздушный бой двух истребителей, когда машины на форсаже кувыркаются в голубом небе и стремятся отстрелить друг другу хвосты, плоскости и прочие прелести. Только вот морская вода — это все-таки не «голубой эфир», а другая стихия. И в этой непростой стихии нужно быть невероятно ловким, сильным, быстрым, как дельфин, и безжалостным как кашалот, иначе вряд ли пловцу будет суждено вернуться на базу, скинуть акваланг и полной грудью вдохнуть свежего соленого воздуха. Вместо этого он может получить большой глоток горько-соленой и холодной морской воды. Очень горький глоток, часто вперемешку с собственной кровью…

…Скат так и не понял, чем же они с мичманом выдали себя, почему чужие пловцы смогли их заметить прежде, чем русские аквалангисты с ходу всадили в них свои ножи. Возможно, черные получили не менее серьезную подготовку и поэтому даже не столько увидели, сколько почувствовали смертельную опасность, приближавшуюся к ним в толще мутноватой воды. Как бы то ни было, но черные пловцов заметили и отреагировали мгновенно: оба выхватили свои ножи и разошлись в стороны, постоянно меняя направление движения и выбирая более удобное положение как для отражения атаки, так и для нападения.