Телевидение - Эдвард Ли

class="p">Она выглядела запыхавшейся и косоглазой, когда он поднял её обратно. Были ли на самом деле слёзы в её глазах? Он на это надеялся.

- Ради всего святого! - сказала она. - Средь бела дня! Кто-нибудь увидит!

- Похоже, что мне не всё равно?

Он задрал её футболку, взял в рот сосок и просто пососал. Сладкое горячее молоко брызнуло ему на язык. Затем он развернул её так быстро, что она завизжала; он прижал её щёку и живот к кирпичу. Это принуждение продолжало вспыхивать: сильно задушить её, свернуть её чёртову шею и заставить этого ребёнка выпасть из неё. Вот что бы случилось? Если бы сука умерла, ребёнок бы просто выпал из её пизды? Извергнет ли его мёртвая матка? Он взял обеими руками её живот и сильно сжал. Он чувствовал что-то внутри, что-то вроде шишек, что-то движущееся. Теперь голос Мэл звучал испуганно.

- Фартинг, ты слишком груб...

В ответ он ударил кулаком по её выпирающему животу.

- Ты сумасшедший! Прекрати!

- Каждый раз, когда ты что-то говоришь, я бью по этому большому животу сильнее, - а затем он снова ударил его. Когда он услышал её рыдания, его член ещё больше затвердел. Он наклонил голову, позволил большой капле слюны упасть прямо изо рта на её ягодицы, раздвинул их и без колебаний погрузил свою эрекцию в её анус. Мэл вся напряглась, всё ещё рыдая.

- По крайней мере, имей приличие, чтобы сначала предупредить девушку, придурок...

"Кажется, сегодня в меню нет приличий", - подумал он.

Ощущение было восхитительным, почти электрическим: её ректальный канал судорожно сжимался вокруг его члена, когда он входил и выходил.

- Вот сейчас, - пробормотал он, - уже скоро, ты, пизда, ты, грёбаная свалка спермы!

Она снова взвизгнула от ещё одного жёсткого движения её волос, и затем он сжался, его член излил свой оргазм глубоко в её кишки.

"Да, и эта маленькая самодовольная сучка Карен будет следующей. Я разорву эту четырнадцатилетнюю „киску“ и сделаю ребёнка умственно отсталым. Я буду трахать её так сильно, что ребёнок подумает, что он в стиральной машине". Теперь только две чистые эмоции наполняли каждую клеточку существа Фартинга: вожделение и ненависть. Он чувствовал, как он светится. Когда последняя струя спермы вышла наружу, Фартинг вытащил свой член и оттолкнул Мэл в сторону; она споткнулась и упала, но Фартингу было всё равно. Он снова натянул штаны, чтобы застегнуть ремень, но поймал себя на том, что смотрит на неё сверху вниз, и всё, что было в его голове, было слепой болезненной яростью. Он мог представить, как бьёт её ногой по голове, пинает в живот, топчет её. Следующим, что он понял, было то, что он снова потянулся к своему члену. Он хотел помочиться на неё, нассать на неё всю, затем отдёрнуть её голову назад и ещё раз помочиться ей в рот - действительно закончить её день на хорошей ноте... но потом, точно карандаш, сломанный пополам, он вырвался из этого состояния, и тот тёмный оттенок в небе прояснился. Всё, что он только что сделал, всплыло в его голове, к его ужасу.

"Что я сделал? Ебена мать! Я только что изнасиловал её!"

Он не мог броситься ещё быстрее, чтобы помочь ей встать на ноги. Она была шаткой и всё ещё со слезами на глазах.

- Мэл, чёрт возьми! Мне жаль! Вот, позволь мне помочь тебе...

Она открыла рот, слепо замахиваясь на него кулаками.

- Чёрт тебя побери, больное дерьмо... - она задрала юбку, чтобы покоситься на лобок, проверяя, нет ли там крови. - Если я потеряю этого ребёнка, клянусь, я убью тебя раньше, чем они убьют меня...

- Прости, - жалобно повторял он. - Мне жаль.

А потом он схватил её и обнял. Она сначала напряглась, потом расслабилась.

- Думаю, я заслужила это за то, что согласилась сделать это дерьмо для тех ублюдков.

Фартинг погладил её по щеке.

- Прости, Мэл. Я... я не знаю, что на меня нашло.

- Ага, - сказала она.

* * *

Мэл практически рухнула на кровать, когда они вернулись в трейлер, свернувшись клубочком в позе эмбриона, насколько позволяло её телосложение. Она крепко заснула.

"Грёбаное всё..."

Фартинг всё ещё был потрясён собой, теперь больше, чем когда-либо, когда он смотрел на неё широко раскрытыми глазами.

Он пытался понять, на что похожа её жизнь, и ему не нравились возвращавшиеся мысли.

"Дерьмовая семейная жизнь - если у неё вообще БЫЛА когда-то полноценная семья, отвратительное детство, эксплуатация и сексуальное насилие с раннего возраста. Та же самая старая история для очень многих. Никаких мечтаний о будущем. Нечему когда-либо радоваться. Одни члены, грязные старики и бог знает что ещё. А потом появляюсь я, практически выбиваю из неё всё дерьмо и ТРАХАЮ её. Как раз то, что ей нужно, особенно на восьмом месяце беременности. Как, чёрт возьми, я мог сделать это с ней?"

Он предполагал, что знает, но просто не вполне признавал для себя.

"Этот грёбаный трейлер, этот грёбаный телевизор, и этот грёбаный Саед и его банда психов".

Всё это проникало в Фартинга, просачиваясь в его кровь и его психику.

"И всё благодаря моему ГРЁБАНОМУ дяде Элдреду... Дьяволопоклоннику..."

Когда Мэл спала мёртвым сном и никого больше в доме не было, Фартинг счёл безопасным выйти на задний двор. Оставался ещё вопрос с сейфом, спрятанным под плиткой внутреннего дворика. Так Фартинг отправился в район, где был земной шар и сад. Садовый стул остался там, где он его оставил, и когда он сел, то огляделся и прислушался, нет ли других признаков. Ничего не найдя, он наклонился, достал скребок для краски и отвёртку и за считанные секунды выдернул цементную плитку. Он попробовал ручку сейфа, но она, конечно же, не открылась.

"Блять! Чего я ожидал?"

Он набрал адрес трейлера на комбинированной ручке, потом день рождения Элдреда и - ничего. И тут в его голову, как бы по внешней силе, врезалась идея.

"Минуточку..."

Он вспомнил вчерашний ночной мираж или алкогольную галлюцинацию.

"Да..."

Чёрная фигура, стоящая перед его пьяными глазами, и как она, казалось, делала жесты руками: одна рука раскрыта, показывая все пять пальцев, другая рука закрыта, за исключением одного пальца, показывая всего шесть чёрных пальцев. Затем жест повторялся ещё дважды.

"Нет, - подумал Фартинг, нахмурившись. - Это слишком просто".

Но он не видел ничего плохого в том, чтобы попробовать. Он коснулся ручки сейфа, набрал шесть-шесть-шесть, затем повернул ручку - щелчок!

"Не может быть!"

Сейф открылся. Он не совсем понимал, чего ожидает: "руки славы", кукол вуду, пузырьков с оккультными зельями? Но