Факультет закрытых знаний - Маргарита Блинова

– Это была идея Итона.

Я вздрогнула от неожиданности и подняла голову.

– Итон решил, что использовать подростков гораздо проще, чем взрослых людей, – медленно и осторожно, словно подбирая каждое слово, заговорил Маккалич. – Он хотел собрать для Джерома помощников, обучить их и посвятить в те тайны, о которых не принято распространяться вне дворцовых стен.

Ого! Кажется, я наконец нашла того, кто может осветить подробности обещанного Итоном-Бенедиктом «Ноэми, хочешь ли ты изменить мир?»

Старательно игнорируя растревоженное порошком мяты либидо, я придвинулась ближе и заинтересованно посмотрела в темно-коричневые глаза.

– Хотел? А сейчас, стало быть, планы поменялись?

– Не исключено, – загадочно произнес Дерен и словно мечом рубанул: – Риск очень велик.

– Не поняла? – Я тряхнула распущенными волосами. – А в чем риск?

Телохранитель младшего наследника с подозрением посмотрел на меня, затем наклонился и тихо пояснил:

– До тех пор пока вас не начали учить всерьез – вы всего лишь кучка неосторожных детей, давшая клятву младшему наследнику в надежде на жизнь, полную приключений. Но как только уровень ваших знаний выйдет за рамки общедозволенных для общества, вы станете занозой в мягком месте сильных мира сего. Тут же найдутся нужные люди, как твой женишок Джед, готовые устранить маленькую проблему в виде конкурентоспособного принца и его команды. До Джерома практически невозможно добраться. – На губах декана затанцевала самодовольная улыбка, которая тут же померкла. – Зато остальные окажутся под ударом.

Не совсем контролируя собственные действия, я порывисто подалась вперед, отчего лиф платья, естественно, съехал вниз, и заговорщически зашептала:

– Вас поэтому сегодня к ректору вызывали? Вы опасаетесь из-за того, что король Эддар узнал о нас так быстро, я ведь права?

Мужчина скользнул взглядом по моим голым плечам, по каскаду волос, якобы случайно соскользнувших с плеча (говорю же, это невозможно контролировать!), мягко улыбнулся и напомнил:

– По старой традиции король должен отказаться от власти, уступить престол через два года и отбыть под парусами на остров Правящих, – озвучил он прописную истину, которую знали все от мала до велика. – Но это не значит, что Эддара следует исключить из борьбы.

Я чуть прикусила нижнюю губу и принялась задумчиво накручивать прядь темных волос на указательный палец. Значит, Маккалич предлагает посмотреть на имеющегося в наличии короля как на конкурента. Ладно, будем послушными девочками и посмотрим.

У короля Эддара нет сыновей, которых он мог бы протолкнуть на тепленькое местечко. Только дочери. Никалим, старшая из сестер, всегда напоминала мне праздничную игрушку. Такой хрустальный шар, богато украшенный и расписанный со всех сторон. И настолько же пустой внутри. Младшая, Зирих, диаметрально противоположна сестре. Точнее, она-то как раз – точная копия своего папулика: смуглая, с золотистыми волосами и упрямым характером. Вот такую не стыдно и на престол посадить. Жаль только, что в борьбе за власть участвовали лишь наследники мужского пола. И раз своих детей Эддар посадить на престол не может, значит…

– Декан! – В порыве осенившей меня догадки, я схватила Маккалича за руку. – Королевское приглашение на день рождения принца Глошада – это оценка боеспособности младшего наследника в качестве будущего правителя. Ведь так?

Мужчина кивнул, а я сильнее сжала его грубую от мозолей ладонь и придвинулась еще ближе.

– Король не сможет остаться равнодушным, – торопливо зашептала я. – Ну правда, он столько лет поднимал королевство не для того, чтобы пришел какой-то неопытный юнец и все полетело каннису под хвост! Эддар тоже будет выбирать, кого из кандидатов поддерживать и продвигать оставшиеся два года. И если у Джерома получится стать протеже самого короля, то… У остальных просто не останется ни единого шанса!

Дерен молча кивнул, осторожно сжал мою руку и неожиданно очень тепло улыбнулся, явно довольный сообразительностью пардочки. Правда, уже через секунду его брови сошлись на переносице, а взгляд стал строже.

– Вейрис! Мне кажется или вы строите глазки?

– Строю глазки? – оскорбилась я. – Очнитесь, декан! Я уже минут десять отчаянно кокетничаю, а вам хоть бы хны.

Маккалич замер, оторопело уставился на меня, и в глубине его глаз на пару секунд мелькнул ужас. Еще бы ему не напрячься. Все-таки он старше, к тому же декан факультета. А тут – я… Вся такая перевозбужденная и неуравновешенная пардочка, у которой, между прочим, и когти, и зубы в полном боевом наличии. А у Маккалича даже захудалого ножичка в сапоге не завалялось. Тоже мне, первый меч королевства!

– Ноэми, – начал он, – как бы это сказать…

Кашлянул, затем сообразил, что продолжает неосознанно удерживать мою ладонь. Ладонь осторожно переложили на мягкий бархат диванчика.

– Вы не первая девушка, реагирующая на меня подобным образом, но должен сразу расставить все точки…

Стало смешно. Причем настолько, что я не выдержала и перебила:

– Выдохните и расслабьтесь, декан. Дело не в вашей суперпривлекательности, разбивающей женские сердца.

Кое-кто не поверил. Иначе почему с таким подозрением посмотрел на мою довольную разыгранным спектаклем моську?

– Не во мне?

– Ага, – кивнула я и вновь дернула лиф платья, чтобы выглядеть наедине с мужчиной хоть чуток приличнее. – Во всем виноваты мыши. Они зачем-то подмешали к валерьянке мяту, а у меня на нее необъяснимое томление духа и желание нравиться всем мужчинам разом. – Я сделала выразительный жест в сторону собеседника. – Вот даже вам.

Пропустив мимо ушей последнюю фразу, Маккалич провел рукой по темным, зализанным назад волосам, механически поправил тонкий золотой ободок, удерживающий шевелюру, и неожиданно спросил:

– Ноэми, вам нравится Джером?

Вопрос застал меня врасплох и был явно с подвохом, иначе зачем еще так резко переводить тему? Вот почему я настороженно уточнила:

– А вы почему спрашиваете?

Дерен снисходительно улыбнулся:

– С тех пор как я дал клятву служить принцу Райвилю, я неотступно следую за ним и в какой-то мере живу его жизнью, его потребностями, его эмоциями. Вы умная пардочка, Вейрис, поэтому давно должны были заметить очевидную, на мой взгляд, реакцию Джерома на вашу неотразимость.

– Мы просто давно знакомы…

Но закос под наивную парду не прокатил.

– Он влюблен, – припечатал Маккалич. – Ноэми, вы его первая и пока единственная привязанность. Привязанность, которой много лет. Неразделенная привязанность.

Кошачья сущность, до этого момента расслабленно парившая на откате от валерьянки, пришла в себя и недоуменно глянула. Дескать, подруга, а ты понимаешь, к чему он нам про Джерома загонять начал?