Связанные зельем - Екатерина Кариди

Это было очень хорошо, что он от меня отвлекся. Лучше бы вообще забыл! Но мне нужно было знать, что там происходит. Судя по реакции Мефистофеля, происходило нечто из ряда вон выходящее. Я обернулась.

Грубая каменная кладка на противоположной стене плавно и беззвучно растворилась в воздухе, открывая взору гигантскую плазменную панель. Невероятных размеров панель была во всю стену, а ее рваные края как будто дублировали края кладки. Честно говоря, я поразилась, потрясающий тюнинг и такой необычный дизайн.

Но то, что на этой панели начало высвечиваться…

Вернее, то, что я приняла за плазменную панель…

На самом деле противоположная стена просто стала полупрозрачной и теперь ярко светилась в центре всеми оттенками огненно-багровой черноты. Закрыв рот рукой, я смотрела, как пульсирует свечение, угасая к краям этого огромного «экрана», Прямо как раскаленное стекло или керамика в муфельной печи*.

Но когда на нем возник особенно яркий огненный сполох, я невольно вскрикнула. Мефистофель тут же обернулся, его лицо в этот момент напоминало страшную маску. Смесь гнева, озабоченности и досады. Мне стало откровенно жутко. Видя мою реакцию, он вскинул руку в предупреждающем жесте и бросил досадливо:

— Успокойтесь, леди! — как бичом хлестнул.

Легко сказать, успокойтесь!

Что-то пошло не так, и это очевидно. Вон, как занервничал… И все же мужчина держался достаточно уверенно. Поэтому я, стараясь не показать излишнего волнения, чопорно вскинула брови и спросила, прочистив горло:

— У нас пожар?

В первую секунду он слегка завис, дикая смесь эмоций от крайней досады до скрытого восхищения отразилась во взгляде, потом недовольно проговорил:.

— Нет, леди. У нас просто нежданные гости.

Взмах руки и часть комнаты, где я находилась, словно отсекло невидимой преградой. Мефистофель снова отвернулся и застыл, впившись в стену взглядом.

А я поняла, что ничего не слышу, получается, он опустил звуконепроницаемую завесу? То есть, он не хотел, чтобы я слышала? Хмммм!.. Хоть мне и не было слышно ни слова, теперь-то я уж точно не смогла бы оторвать глаз от того, что там творилось.

Что происходит? Зачем? Тысячи вопросов теснились в моем сознании.

Подавив внезапно вспыхнувшие надежды, я из всех сил пыталась угадать, это как-то связано со мной, или его личные криминальные разборки? В том, что мой тюремщик криминальный тип, у меня не было никаких сомнений. И чем такие разборки могут закончиться, тоже имела представление, достаточно вспомнить нашумевшие фильмы про лихие 90-е.

Но то, что я увидела…

Точно не укладывалось ни в какие рамки.

Не будь я Иделия Гленорван, если были не демоны из бездны!

В моей смешанной памяти сведений о них было ничтожно мало. Кроме куцых обрывков легенд и того, что черный маг Айдэр Вейлинмарт, за которого я должна была выйти замуж, охранял границы от нечисти, рвущейся в наш мир из бездны, я вообще ничего не могла вспомнить. Да! Еще покойный король Ансгар чуть погиб в схватке с нечистью, в этой самой бездне.

То, что я видела сейчас, мягко говоря, повергало Иделию Гленорван в шок. А Жене Михайловой на память все больше приходили голливудские фильмы про ад и преисподнюю. Потому что сейчас по ту сторону стены стояло трое самых настоящих чертей. С горящими глазами, огненными рогами и когтищами!

Они появились из этой огненно-багровой черноты, и стали, возбужденно жестикулируя, переговариваться с Мефистофелем. Мне внезапно захотелось сделаться маленькой и незаметной. Закрыть глаза, сползти на пол и упасть в обморок. Но вместо этого я таращилась во все глаза, пытаясь понять, о чем разговор.

Однако, как я ни старалась, ни слова из того, что там говорилось, уловить не вышло. Но жесты…

Такие жесты принято считать частью международного языка. Поскольку великий матерный можно назвать международным. И если перевести с него на обычный, это означало, что рогатые товарищи грозились поиметь моего тюремщика во всех мыслимых и немыслимых вариантах и позициях. Надо сказать, отвечал тот не менее эмоционально.

Вот как тут не подумать что-то очень плохое? И кто же он на самом деле, если водится на коротке с такими вот товарищами из преисподней???

Мелькнула светлая мысль, может, он им денег должен?

Но тут эти товарищи наконец меня заметили. И застыли с открытыми ртами. Они там, а я тут. Все трое вдруг переглянулись и заулыбались, а один даже поклонился, приложив руку к сердцу. У меня от жути волосы дыбом встали, Впору заорать, да язык не нёбу присох.

А тем временем, спор, затихший было на пару секунд, возобновился. Они теперь с удвоенной энергией наседали на моего тюремщика, а что-то тот кричал в ответ и отчаянно жестикулировал. Под конец один из троих вскинул руку, словно говоря:

— Довольно!

Они все втроем дружно поклонились мне, не обращая внимания на негодование моего тюремщика. И враз исчезли. Стена, горевшая адским огнем погасла. Все снова стало как раньше. Каменная кладка и каменная кладка. В жизни не скажешь, что тут несколько секунд назад было такое кино!

Мефистофель еще какое-то время стоял против стены, напрягшись и сжимая кулаки. А потом, словно очнулся, резко снес им же выставленную завесу, стремительно подошел, схватил меня за руку:

— Пошли!

Я обомлела. И выпалила первое, что пришло в голову:

— Куда пошли?! Вы что?! Собираетесь меня им отдать?!

Тут он словно очнулся, взглянул на меня и выдал:

— Нет, черт, побери! Мы уходим! Здесь становится опасно.

А с другой стороны в дверь влетел взъерошенный и бледный Аксель. Они молча переглянулись между собой, как будто переговаривались взглядами. Потом Мефистофель стремительно вышел, а его помощник подошел ко мне, поклонился, опустив глаза, и проговорил:

— Леди, я провожу вас в безопасное место.

Ситуация, однако, все больше напоминала кино про террористов с заложниками. То есть, заложницей была я, и понятно, что они меня не отпустят, пока не добьются желаемого. Или пока группа захвата не доберется до них. А после посещения тех нежданных товарищей, интуиция подсказывало мне, что второй вариант тут даже более вероятен.

Стараясь не выдать своих мыслей, спросила, обводя взглядом комнату:

— А разве тут не безопасно?

Аксель виновато скривился и нахмурил светлые брови:

— К сожалению, нет.

Ну, вообще-то, учитывая то обстоятельство, что в этой комнате солидное окно в преисподнюю, да, наверное не очень безопасно. Ладно, подумала я, пусть ведет, заодно попытаюсь по дороге у него что-нибудь выведать. И мне уже всерьез казалось, что пора самой начать думать о своей безопасности.

— Хорошо, — сказала я и протянула ему руку.