Он мой ангел - Сабина Рейн

Распахнув глаза, первое, что я почувствовал, – это аромат чистоты и невинности, а еще удивительная тишина вокруг. Почти за месяц жизни на земле я привык к шуму машин и крикам людей. Теперь обстановка казалась пустой и безжизненной, словно чего-то не хватало. Хотелось забрать кисть у какого-нибудь художника и дорисовать недостающие детали.

Засунув руку под подушку, я убедился в том, что в мою комнату никто не заходил с момента моей отправки на землю. Под ней до сих пор лежало фото моей подопечной. Ах, как бы мне хотелось вновь увидеть девушку, снова стать человеком, хотя бы на денек! В жизни Скарлетт была совершенно другой: ее мягкая кожа, которая так и просила, чтобы к ней прикоснулись, гладкие волосы, блестевшие на солнце, и глаза, которые потемнели с момента нашего со Скоттом ухода. Мои глаза тоже совсем чуть-чуть изменили цвет. Это значило, что Скарлетт было больно… очень больно. Какая ирония, хранители причинили подопечной страдания.

Я не знал, что делать и куда идти. Скотта прокляли, как я мог продолжить обучение? Я не хотел столкнуться с новым демоном, как бы это ни звучало. Я привык к Скотту, изучил его. Постепенно мне становилось все легче соперничать с ним. Смог бы я спокойно помогать Скарлетт, зная, какая на ощупь у нее кожа и какой потрясающий запах у ее тела?

Подойдя к окну, я посмотрел на знакомые места. Казалось, возвращение домой должно было обрадовать, но я по-прежнему ничего не чувствовал, и это огорчало. Даже вечное ангельское солнце теперь казалось каким-то холодным и блеклым.

Выйдя из комнаты и закрыв дверь, я осмотрелся. Слишком тихо для середины дня. Наверное, многие ангелы отправились в Сандэрс, чтобы узнать все подробности о Скотте, а ученики сейчас наверняка вышли за пределы Академии либо сидели в спальнях.

Я опустился на подоконник и прищурил глаза, потому что даже белый цвет меня не на шутку раздражал.

Я залез в карман и достал фотографию, которую успел туда засунуть. Я хотел посмотреть, что делает девушка, но мне словно перекрыли доступ. Наверное, все из-за Скотта, ведь в каком-то смысле мы все связаны. Если бы можно было рассказать Скарлетт правду! Возможно, ей было бы менее больно, знай она, что мы всегда рядом. Когда мне снова дадут доступ, я встану возле ее кровати и буду кричать в стенку, надеясь, что она меня услышит.

За эти полмесяца я совсем забыл, для чего меня перенесли на землю. Мне просто нравилось находиться со Скарлетт, видеть ее улыбку и слышать ее смех. Если счастлив подопечный, счастлив и ангел-хранитель. Наверное, в таком случае, если больно подопечному, то больно и ангелу? Хотя я не чувствую страданий, их мне не дано почувствовать как физически, так и морально. Я всего лишь душа, помещенная в оболочку. Но разве душа не способна плакать? Как раз-таки плоть не может плакать. Душе даны все эмоции, а телу – лишь форма.

На снимке Скарлетт не улыбается, как было изображено раньше. Это магическое фото: как чувствует себя в данный момент подопечный, такая эмоция и отражается на бумаге. Я хотел снова увидеть ту улыбчивую девочку, хотел, чтобы она широко улыбнулась, а на фото она лишь приподнимала уголки губ, и этого мне было недостаточно. Ради ее улыбки мне придется опуститься на первое небо и сделать смайлик на облаке. Мне нужен план, мне нужно время.

– Крис? – окликнул меня знакомый голос, и я обернулся. Пожалуй, это лучшая новость за сегодня или сколько там прошло времени с моего возвращения?..

– Марф, – вяло улыбнулся я. Друг залез на противоположный подоконник, поставив одну ногу на него, а вторую свесив. Он слишком большой, чтобы уместиться здесь. – Где все?

– Улетели в Сандэрс. Я не понимаю, как китара смогла отыскать Скотта, но здесь явно не все чисто. Это проклятие… Такого не было за всю историю, в его венах течет огонь, похожий на лаву вулкана. Но горит лишь верхняя часть демона: начиная от шеи и заканчивая торсом. Китара явно целилась лишь туда, где находится сердце.

– Но почему? – Только сейчас я понял, что Марф имел в виду. Китара влияет на все тело, а не на часть. – Значит, часть души где-то витает, а часть заточена в теле? То есть она хотела помучить только определенную его часть? Он просто сдался! Китара не прокляла его всего!

– Именно, а это куда сложнее. Если бы он сопротивлялся, проклятие разошлось бы по всему телу. А знаешь, откуда идет извержение его «вулкана»? – Марф подался вперед: – Из сердца.

– Я не понимаю, то есть не могу сложить пазл до конца…

– Уверен, он был знаком с этой Китарой. Видимо, он натворил что-то, а она решила отомстить.

– Высшие смогут излечить Скотта?

Мне впервые стало его жаль. Это, наверное, больно, когда бьют в самое сердце, и у тебя нет возможности прекратить мучения.

– Я не знаю. Все сейчас там, а я здесь, как ты заметил, поэтому мне ничего не известно. Я думаю, Высшие справятся. Но я знаю одно: уроков не будет в ближайшее время, потому что архангелы вместе с учителями должны отправиться на третье небо.

– К Богу, – тихо закончил я. – Теперь я понимаю, насколько все серьезно. Скажи, а тебе доводилось раньше видеть, как ангела и демона отправляют на землю на целый месяц?

– Нет, я впервые с таким столкнулся, и, по-моему, Айгусту сильно досталось за это.

– Что ты имеешь в виду?

Я надеялся, что Айгуста не накажут. Он был единственным, кто мог ответить на все интересующие меня вопросы. Могут ли в проклятье Скотта обвинить Сати и Айгуста? Поскорее бы наставник вернулся, еще чуть-чуть, и я точно сойду с ума!

– Могу сказать только то, что Айгуст и Сати нарушили закон.

– Вето? – испугался я.

Если ангел нарушает Вето, то его душу помещают в капсулу, и она со временем там умирает. Душа не может существовать без тела.

– Нет, слава богу, нет. Я лишь знаю, что их обвинили в чем-то. Расскажи, какая она вживую?

– Скарлетт? – уточнил я, улыбаясь при одном воспоминании о девушке. – Она потрясающая и очень нежная. Я не понимаю, почему ее считают изгоем, просто ума не приложу. Она ведь такая искренняя и светлая, ты и представить не можешь, сколько в ней тепла! С ней и солнце не нужно, чтобы согреться.

– Я надеюсь, ты не влюбился? – с подозрением спросил Марф.

И тут я задумался. Я никогда не влюблялся, а значит, не знал, как выглядело это чувство и что при этом ощущаешь. Она нравилась мне как подопечная… Ведь только как подопечная, правда? Я был уверен в этом, должен был!

– Нет-нет, конечно, нет. Просто пойми меня. Разве не круто побыть человеком и узнать, как пахнет твоя подопечная и какая на ощупь у нее кожа?

– У моей кожа дряхлая и шершавая, поэтому мне не надо превращаться в смертного, чтобы узнать то, что и так очевидно. Уверен, что от моей чумовой старушки пахнет ванилью и выпечкой. Она любит печь, я ведь говорил тебе об этом.

– Да, было дело, ну а если бы твоей подопечной была молодая, красивая девушка, разве у тебя не появилось бы такое желание?