Молот империи 3 - Никита Киров

Где-то снова полилось, но утечку быстро устранили. Я взял карандаш и осторожно, что не прорваться тонкие и влажные листы, начал делать пометки.

— Стармех, нужно выкачать воду и подготовить движки к запуску, — я провёл черту на бумаге.

— Сделаем! У нас есть помпы.

— Потом проверьте винт, что он за все эти годы не сгнил, и двигатель у него в норме. Если что, нужно починить.

— Сделаем! — с каждой фразой его голос становился бодрее.

— Потом займётесь ремонтов двигателей и пуском компрессора. Нам нужно будет идти сразу, как нас поднимет. И проверьте ходовую, всё, что получится.

— Так точно!

— Марк, на тебе электрокамера, — я похлопал его по плечу. — Замени всё, что сгорело, и восстанови цепь на пуск винта. Я не учил схему запуска Исполина, а ты должен её знать.

— Да, Рома, я её помню.

— А я… — я оглядел всех и усмехнулся. — А я буду командовать. Как и всегда. Если понадобятся ещё руки, зовите. Через час встречаемся здесь на пять минут, обсуждаем, что вышло. И главное.

Я поднял палец.

— Нам нужно выбраться наружу и поджарить задницу Келвину Рэгварду и его Исполину. А теперь за работу, пока нам ещё есть, чем дышать! Наш тяжёлый засранец до утра должен быть наверху!

Глава 19

Я работал наравне со всеми. И где была нужна грубая сила, и где была нужна тонкая работа с электроаппаратами. И, конечно же, руководил всеми.

Не должно быть паники, да и бессмысленная спешка тоже нас погубит. Мы на глубине сорока метров под водой, лежим на брюхе. А помимо толщи воды на меня давила ответственность.

Если я останусь здесь — мы проиграем. Нет, дело не только в том, что я главнокомандующий. На текущий момент у нас ещё потерян Исполин, а вражеский, причём один из самых опасных — пробивается через одну линию, чтобы атаковать другую с тыла.

К нам должна была выдвинуться Ищейка, но если никто её не предупредит, то её застанут врасплох. А если Печать Огня атакует первой, она и победит.

А кроме этого, при равных условиях, кто среди пилотов окажется сильнее? Валентин, у которого при упоминании брата-близнеца срывает крышу от злости? Или Павел, холодный и малоэмоциональный человек, который чуть не убил родного брата?

— Забирайся туда! — я подсадил Марка, чтобы он залез в электрокамеру.

В электрокамере воды не было, это небольшая радость для всех. Пусть теперь ковыряется Марк, а я отправился помогать механикам работать с помпой. Нужно вычерпать воду как можно быстрее.

Помпы электромеханические, но они работали так себе, и воду в некоторых местах вычерпывали вёдрами.

— Рация ловит? — спросил я между делом у Сергея.

— Никак нет, — он подул на пальцы.

Сказать, что здесь холодно — это не сказать ничего. Что ещё хуже — воздуха внутри не так и много. Вряд ли нам грозит смерть от удушения до утра, но лучше внизу не задерживаться.

— Что там, Марк? — я вернулся в кабину через полчаса.

— Холодно, — донёсся его дрожащий голос. — Но у меня получается.

— У механиков теплее, — сказал я. — Они там всё пропердели.

— Если бы здесь был Янек, ему бы шутка понравилась, — Марк довольно усмехнулся. — Рома, забрось, пожалуйста, фонарик, у моего лампа разбилась.

Ещё один обход. Время шло, ремонт не останавливался ни на секунду. Вместо совещаний, чтобы не отрывать спецов от дел, я узнавал у них всё сам. Потом помогал таскать воду, когда выдавалась свободная минута.

Заодно выучил расположение всех главных узлов Ужаса Глубин. Хотя ужас из него сейчас так себе. Грозим только рыбам, которых всё равно не видно в перископ. На дне темно, как я и думал.

— Двигатель на винт отремонтирован, — доложил мне стармех. — Мы проверили, смогли его выдвинуть, он даже крутится. Запитали от батарей на самую низкую скорость. Пока заглушили, запитаем потом от генератора.

— Отличная новость. Что с компрессорами?

— Подготовлен к старту. Оба в норме.

Команда проводила последние приготовления. Двигатели уже сухие, ждут запуска. Вода удалена отовсюду, где можно было, кроме ног. Вопрос — пойдут ли они дальше?

Много вопросов, но ответы на них мы могли узнать, только проверив всё на практике.

* * *

Мы осмотрели компрессоры. Два жёлтых воздушных компрессора казались новенькими. Вода их отмыла, пока заливала. Они оба исправны, это хорошо.

После осмотра вернулись в топливный отсек, где всё ещё тепло. Я отдал Марку свои подсушенные зимние перчатки, потому что он свои пальцы заморозил и несколько раз порезал.

— Команда, — объявил я сиплым голосом. — Если мы выйдем отсюда живыми, я каждого награжу Орденом Золотого Орла. Императрица лично вручит их вам. А это деньги, это уважение, это звания. Выше этой награды нет ничего.

— Да мы тут не ради наград, — робко сказал один из механиков.

— Неважно. Мы должны выжить и победить. Вы все занимались своим делом, и вышло отлично. Враг думает, что мы мертвы. Он думает, что мы кормим рыб на дне, он думает, что он победил в войне. Но ещё нет! Мы поднимемся со дна. Мы возьмём пушку главного калибра, — я сжал кулак. — И всадим её в задницу Печати Огня!

Механики дружно засмеялись.

— Мы им такое устроим. Мы вернёмся из мёртвых и покажем им. Только наша команда, одна, изменит ход этой войны! А теперь, за работу, парни! Всё зависит от вас. Стармех, какой порядок?

— Сейчас будет тяжело, — он вышел вперёд. — До утра ещё несколько часов. Сейчас мы запускаем компрессор и продуваем цистерны от воды. Потом смотрим, удалось ли нам подняться хоть немного, и запускаем один двигатель, чтобы заработал главный генератор. Когда начнёт работать главный генератор, мы запускаем винт в обратную сторону. А потом ждём, когда ступни упрутся в землю.

Если на каком-то этапе у нас не получится, мы обречены. Мой револьвер залило водой, но оружие Марка исправно. Я не хотел этого говорить, но в самом тяжёлом случае… никто не задохнётся и не утонет. Сделаю, как их командир, чтобы никто не мучался.

Но это самый крайний случай. Должно получиться.

— Если у нас всё выйдет, — сказал я. — У нас будет мало времени на земле. Нам нужно будет слить воду из ног и закачать воздух в орудийные платформы. И потом мы атакуем. Если линия держится, мы помогаем им в обороне. Если линия прорвана, мы преследуем врага. А теперь… да помогут нам предки.

Вспомнил об амулете, который мне давала Катерина Громова, с её духом предка. Интересно, смог бы он помочь. Но я вернул его. Правда, три духа предка есть в электрокамере, там стояли их свечи. Говорят, если их хорошо попросить, они обязаны выполнить просьбу.

Хотя поднять со дна многотонную машину они не смогут. Этим должны заняться мы.

— Присмотрите за ранеными, чтобы они не выпали, когда нас наклонит, — приказал я. — И запускайте компрессоры.

Механик с ссадиной на скуле дёрнул рычаг.

Ничего не произошло. Мы просто ждали.

— Давай же, малышка, — едва слышно шептал Марк. — На тебя вся надежда.

Не было слышно гула работы механизмов, никакой вибрации, ничего. Тишина. Кто-то громко и судорожно дышал. Кажется, я слышал, как бьётся моё собственное сердце.

Потом раздалось шипение.

— Работает, — прошептал один из механиков. — Компрессор работает.

— Тихо! — стармех вытер вспотевшее несмотря на холод лицо. — Пока он выдует воду, мы…

Ригга дёрнулась. Раздался громкий гул. Шипение становилось громче. Исполин содрогнулся ещё раз.

Мы все уставились на прибор, который показывал наклон корпуса. И ждали. Мы всё ещё лежали на брюхе.

Шипение стало ещё громче. Манометры давления, стоящие на жёлтых трубах пневмомагистрали крутились, как бешеные, стрелки болтались в красных зонах.

— Сейчас труба лопнет, — прошептал кто-то. — Предки, спасите…

Корпус Ужаса Глубин заскрипел. Стармех дёрнулся от неожиданности и чуть не сбил с ног Марка.

Металлический пол, который в вертикальном положении был стеной, резко наклонился.

И всё, Исполин замер, чуть привстав. Прибор, показывающий наклон, изменил положение.

Снова стало тихо. Только где-то вдали слышалось шипение сжатого воздуха.

— Нас приподняло, совсем немного, — пробормотал старший механик. — Совсем чуть-чуть.

— Сможем запустить винт? — спросил я.

— Нет, нужно подождать ещё…

Пол подняло ещё круче, я едва удержался, а механик с ссадиной на скуле упал. Товарищи его подняли. Корпус заскрипел снова.

— Теперь можно запускать, — шепнул стармех.

— Выполняйте.

— Запустить четвёртый двигатель! — крикнул он.

— Есть! — раздалось