Рожденный туманом. Книга 2. Источник вознесения - Брендон Сандерсон

– Твоему королю понадобилось несколько минут, чтобы добраться до этого вопроса, ты же задаешь его едва ли через несколько секунд. Интересная вы пара, как я погляжу.

В ответ Вин только прищурилась.

– Как бы то ни было, мне пора уходить, – примирительно сказала Тиндвил. – Мы еще поговорим, я думаю, ваше величество?

– Да, конечно, – подтвердил Эленд. – Э-э… может, мне стоит уже сейчас начать в чем-то тренироваться?

– Несомненно. – Тиндвил остановилась на полпути к двери. – Перестаньте говорить «э-э».

– Хорошо.

Хэм просунул голову в дверь, едва Тиндвил ее открыла. Он тотчас же заметил разорванные веревки, но ничего не сказал, видимо предположив, что террисийку освободил от них Эленд.

– Думаю, на сегодня хватит. Хэм, позаботишься о том, чтобы госпожу Тиндвил разместили во дворце? Она подруга Сэйзеда.

– Как пожелаете, – пожал плечами громила и, кивнув Вин, исчез.

Скрывшаяся за дверью Тиндвил даже не пожелала спокойной ночи.

Продолжая хмуриться, Вин перевела взгляд на Эленда. Тот машинально перекладывал книги и выглядел… сбитым с толку.

– Она мне не нравится.

– Тебе все при первой встрече не нравятся, Вин, – продолжая возиться с книгами, улыбнулся Эленд.

– Ты понравился.

– Это лишний раз доказывает, что ты не разбираешься в людях.

Вин помолчала, потом улыбнулась и перевела взгляд на корешки книг. Только сейчас она заметила, что они не похожи на те, что Эленд читал обычно: судя по названиям, в этих было гораздо меньше теории.

– Как все прошло сегодня вечером? – спросила она. – У меня не было времени слушать.

Эленд ответил не сразу: присел на край стола и задумчиво посмотрел на большое окно-розу в дальней части комнаты. Сейчас цвета лишь угадывались в темных стеклах.

– Думаю, неплохо.

– Я же говорила, что им понравится твой план. Они не могли устоять перед таким вызовом.

– Видимо, да, – согласился Эленд.

– Видимо? – переспросила Вин, запрыгивая на стол и садясь рядом. – Что случилось? Эта женщина что-то сказала? Что она вообще хотела?

– Просто передать кое-какие знания. Ты ведь в курсе, что хранители всегда ищут свободные уши, чтобы преподать парочку уроков.

– Полагаю, да, – медленно проговорила Вин.

Она еще ни разу не видела Эленда подавленным, хотя он и бывал расстроен. Его всегда переполняло столько идей, столько планов и надежд, что иногда Вин просто удивлялась, как он в них не запутается. На ее взгляд, ему не хватало сосредоточенности – Рин всегда говорил, что сосредоточенность спасает вору жизнь. Мечты Эленда слишком много для него значили, – правильнее сказать, они составляли всю его жизнь. Трудно было даже представить, что он мог бы от них отказаться. Во всяком случае, Вин бы это не понравилось – они являлись частью того, что она в нем любила.

– Они согласились с планом, Вин, – продолжая смотреть в окно, рассказывал Эленд. – Они даже выглядели вдохновленными, как ты и говорила. Просто… я не могу отделаться от мысли, что их предложение было куда рациональнее моего. Они хотели заключить союз с одной из армий, дать им нашу поддержку в обмен на то, чтобы меня оставили наместником в Лютадели.

– Но тогда мы бы сдались, – заметила Вин.

– Иногда сдаться лучше, чем потерпеть поражение. Я только что обрек город на длительную осаду. Для многих это означает голод, а для кого-то – голодную смерть до того, как все закончится.

Вин неуверенно положила руку ему на плечо. Обычно все было наоборот – он успокаивал ее.

– И все-таки это лучший выбор. Уверена, остальные предложили более мягкий план только из опасений, что ты не согласишься на нечто рискованное.

– Нет, – возразил Эленд, – они мне не потакали. Они действительно думали, что стратегический альянс был бы хорошим, безопасным вариантом. Он помедлил, потом наконец повернулся. – С каких пор эти люди стали такими разумными?

– Они выросли, – улыбнулась Вин. – Они просто не могли оставаться прежними – слишком велика ответственность.

– Я скажу тебе, что меня беспокоит. Возможно, их план не был разумным; допускаю, он был даже немного безрассудным и заключение соглашения оказалось бы сложной задачей. Если это и впрямь так, тогда мое предложение – сущая нелепица.

Вин стиснула его плечо:

– Мы победили Вседержителя, Эленд.

– Но тогда с тобой был Кельсер.

– Только не начинай опять.

– Извини. Но честное слово, Вин. Очень может быть, что мой план – простая самонадеянность. Помнишь, ты мне рассказывала о своем детстве? В воровской шайке, где все вокруг были больше, сильнее и злее тебя, что ты делала? Неужели бросалась драться с главарями?

Да, она помнила. Отлично помнила, что такое не поднимать глаз, быть слабой.

– Это было раньше, – мысленно отталкивая накатившие воспоминания, возразила Вин. – Нельзя позволять, чтобы другие все время тебя побеждали. Вот чему меня научил Кельсер, потому мы и одолели Вседержителя. Потому в Последней империи на протяжении многих лет скаа поднимали восстания, хотя не было ни малейшего шанса на победу. Рин говорил, что повстанцы дураки. Но Рин умер, и Последняя империя тоже умерла. И… – Вин наклонилась, заглядывая в глаза Эленду. – Ты не можешь сдать город. Сомневаюсь, что мне понравится, как это на тебя повлияет.

Немного помедлив, Эленд слабо улыбнулся:

– Ты иногда бываешь очень мудрой, Вин.

– Ты правда так считаешь?

Он кивнул.

– Что ж, – усмехнулась Вин, – тогда ты так же плохо разбираешься в людях, как и я.

Эленд рассмеялся, потом обнял ее одной рукой и прижал к себе.

– Патрулирование сегодня обошлось без происшествий, как я погляжу?

Туманный дух. Падение. Холод в предплечье, который она все еще чувствовала, хотя уже едва помнила.

– Верно, – согласилась Вин.

В последний раз, когда она обмолвилась о туманном призраке, Эленд тотчас же решил, что у нее видения.

– Знаешь, Вин, надо было тебе прийти на собрание. Мне лучше, когда ты рядом.

Она не ответила.

Несколько минут они сидели молча, любуясь странной завораживающей красотой темного окна. Из-за отсутствия снаружи света особенно четко проступали узоры на стекле – осколки, большие и малые, длинные и короткие, были словно сшиты друг с другом металлическими нитями…

– Эленд? – первой заговорила Вин. – Я волнуюсь.

– Я бы удивился, если бы ты не волновалась. От присутствия этих армий у меня даже мысли путаются.

– Нет, я волнуюсь совсем о другом.