Переговорщик - Алексей Калугин

– Но смотрится красиво, – заметил капитан И-Тар.

– Отпустите «ловчих», капитан И-Тар. Думаю, этот шар уже никуда не денется.

– Согласен, капитан У-Ней.

«Ловчие» отцепились от вращающегося комка непонятной материи, превратились в шары и покатились в сторону базового корабля. А ком, некогда бывший кораблем-призраком, продолжил крутиться примерно на одном месте, поворачиваясь в ту сторону, куда направлял его очередной плазменный выброс.

Подработав маневровыми двигателями, экипаж «Охотника‑12» стабилизировал положение корабля.

– Как же надоела эта болтанка, – недовольно буркнул капитан И-Тар.

– С кораблем все в порядке, капитан И-Тар?

– Ну, имеется пара дырок в корпусе. Не без этого. Но мы на них уже наложили временные пластыри и скоренько залатаем. Других серьезных повреждений нет.

– А экипаж?

– Семь человек легкораненых.

– Приводите корабль в порядок, капитан И-Тар.

– Есть, капитан У-Ней!

Капитан У-Ней оттолкнул в сторону экран, на котором только что было лицо капитана И-Тара.

– Офицер Эл-Мар! Что там на восьмой палубе?

– Даю изображение на третий экран, фортуан капитан.

Фонер-Он-У‑Ней переместил поближе к себе указанный экран.

На экране появилось изображение стены отсека со снятой панелью и трубами коммуникаций внутри. Из пробоины в одной из труб со свистом вырывалась тонкая струя какого-то белесого газа или пара. Внизу экрана появилось обозначение камеры, с которой транслировалось изображение: «Камера И‑8‑14. Старший техник Бизер-Ил-Но‑Пумо».

– Фортуан капитан, – послышался голос за кадром. – Это – старший техник Но-Пумо. Мы на восьмой палубе в двигательном отсеке. Я очень хочу, чтобы вы взглянули на то, что здесь произошло.

Старший техник сделал несколько шагов в сторону.

– Вот, посмотрите. – В кадре появилась рука техника, указывающая на толстую титановую штангу, выходящую из стены и согнутую едва ли не под прямым углом. – Это стрингер, по которому был нанесен удар. Как им это удалось, понятия не имею. Только внешняя обшивка осталась практически не поврежденной. Роботы, обследовавшие ее снаружи, обнаружили лишь незначительную вмятину. Однако стрингер, как вы сами видите, лопнул и согнулся под прямым углом. – Камера скользнула вдоль серебристого титанового бруса. – Он пробил две палубные обшивки. Вот его конец. – На экране вновь появилась рука старшего техника. Он с трудом просунул два пальца между неровным, зазубренным концом лопнувшего стрингера и блестящим боком защитного кожуха. – Два сантиметра, фортуан капитан. Ровно два сантиметра отделяли нас от гибели. Это, – старший техник похлопал по стенке кожуха, – гипердвигатель Хайма-Дрёшера.

– Круто, – шепотом произнес Алексей.

– Что именно? – посмотрел на него Нокуар.

– Никогда прежде не знал расстояния, отделявшего меня от смерти. Эй! Эй, офицер Эл-Мар! – перегнувшись через подлокотник, окликнул Алексей вахтенного офицера. – Можно мне скриншотик с этого экрана?

Фортан понимающе улыбнулся и сделал знак, мол, не вопрос.

Секунда – и биюл Алексея просигнализировал, что получено новое сообщение с вложением.

Алексей показал офицеру Эл-Мару большой палец.

– А в Кан-Да-Кане? – спросил Нокуар.

– Что в Кан-Да-Кане?

– Там ты не знал, сколько осталось?

Алексей надул щеки и медленно выпустил воздух через сжатые губы.

– Умеешь ты задать вопрос, фортуан энсин.

– Прости, я не хотел…

– Не в этом дело. Просто в такой ситуации… Знаешь, один космодесантник, побывавший в стольких боевых операциях, что нам с тобой на пару даже и не снилось, сказал: «Если ты думаешь о том, сколько тебе осталось, значит, тебе уже кирдык». – Алексей щелкнул языком. – Вот так.

– «Кирдык» – это?..

– Это на древнеземном. На фортанский можно перевести как «смерть, подкравшаяся незаметно».

– Если бы не ваш приказ, фортуан капитан, об укреплении стрингера, мы бы сейчас уже не разговаривали, – продолжал меж тем старший техник с восьмой палубы. – И, должен честно признаться, фортуан капитан, в тот момент, когда мы услышали этот приказ… ну, в общем, мы тут было решили, что у вас там что-то не в порядке… На мостике, я имею в виду.

– Главное, фортуан Но-Пумо, то, что вы незамедлительно выполнили полученный приказ.

– О да, фортуан капитан! И, позвольте сказать, после того, что произошло сегодня, мы выполним любой ваш приказ… даже если… Ну, вы меня понимаете, фортуан капитан.

– Понимаю, фортуан Но-Пумо. Простите, но у нас здесь еще множество других неотложных дел.

– Да, фортуан капитан! Благодарю вас, фортуан капитан!

Капитан У-Ней оттолкнул в сторону погасший экран.

– Как другие корабли?

– Из гиперспейса вышли все, – ответил вахтенный офицер. – Тральщик «Си‑4» и малый палубный авианосец «Кон-И‑Фар» имеют серьезные повреждения ходовой части. У эсминца «Ран-Ка-Нор» несколькими прямыми попаданиями практически уничтожена орудийная палуба по левому борту. У остальных – незначительные повреждения, которые не скажутся на их боевых качествах.

– Люди?

– Пока сообщения об одиннадцати погибших. Восемь – на «Ран-Ка-Норе», во время взрыва орудия.

– Ну, мне, пожалуй, пора приступать к своим прямым обязанностям!

Сделав знак бровями Нокуару, Алексей плавно поднялся на ноги и скользящей походкой двинулся к выходу с капитанского мостика. Очень надеясь на то, что десантники, с которыми ему пришлось повздорить, не ждут его за дверью.

– Энсин может быть свободен, – не двигаясь с места, произнес командующий. – А вас, фортуан Бузин, я попрошу остаться.

– Спасибо, фортуан командующий, но я уже получил столько впечатлений!..

– Это приказ, фортуан Бузин.

– А, ну если так…

Алексей покрутил головой, поводил руками и, не найдя иного пути к спасению, с явной неохотой вернулся в свое кресло.

Он уже представлял себе, что сейчас начнется. А именно – допрос с пристрастием. В ходе которого фортаны будут пытаться выяснить, каким образом землянин узнал о планах напавшего на них в гиперспейсе коварного врага. И все бы ничего, да только Алексей понятия не имел, что им ответить. Они ведь не поверят, если он скажет, что все это только интуиция. Что в тот самый момент, когда он увидел томограмму человека с травмированной грудной клеткой и врач сказал, что обломок ребра мог бы проткнуть ему сердце, у него в голове что-то щелкнуло, и он понял… Нет, не понял, а со всей отчетливостью представил, что то же самое может случиться и с кораблем. А потом так же быстро сообразил, что не было никакого смысла нападать на корабли в гиперспейсе, кроме как с целью размазать их между измерениями.