Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм - Майкл Бенсон

Даже тот монолит, который выдержал все испытания, не имел иммунитета к режиссерской критике. Даже если его форма и отделка были безупречными, иногда на его поверхности можно было с невероятной четкостью увидеть пыльные отпечатки пальцев. «Он стоял вот так, – объяснил Мастерс, вставая, чтобы показать. – А потом он говорил: “Я вижу на нем отпечатки пальцев”. “Я знаю, что ты видишь, Стэнли, я не знаю, что мы можем с этим сделать”. А он говорил: “Ну, на вещах из космоса не должно быть никаких следов пальцев. Все, кто его трогает, должны носить перчатки, и никто не должен слоняться рядом с ним – тогда там не будет отпечатков”».

Еще больше усложнило вещи то, что при транспортировке в Шеппертон монолит получил статический заряд, и когда он был установлен посреди порошкообразного лунного реголита, «он покрылся пылью», – вспоминает Мастерс. «Нам приходилось использовать струи воздуха, чтобы на эту чертову штуковину не налипала пыль. Потом мы навели на него свет, и спустя три или четыре часа я кусал локти, потому что становилось все жарче и жарче, и на поверхности начали появляться маленькие пупырышки. «О господи. Интересно, Стэнли это заметит?» И если осветитель двигался вокруг него и клал на него руку: “Останавливаем съемки! Бежим в магазин за новой краской!” Просто невероятно, что приходилось делать, чтобы защитить эту штуковину».

Монолит был на месте в Шеппертоне, съемочная площадка была приготовлена, костюмы Ланга были доставлены и дополнены, подписи всех актеров стояли на их контрактах, и ему уже все наступали на пятки, но Кубрик, тем не менее, ждал до последней возможной минуты. Потом он сказал: «Мы должны это сделать».

Съемочный процесс начался.

Съемки «Космической одиссеи 2001 года» начались 30 декабря 1965 года, на раскопках 30 футов глубиной на поверхности Луны, на рельефном южном кратере Тихо, в месте, где Земля всегда имеет наименьшее отклонение от лунного горизонта, что является преимуществом для съемок. На самом деле четырехугольник 120 на 60 футов, сделанный из сцепленных потертых металлических пластин, поднимался из бетонированного пола павильона Н в Шеппертоне: Лунная магнитная аномалия на Тихо (ЛМА-1 для Кубрика, Кларка и команды) была местом нахождения инопланетного артефакта, впервые обнаруженного человеком. Это было настолько крупное предприятие, насколько возможно. Оно было спрятано под крышей студии в границах Великобритании. С тех пор, как Кубрик предложил Кларку снять легендарный «действительно хороший» научно-фантастический фильм[12] прошел 21 месяц.

Трудно переоценить масштабность перехода от подготовительного этапа к этапу непосредственной съемки. Подготовка зыбкая и умозрительная. На этом этапе создатели фильма проектируют и идеализируют видение того, что они хотят сделать, и потом прилагают усилия к тому, чтобы создать максимально пригодные условия, чтобы достичь это с финансовой, логистический и концептуальной точек зрения. Правильные соратники, правильное оборудование, точный график. Это похоже на планирование битвы.

Съемочный процесс – это когда узнаешь, какой процент того, к чему вы стремились, на самом деле осуществится. Это то место, где намерения встречаются с реальностью. Любой военный историк скажет вам, что даже самые дотошно организованные наступления отклоняются от плана, стоит им только начаться. Или, если процитировать боксера Майка Тайсона, – у каждого есть план, пока он не получит по голове. И тем не менее, достижение даже разумного процента этих изначальный стремлений часто приносит хорошие плоды.

Амбиции Кубрика были намного большими, чем то, что описано выше, хотя он и не признавался в этом. Несмотря на хаос – внезапные переключения сюжета и концепций, изменения дизайна в последнюю минуту, постоянное отсеивание драматургической ерунды – процесс подготовки предоставил ему все богатство главного студийного комплекса. За всем этим стоял значительный бюджет, который давал возможность сделать еще что-то большее, если бы он захотел что-то пересмотреть, бухгалтерский отдел уже предупреждал о том, что он может так сделать.

Его наемные рабочие были безупречными. Кубрик построил вокруг себя команду исключительных талантов и возможностей. Он мог рассчитывать на безграничную поддержку студийного босса Роберта О’Брайана. Его оператор Джеффри Ансуорт был одним из лучших в своем деле. Практически то же самое можно было сказать о всех остальных его коллегах. И он также имел собеседника с интеллектом мирового уровня в лице Артура Ч. Кларка, который принимал реальность постоянно длящегося развития сюжета, который до сих не был закончен, несмотря на все их усилия, несмотря на завершенные съемочные площадки, несмотря на 65-миллиметровую кинопленку, которая уже сейчас была вставлена в камеры Panaflex.

Даже несмотря на его тенденцию всегда идти дальше того, что вчера составляло его видение (этот процесс создавал постоянное увеличение усилий и стремлений, иногда за счет душевного равновесия его коллег), Кубрик наконец достиг условий, более чем адекватных для того, что достичь его оригинальных целей. Сейчас у него был фильм, охватывающий «ни много ни мало происхождение и судьбу человека», – эту фразу он запретил Кларку оставлять в таком виде в его наброске статьи для Life, статьи, которую так и не опубликовали.

Все, кто присутствовал на первом дне съемок, говорят об одном и том же моменте, который передает волнительность происходящего. Кубрик закинул 24-фунтовую камеру Panaflex на свое собственное плечо и снял своих одетых в космические костюмы космонавтов со спины, когда они спускались по склону к монолиту. Ассистент режиссера Дерек Крэкнелл прикрывал его с одной стороны, неся аккумуляторный отсек. Оператор-постановщик Кельвин Пайк шел с другой стороны, он проверял фокус и апертуру. Это была одновременно и самая живая демонстрация практического подхода Кубрика и при этом что-то похожее на первый ход в шахматной партии.

Молодой помощник Роджера Караса Айвор Пауэлл очень ярко помнит этот момент: «Это была Panavision, это были огромные штуковины, и видеть, как он просто несет это камеру и просто делает это, было невероятно великолепно». Особенно его поразили космические шлемы Гарри Ланга: «Господи, они были хороши. У меня мурашки по спине бежали. Они были так красивы, непревзойденные и по сей день».

На самом деле съемка Кубрика была сделана на второй день – в пятницу 31 декабря, в канун Нового года. Кадры вошли в финальный фильм, они дали субъективное ощущение от первого лица, как будто зритель сам находится среди астронавтов, когда они спускаются к загадочному прямоугольному объекту. 30 декабря потратили на несколько статичных широких кадров с верхнего ракурса: с высокой платформы с большим количеством черного пустого пространства вокруг хорошо освещенных раскопок Тихо в центре кадра.