Дорога на Дамаск - Линда Эванс

— Будет исполнено! — тут же ответил «Блудный Сын». — Я слежу за происходящим у вас. Через сто восемь секунд к вам прибудут медики из университетской больницы.

Звук знакомого голоса успокоил Саймона, выбитого из колеи воспоминаниями об Этене.

— Спасибо, Сынок, — негромко сказал он, по-прежнему изучая помещение глазами и портативным сканером. Саймон чувствовал, как на него наваливается ощущение непонятной вины. Он знал, что выполнял свой долг, но то, что ему пришлось рассказать, не могло пройти бесследно для президента, ужаснувшегося перспективе поголовного истребления жителей своего мира.

Тем не менее по-другому поступить было нельзя! Еще у президента в кабинете Саймон ознакомился со списком парламентариев, не желавших выполнения Джефферсоном договорных обязательств. Абрахам Лендан сам вручил ему этот список, чтобы Саймон понял, чем кончится голосование, если он не решится сообщить джефферсонцам всю страшную правду. В списке было достаточно фамилий, чтобы договор с Конкордатом был разорван, а Джефферсону и многим другим мирам был вынесен смертный приговор. Увидев этот список, Саймон понял, что джефферсонских депутатов надо любой ценой заставить взглянуть реальности в глаза.

Отойдя в сторону, чтобы никому не мешать, Саймон стал наблюдать за личным врачом президента, появившимся с переносной аптечкой в руке. Тем временем «Блудный Сын» время от времени сообщал о полете аэромобиля «скорой помощи», который должен был прибыть меньше чем через минуту. Саймон с трудом отвел взгляд от упавшего президента. Он чувствовал себя предателем, но понимал, что разворачивающиеся вокруг события гораздо важнее для будущего Джефферсона, чем беспомощно распростертая на полу фигура. Нужно было получить сведения о людях, которым предстояло пережить Лендана, хотя они ему и в подметки не годились.

Саймон сосредоточил все свое внимание на них. С некоторыми он был уже знаком. Он знал имена, лица и пристрастия всех членов Совета безопасности, в котором были представлены и Законодательная палата, и Сенат. В свое время Саймон постарался как можно больше о них разузнать и выяснить, что и с кем они обычно обсуждают, что им нравится, а что — не по душе, кто их близкие, какие у них деловые связи и что может превратить их в монстров, жаждущих мести или справедливости.

Не все члены Совета безопасности безоговорочно поддерживали Лендана. На первый взгляд казалось, что депутату Фирене Броган, ярой защитнице окружающей среды, не место в комитете, занимающемся вопросами обороны всей звездной системы. Однако по пристальному изучению оказалось, что борьба госпожи Броган за неприкосновенность джефферсонской природы порой принимала любопытные формы. Например, она заседала в комитетах по сельскохозяйственному развитию и финансированию геоконструирования. Место же в Совете безопасности она занимала, скорее всего, потому, что стремилась защитить не только природу, но и интересы Джефферсона в целом. Впрочем, Саймон очень скоро выяснил, что они с госпожой Броган совсем по-разному представляют себе, что для Джефферсона хорошо, а что — плохо.

В настоящий момент Фирена Броган оживленно беседовала с сенатором Жофром Зелоком, на долю которого выпала сомнительная честь возглавлять список парламентариев, за чьей деятельностью Саймон решил пристально следить. Сенатор Зелок представлял собой внушительную фигуру, дышавшую чувством собственного достоинства. В волосах этого видного мужчины с изысканными манерами, безукоризненно правильной речью и доброжелательным взглядом уже блестела седина. Внешне он был воплощением респектабельного высокопоставленного политика, но отличался расчетливостью, беспощадностью и мстительностью. «Блудный Сын» случайно узнал, что сенатор Зелок тайно вставляет палки в колеса практически всем начинаниям президента Лендана.

Впрочем, Саймона выводили из себя не оппозиционные взгляды Зелока как таковые, а методы, которыми он пользовался в политической борьбе. Жофр Зелок был постоянно замешан в какие-то тайные махинации исподтишка манипулируя людьми в своих интересах. Он мог вынудить любого сказать именно то, что хотел услышать, и всегда беспощадно расправлялся с неугодными. Саймон встречал таких политиков и раньше. Они росли, как поганки на навозной куче, всюду, где велась борьба за власть.

По мнению Саймона, умный и проницательный Жофр Зелок был одним из самых опасных людей на Джефферсоне. Сейчас Саймон не мог понять, о чем так увлеченно беседуют Зелок и Фирена Броган. Они не обращали ни малейшего внимания на разворачивавшиеся вокруг них драматические события, и Саймон задумался над тем, зачем Жофру Зелоку понадобилась эта дама, интересующаяся только защитой девственной природы Джефферсона.

Одним из тайных сторонников Зелока был самый молодой член Совета безопасности, ярый оппозиционер Сирил Коридан. Депутат Коридан неизменно бурно протестовал против траты денег налогоплательщиков на дорогостоящую оборону. Однажды он даже удостоил Саймона десятиминутной аудиенции, во время которой излил все свое негодование «ненасытными военными». В его словах было столько яда, что Саймон долго не мог отойти после этого разговора. Впрочем, разговора как такового не состоялось. За десять минут Саймон успел сказать только: «Добрый день, депутат Коридан!»

Сирил Коридан фигурировал в списке Саймона, прежде всего, потому, что его имя было связано с «антивоенным фондом». Этот фонд формировали последователи Витторио и Насонии Санторини, создавших ДЖАБ’у и организовавших сходку, вылившуюся в погром, во время которого чуть не погибла Кафари. Тогда почти двести человек попали в больницы и серьезно пострадали здания в десяти кварталах. ДЖАБ’а явно не собиралась ни перед чем останавливаться на пути к своей цели! Внешне достаточно безобидная демонстрация на Парламентской площади крайне обеспокоила Саймона, хорошо знакомого с фанатиками, способными гипнотизировать массы людей.

Родина его предков Россия долго страдала от таких фанатиков, появлявшихся и среди ее сыновей, и среди внешних врагов. К сожалению, Прародина-Земля экспортировала к далеким звездам не только свои достижения, но и недостатки, не последнее место среди которых занимал фанатизм. Саймон приказал «Блудному Сыну» проследить, каким политикам ДЖАБ’а выделят свои средства. Ему хотелось знать, кому и зачем платят Витторио и Насония Санторини, хотя он ничем и не мог им помешать. Саймон имел право вмешиваться во внутренние дела Джефферсона, лишь получив неопровержимые доказательства готовящейся измены по отношению к Конкордату. Он был осведомлен, как часто в прошлом военные злоупотребляли силой, посягая на права граждан различных планет, и ему ни за что не хотелось бы им уподобляться.

У него были самые широкие полномочия, позволяющие вести сбор разведывательной информации в стратегически важных мирах, не спешивших выполнять свои обязательства перед Конкордатом. В качестве офицера Кибернетической бригады он должен был следить за подрывной деятельностью и сообщать о ней Окружному командованию. Впрочем, сейчас он надеялся, что его донесение об отказе выделить средства на выполнение договорных обязательств будет последним сообщением такого рода.

Пока он думал об этом, прибыли врачи «скорой помощи». Не тратя времени на пустые разговоры, они положили президента Лендана на носилки, подключили его организм к автоматической системе жизнеобеспечения и вынесли из зала под защитой шеренги сотрудников службы безопасности. Спикер Объединенного законодательного собрания вновь стучал молотком, пытаясь восстановить порядок в зале. Больше всего Саймону бы хотелось проводить такого выдающегося человека, как Абрахам Лендан, в больницу и убедиться в том, что его жизнь вне опасности. Но офицер Кибернетической бригады должен был оставаться в зале, так как бразды правления Джефферсоном, вероятнее всего, навсегда перешли в другие руки. Потрясенный вице-президент Эндрюс с трудом поднялся на подиум и вместе со спикером утихомирил парламентариев.