Этот мир твой - Ярослав Маратович Васильев
Шрифт:
Интервал:
– Шантажировать меня вздумал? – и вдруг Радомир как-то резко успокоился. – Почему ты за неё так беспокоишься? Честно, тогда я обещаю подумать.
– Там, в Питере, мы все обязаны ей жизнью. Свеги шли на посадку чуть ли не нам на голову. Остальные, кто с Ирландской зоны летел, не успевали. И если бы не Паула – нас бы всех там и похоронили.
– Вот значит как. Хорошо. Будем считать… аргумент. Дам вам шанс. Но только один. Я видел, Паула пошла вон туда, – Радомир махнул рукой в ту сторону, откуда пришёл. – Ты хотел с ней поговорить? Беги, может ещё и догонишь.
– Спасибо.
Коридор закончился запасным выходом. Вячеслав успел себя поругать, что про него не вспомнил сразу. Выскочил из здания, судорожно пытаясь сообразить, в какую сторону Паула могла пойти дальше – если как раз начался дождь, а зонтика у неё с собой точно нет. Искать девушку не пришлось. Запасной выход открывался в небольшой глухой дворик без окон. На улицу вела калитка, но Паула туда не пошла. Напротив выхода из главного здания было небольшое крылечко с козырьком, какая-то подсобка. На этом крылечке Паула и сидела, опираясь спиной на запертую дверь, и плакала. Трогать её сейчас не стоило, поэтому Вячеслав просто сел рядом. Заметив его, девушка в очередной раз всхлипнула, посмотрела на парня красными от слёз глазами и сказала:
– Прав был дядя Пётр. Меня гнать надо. Подальше, запереть. Я же всех подвела. И тебя чуть не убила, и Женю с Дмитро. Они же полезли меня спасать. Гнать меня, гнать. Дура, героиня недоделанная. Я же сорвалась. И снова сорвусь.
– Гнать тебя уже поздно. Я за тебя поручился и на комиссии сделал тебя героем. Ну… себя тоже немножко.
– Ты не понимаешь!..
– Ну почему? Я всё понимаю. Не обижайся, мы и в самом деле и в Питере, и в Токио встретились случайно, но знал я про тебя с самого начала. Точнее, узнал ещё в мае, когда интересовался, что за человек Пётр Матвеевич. Он меня как раз тогда к себе зазывал. И на него не обижайся, он тебя из пилотов к себе не переводил, ему самому про это тоже сообщили в последний момент.
– И молчал…
– Тсс, – Вячеслав приложил свой палец к её губам. – Иначе мы сейчас наговорим лишнего. Да, молчал, потому что не согласен с ними со всеми. Ты давно могла перебороть свой страх. Тебе этого просто не дали сделать.
– Поздно…
– Да нет, не поздно. И выслушай меня сначала, а потом уже спорь. Комиссия поверила в случайность, хотя перед Палычем мне и неудобно. Влетит ему за корявый монтаж. Радомиру я поставил условие – или мы вдвоём здесь, или оба уезжаем. Петру Матвеевичу скажу то же самое. Да, шантаж, но мы им всем нужны. Так что придётся тебе остаться и научиться держать себя в руках.
– Я не могу… Как я девчонкам посмотрю в глаза? А остальным?..
– Да куда ты денешься? Сможешь. Прослежу и помогу.
– Тоже мне… заботливый старший брат.
– Ну насчёт старшего не знаю, – улыбнулся Вячеслав, – не уверен. Зато просто братом буду с удовольствием. Всегда мечтал о сестре, но родителям всё как-то было не до этого. Не против, если моей сестрой будешь ты. Договорились?
– Не знаю. Но… обещаю попробовать. Или надо было тебе соврать, братец, что смогу?
– Лучше честно, а там – как получится, – Вячеслав встал и подал руку. – Пошли. Умоешься, и остальные нас ждут. Я слышал, нам обещали торт в честь первой совместной операции. Говорят, девчонки пекли своими руками.
– Отравят, – содрогнулась Паула. – Про Веру не знаю, зато как готовят Люба с Олей…
– Прорвёмся.
Часть III. Свой среди своих (1)
Давным-давно в какой-то книжке Вячеслав прочитал, дескать, страх можно научиться преодолевать, но не бояться невозможно. И сейчас в который уже, наверное, раз это вспоминал. Как всегда перед прыжком. Шагнуть с борта самолёта в бездну и падать, пока не раскроется купол парашюта – а раскроется ли? Это страшно. Парень ничуть не стеснялся того, что в училище первые два раза ему помогли… Или, стоило быть честным, попросту выпихивали за борт. С третьего раза получилось шагнуть самостоятельно, но всё равно последние секунды перед прыжком Вячеслава начинала бить нервная дрожь от мысли: а сумеет ли он в этот раз сделать тот самый последний шаг в пустоту – или не сумеет? Когда выбрасываешься в кабине робота, чуть проще, ты не шагаешь сам, а открываются створки люка и просто отключаются фиксаторы. Вот только от ощущения «камнем вниз» никуда не деться. В кабине машины ты чувствуешь себя ещё более маленьким и беззащитным, ведь тут невозможно управлять своим телом, распластаться на потоке встречного воздуха и хоть как-то замедлить падение.
Стратосферная выброска произойдёт в строго определённой точке. От пилота робота на стартовом этапе ничего не зависит. Падай, сиди в кабине и жди, пока отработают автоматические парашюты. Лишь на последнем участке человек берёт посадку в свои руки, а пока можно расслабиться... Вячеслав никак не мог заставить себя успокоиться, потели ладони, дрожали руки, он неотрывно пялился в дисплей, на котором бежали цифры таймера. В который раз попробовал переключиться на какие-нибудь хорошие и посторонние
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!