Слишком много женщин - Рекс Тодхантер Стаут

– Не моего ума дело, – проворчал Сол.

– Ее честность, но не имя. Оно тебе известно. Если случайно наберешь номер Вулфа, а он спросит, можешь сказать: «Да». И добавь, что я приведу ее побеседовать с ним, но пока не знаю, в котором часу. Мне еще предстоит выяснить, работаю я здесь или уже нет. Заседание совета директоров… Ты не слушаешь!

– Я наблюдаю. Ты, случайно, не знаешь того парня? – скосил глаза Сол. – В сером плаще и шляпе. Высокий рост, широкие плечи, мясистое лицо. Теперь уже спиной к нам… Вот он заходит в лифт…

– Да, я его знаю. А что?

– Я его видел.

– Кто бы сомневался! – Продвинутая система учета, спрятанная в недрах черепа наблюдательного Сола, не уступала любой из существующих картотек. – Скорее всего, ты видел его семнадцатого августа тысяча девятьсот тридцать восьмого года, когда он перешел Мэдисон-авеню на красный сигнал светофора…

– Нет. Я видел его в пятницу, причем дважды. Когда Нейлор встретился с той женщиной на перекрестке Первой авеню и Пятьдесят седьмой улицы, этот тип стоял в проеме двери на дальней стороне улицы и наблюдал за ними. Спустя час, когда они разошлись в разные стороны на углу Второй авеню и Пятьдесят седьмой улицы, он маячил в сорока футах, опять-таки в дверном проеме, и когда женщина направилась к центру по Второй авеню, увязался за ней. Большего я не увидел: нужно было догонять Нейлора.

– Это точно он?

– Лично я уверен.

– Тогда я тоже. На случай если плющитель голов на сей раз возьмется за меня, этого парня зовут Самнер Хофф. Он работает на «Нейлор-Керр» и сидит в отделе фондов, в собственном кабинете. Запомни это.

– Уже. Здесь мы закончили?

Я дал утвердительный ответ, и Сол ушел.

Поднимаясь в лифте на тридцать четвертый этаж, я не знал, чего ожидать. В холле меня вполне могла встречать делегация официальных лиц компании с советом уносить ноги и никогда не возвращаться. Но там вообще никого не оказалось. Правда, обогнув заставленный столами «стадион» и двигаясь по проходу, я поймал на себе множество самых разных взглядов, но не заметил ничего такого, чего не наблюдал бы на прошлой неделе.

Оставив плащ и шляпу в своей каморке, я сразу вышел, пересек «стадион» поперек, открыл дверь кабинета Хестер Ливси, вошел и прикрыл дверь за собой.

– Чего вы хотите? – требовательно спросила она.

Мисс Ливси выпрямилась над столом, который протирала. Она показалась мне взволнованной, несчастной и раздраженной. Будь здесь Фриц, он сказал бы, что ее внешность не выдает человека с отменным аппетитом. Я так и не утратил впечатления, будто она попала в беду и только мне одному под силу ее понять и спасти, но теперь и последний дурак догадался бы, что мисс Ливси в опасности. Эту очевидную истину следовало донести до нее.

– Мое имя Арчи Гудвин, – сообщил я, – и я работаю на Ниро Вулфа.

– Знаю. Чего вы хотите?

По-видимому, не стоило и пытаться скрывать что бы то ни было в отделе фондов. С тем же успехом вы могли прятать шило в мешок.

– Боюсь, – сказал я, – что не смогу дать на этот прямой вопрос столь же прямой и ясный ответ. Я расскажу вам, чего хочу, но не стану объяснять, зачем мне это потребовалось. Хочу назначить свидание… Встретиться с вами в пять часов, сразу после работы, и вместе отправиться к Ниро Вулфу. Он желает поговорить…

– О чем?

– Где ваши манеры? – упрекнул я. – Не могу сказать, о чем конкретно пойдет разговор. Он будет связан с убийством Керра Нейлора. Об этом вы и сами могли догадаться, сколько бы ни закрывали глаза. Давайте испробуем другой подход. Сначала я просто спрошу: вы согласны?

– Нет, разумеется. С какой стати?

– Теперь мне придется объяснить, почему вы должны согласиться. Я бы с радостью обошелся и без этого, но в мире нет совершенства. Мистеру Вулфу стал известен некий факт, имеющий касательство к вам и Керру Нейлору. Он намеревается расспросить вас о нем. Природа этого факта такова…

– Что еще за факт?

Я только головой помотал:

– Его природа такова, что в случае отказа прийти и поговорить Ниро Вулф будет вынужден уведомить полицию, и тогда расспросов вам все равно не избежать. Не пойдете – приведут силой. Причем атмосфера беседы будет совершенно иной.

– Боже мой, – без всякого выражения произнесла она, словно испытала удар, лишивший ее возможности что-то чувствовать.

Это мне не понравилось.

– Ваше счастье, что я не работаю в полиции, – заявил я. – Если дойдет до ареста, потрудитесь придумать реплику пооригинальнее. И сделайте что-нибудь с лицом, у вас челюсть отвисает.

Тут она подскочила ко мне, с такой силой уперла ладони мне в грудь, что едва не опрокинула, подняла лицо и отчасти скомандовала, отчасти взмолилась:

– Что… за… факт?!

Такая тактика чуть не сработала, но я успел прикусить язык и решительно замотал головой:

– Дудки! Мистер Вулф все объяснит.

– Не скажете?

– Нет.

– Значит, ничего нет. Я не верю. Нет у вас никаких фактов.

– А вот и есть! – Меня даже возмутил такой явный промах. – Вас же насквозь видно. Сами проговорились, что факт не один. Их два или больше. И вам позарез надо узнать, какой именно стал известен Вулфу.

Мисс Ливси определенно прокололась, но признать свою оплошность не спешила. Более того, была готова схватить быка за рога. Она отошла к вешалке в углу, сняла пальто и сунула руку в его рукав.

– Отправляюсь немедленно, – объявила она.

– Не получится. – Я подошел забрать у нее пальто. – Единственное свидание, которое никак не может пропустить мистер Вулф, – это утренняя встреча с орхидеями, с девяти до одиннадцати. – Я опустил взгляд на запястье. – Можем отправиться через час с четвертью. Без пятнадцати одиннадцать встретимся в вестибюле внизу.

Но мисс Ливси так легко не сдавалась.

– Я не стану просто сидеть здесь, – возразила она, – а работать тоже не смогу. Лучше уйти прямо сейчас и дождаться мистера Вулфа. Погодите минутку, я только предупрежу мистера Розенбаума.

Оставшееся в моих руках пальто я повесил на крючок и объяснил, что у меня в любом случае есть одно важное дельце, которое требует внимания прежде, чем я мог бы покинуть офис. Мисс Ливси пришлось уступить, но только потому, что у нее не было другого выхода. Мне же осталось лишь сбежать: я не был уверен, что выдержу, если она выйдет вдруг из ступора и возьмется за меня по-настоящему. Она согласилась встретиться в вестибюле в десять сорок пять, и я вернулся в свой кабинет, поднял телефонную