Разрушительница проклятий - Одри Грей

я балласт. Я ничего не могу поделать с тем, что для существования мне нужно есть и спать по шесть часов.

– Шесть? – усмехнулся Ашерон. – Однажды я видел, как ты проспала целых девять.

Щеки Хейвен вспыхнули от гнева.

– Ты имеешь в виду тот случай, когда я умирала?

– И мне не пришлось бы нянчиться с тобой, – добавил он, пропустив ее вопрос мимо ушей, – если бы ты не была такой упрямой. Яд от укуса феи следовало вывести из организма, а блуждание души без надлежащих рун могло привести к летальному исходу. Твое тело посчитало, что ты умерла, вот почему оно было таким холодным, когда душа в него вернулась. Тебе нужно отдохнуть, поесть и напомнить своему телу, что ты все еще жива.

Как бы Хейвен ни бесило это признавать, но Ашерон был прав. Стоило ей только попытаться вырваться из его объятий, как у нее снова закружилась голова.

– Я не знала, что моя душа отправится побродить.

Хейвен устала спорить, но ей было больно оттого, что Ашерон обвинял ее в том, что она сделала непреднамеренно.

– Но ты могла бы остаться рядом со своим телом и найти способ вернуться, – возразил он. Его голос звучал мягче… он прилагал усилия. – Вместо этого ты воспользовалась внезапным умением, не думая о последствиях. И это… пугает меня.

– Я не говорила, что куда-то отходила от тела.

Он мрачно усмехнулся.

– Тебе и не требовалось этого говорить, Хейвен. Я знаю тебя. – Поерзав за ее спиной, Ашерон с усилием выдохнул. – Наша магия существует с незапамятных времен. Она древняя, могущественная и неумолимая, но ты играешь с ней, как с новеньким блестящим кинжалом, как с подвластной тебе игрушкой. А ведь даже после тысячелетней практики невозможно научиться полностью контролировать ее. Не дать магии контролировать тебя – лучшее, на что можно надеяться.

Хейвен помедлила, оценивая настроение собеседника, прежде чем сказать:

– Если бы у меня были руны на теле…

– Нет. Это даже не обсуждается. – В голосе Ашерона зазвучала сталь.

Признав поражение – на данный момент – Хейвен расслабила мышцы.

– Так что именно мы будем есть на завтрак?

Она не потрудилась смягчить свой пренебрежительный тон, глядя на Рук и чешуйчатое безволосое существо, свисающее с ее зубов. Кошка играла с бедной добычей, подбрасывала в воздух и ловила.

Хейвен ощутила спиной, как грудь Ашерона затряслась от плохо сдерживаемого смеха.

– Таинственную похлебку Бьорна, конечно. Твою любимую. – Он умолк, и Хейвен поняла, что Ашерон хотел что-то сказать, но, похоже, не знал, с чего начать. – Где твоя душа бродила сегодня, Хейвен?

Ее грудь сдавило, когда Хейвен вспомнила Белла и его доброе лицо, перекошенное от страха буквально до неузнаваемости.

– После возвращения ты рыдала во сне, – добавил Ашерон хрипловатым голосом, как будто это воспоминание беспокоило его. – И не раз произносила имя принца.

– Я видела его… Белла. – Хейвен напряглась всем телом, ожидая, что Ашерон станет распекать ее, но он никак не отреагировал. – Моя душа не специально отправилась к нему, – или, возможно, специально, – но, так или иначе, я оказалась в Спайрфолле. Белл в беде. Он был так напуган… – Ее голос дрогнул, и Ашерон крепче прижал ее к себе. – Но я не могла ему помочь.

– Так вот почему плакала девушка, которая никогда не плачет.

– Я не плакала, – возразила Хейвен, а затем добавила: – Это не считается, если я была без сознания.

– Иногда, – осторожно произнес Ашерон, – плакать нормально. Точно так же, как иногда тем, кого мы любим, приходится учиться сражаться самостоятельно. Принц силен. Не так силен, как король, который знает, что в его распоряжении есть солдаты, союзники и власть. Сила принца Беллами исходит изнутри.

– Я думала, он тебе не нравится?

Ашерон провел большим пальцем по острому изгибу ее тазовой кости, и Хейвен, не глядя, поняла, что он улыбается.

– Возможно, я все больше проникаюсь расположением к расе смертных.

– Откуда такая внезапная перемена, Повелитель Солнца? – с бешено заколотившимся в груди сердцем поддразнила она.

Смех Ашерона больше походил на мурлыканье. Наклонившись вперед, он нежно и многозначительно поцеловал Хейвен в подбородок.

Один раз.

Два.

Три.

От каждого поцелуя у нее сводило пальцы на ногах и перехватывало дыхание.

Проведя губами вверх по ее подбородку, Ашерон уткнулся носом в раковину уха, заставив Хейвен поежиться.

– Дорогая моя Маленькая Смертная, ты действительно не знаешь ответа на этот вопрос?

Конечно же, Хейвен знала: причина в ней. Она изменила образ его мыслей. И, странным образом, это ее пугало.

Что, если он к ней охладеет? Или вдруг она позволит себе привязаться к нему, а потом его смертельно ранят? Сможет ли она тогда справиться с душевной болью?

К тому же, ее терзала мысль об Авалин. Будет нелегко испытывать нежную привязанность к мужчине, помолвленному с другой.

Хейвен вздрогнула, когда теплое дыхание Ашерона защекотало ей шею. Богиня Небесная, как же это сводит с ума! Лежать в его объятиях. Чувствовать дыхание на своей коже и согреваться теплом его тела.

Правда заключалась в том, что, по крайней мере в данный момент, Хейвен действительно этого хотела. Ашерона. Всего, что он мог ей предложить. Неопределенность вперемежку с удовольствием. И если нужно рискнуть и стать уязвимой, чтобы получить Ашерона, пусть даже на то короткое время, которое ей осталось жить, тогда нужно набраться храбрости.

По словам Бьорна, она все равно скоро умрет. Что ей терять?

Чувствуя себя отчасти одержимой, Хейвен нашла массивную руку Ашерона, нависавшую над ее бедром, и переплела свои пальцы с его. Спиной Хейвен ощутила, как он напрягся, когда она направила его руку к своему животу.

С несвойственным ей бесстыдством она попыталась потянуть руку Ашерона еще ниже, но он воспротивился.

– А как же остальные? – с трудом проскрежетал он.

Хейвен теснее прижалась к нему.

– А что остальные?

– Я когда-нибудь упоминал, – начал Ашерон, поглаживая ее живот, – о нашем превосходном слухе?

– Я могу вести себя тихо.

Мышцы пресса напряглись, когда Ашерон медленно и лениво принялся обводить подушечкой большого пальца ее пупок. Голова снова упала ему на плечо. Круги, которые рисовал его палец, стали шире.

Большой палец скользнул под ее пояс, и Хейвен ахнула. Громко.

– Лгунья. – Этот напыщенный ублюдок рассмеялся. – Ты смертная, а смертные не имеют понятия о том, как вести себя тихо.

Хейвен чувствовала его удовольствие, когда еще крепче прижалась к его груди, отодвигая бедра назад, пока между ними не осталось пространства. Одна большая умелая рука Ашерона погладила чувствительную внутреннюю поверхность ее левого бедра, прокладывая огненные дорожки поверх ее кожаных штанов.

Другая его рука отправилась исследовать все