Жертвы дракона. На озере Лоч - Владимир Тан-Богораз

– Лжёшь! – кричали они. – Беглая, убьём…

В руках у Асы очутилась крепкая палка, и она угрожающе замахнулась, но ударить ей не пришлось. Из женских рядов вышла Охотница Дина и встала рядом с беглянкой. На ней не было плаща, и плечи её были в грязи. Она имела усталый вид, но в руке у неё было копьё. В глазах сверкал отблеск прежнего огня.

– Не трогайте её, – сказала Охотница Дина. – Видите, она ничего дурного не сделала.

– Я не сделала, – подтвердила Ронта детским тоном.

– Чёрная корова, – кричали женщины, – побить её камнями.

Но вслед за Диной среди мужчин отозвался Бледный Рул.

– Не трогайте её, – сказал он тоже. – Какая же это корова? Разве вы не видите? Это белая тёлка.

Спанда вышел вперёд и встал перед беглянкой.

– Ронта, скажи… – начал он и запнулся. Даже голос теперь у него был иной – жалкий, дребезжащий, старческий. Он как будто одряхлел за эти страшные дни. Вместе с другими он вернулся назад из злого ущелья, нарушив обещание Анаков. Ибо он был больным и не отдался Дракону. Теперь он был, как призрак, ни живой и ни мёртвый.

Ронта молчала и ждала.

– …Ты не жила с Яррием?

– Ни с кем я не жила, – повторила Ронта угрюмо.

– Где же ты была?

– Там.

Она указала на северо-запад.

– А он где?

– Там.

Она указала в ту же сторону, но жест её был короче, и Спанда понял разницу.

– Близко?

– Да, близко.

– О-о! – завыли снова Анаки оглушительным хором. – За вас погибаем. Злодеи, нечестивцы. Убить вас надо.

Аса-Без-Зуба снова выскочила вперёд.

– Вы всех убили, – крикнула она. – Даже мальчика Дило, и того вы убили.

Руки её сжимались в кулаки, на углах рта выступила белая пена.

Но Спанда отстранил её от Ронты.

– Полно кричать, – сказал он с оттенком прежней строгости. – Я знаю, о чём ты кричишь.

Он посмотрел на Асу острым, загадочным взглядом. Она тотчас же умолкла и попятилась назад.

Рул вышел вперёд и неожиданно упал перед Ронтой на колени.

– Мы погибаем за вас, – повторил он, – спаси нас!

Ронта посмотрела на него с испугом и недоумением, потом повела глазами кругом, отыскивая знакомых, и тихо спросила:

– Где Илеиль?

Рул схватил горсть холодного пепла с огнища, посыпал себе голову, потом указал рукой через плечо, в сторону поля:

– Там.

Пальцы его были сложены вместе и протянуты. Этот жест означал покойника.

Ронта немного помолчала и спросила опять:

– Где Литта?

– Там, – указал Рул в другую сторону, к горе. – К Дракону пошла.

– А где Яррия… Где Элла?

И ещё два раза монотонно сменили друг друга два жеста и два ответа: «Там, в поле…», «К Дракону пошла…»

Тогда Ронта остановилась, подумала и спросила:

– Какой Дракон?..

– Лунный Рек, Дракон, – ответили Анаки. – Духи Заразы… Убивают незримые…

– Хватает жертву так!..

Мужчины и женщины, и дети кричали наперерыв, строили гримасы и показывали жестами, что делает Дракон.

Рум Старший схватил щепку и закусил её зубами с свирепой миной. Он хотел изобразить страшное лицо Лунного Река с Юном в зубах.

Ронта молчала в оцепенении.

– Мы обещали ему белую жертву, – сказал Рул. – Оленную жену. Он злится, требует.

Теперь Ронта начала понимать. Рул говорил о белой телице весенней охоты. Грозное слово Чёрного Юна оказалось правдиво. По вине Яррия Лунный Рек спустился на землю и мстил племени.

– Спаси нас, – снова воскликнул Рул, простирая к ней руки. – Ваша вина, – прибавил он уныло и с упрёком.

– Как я спасу вас? – сказала Ронта негромко.

– Иди к Дракону.

Ронта сделала рукой отклоняющий жест и испуганно отступила назад.

– Мы все ходим, – закричали Анаки. – Теперь ходили. Всё племя требовал, взял половину.

– Зачем я пойду? – спросила Ронта снова. Голос её звучал глухо. В горле у неё пересохло.

– Белой невестой пойди, – сказал Рул, – в белые жёны. Ты – чистая, святая. Уговори его, пусть нас оставит. Уйдите на небо назад. Смерть наша…

Ронта молчала.

– О-о! – заревели Анаки. – Смерть наша незримая. Чего ждать? Куда бежать? Лучше покончить жизнь самим.

И быстрые в своих решениях, воины выхватили ножи и подняли их вверх, готовые нанести самоубийственный удар.

– Спаси нас! – быстро и страстно лопотали женщины. – Спаси племя, маленьких детей, ещё не рождённых!

Старый Спанда упал на колени рядом с Рулом и прошамкал старчески:

– Спаси племя!

– Мы убьём себя! – кричали мужчины.

Всех громче ревел Илл Красный Бык. Голос его раздавался, как рычанье медведя:

– Убьём себя!

Ронта посмотрела кругом растерянным взглядом. Рядом с ней стояла Охотница Дина, опираясь рукой на копьё.

– Что делать, Дина? – спросила Ронта беспомощно.

Дина с минуту молчала. Потом лицо её как будто окаменело.

– Если можешь, иди, – сказала она.

И Ронта тихо заплакала и сказала чуть слышно:

– Я пойду.

– А-а!

Громкий взрыв радостных криков раздался кругом. Он покрыл горы и долы и вызвал эхо в лесах и ущельях:

– А-а-а!..

Возле пещеры Анаков на малое время ходьбы была кленовая роща. Ровная она была и густая, но в этой роще не слышались девичьи шутки и не совершались женские обряды. Холодный ветер сорвал все листья с развесистых вершин, и они стояли под дождём нагие и печальные, как женщины без плаща.

Но в эту ночь под широким деревом недалеко от опушки горел костёр, и у костра сидела Ронта. Она была совсем одна, ибо это был её обряд, её одинокий праздник. Подруги совершили его без неё и заключили брак свой и умерли. И к Дракону, в юные белые жёны, она также должна была идти одна, без подруг. Охотница Дина хотела сидеть в эту ночь вместе с нею, как старшая помощница, но она отослала её. Старая Исса явилась неведомо откуда и собиралась зажечь второй костёр, как полагалось по обычаю.

– Зачем? – сказала Ронта. – Не нужно.

– Я расколдую тебя, – неожиданно предложила Исса. Она употребила бранное слово: «Ялама», то самое, которое Яррий бросил когда-то в лицо своей подруге.

Губы Ронты задрожали. Перед глазами её мелькнуло распалённое лицо, залитое кровью, и она готова была вскочить и бежать без оглядки. Но старуха спохватилась и замолкла и почти тотчас же исчезла. И теперь она, должно быть, сидела где-нибудь в темноте, с черепом между коленями, разрушая прежние чары или сотворяя новые.