Масть - Виталий Каплан

– Ну хорошо, а ты что предлагаешь? – устало сказал я. – На подвиги потянуло?

– Подвиги не подвиги, – степенно возразил мальчишка, – а упыря здешнего изловить следует. И упокоить как нарушителя Договора.

– А если не сумеем быстро? – хмыкнул я. – Сколько собираешься тут проторчать? Неделю? Месяц?

– Зачем так долго? – удивился Алёшка. – Вот давайте завтра к ночи и выйдем на охоту. Повезёт – хорошо, не повезёт – что ж, ваша взяла, поедем себе дале, а про упыря графине дадим знать, пусть уж решает, как с ним быть.

А вот кстати, станет ли милейшая Виктория Евгеньевна, получив такое известие, беспокоить новгородцев? Ведь пришлось бы объяснять, откуда у неё такие сведения, а это значит – рассказать про нас. Но путешествие наше должно происходить в глубокой тайне от любых Иных, и особенно от новгородских.

– Почему ж завтра, а не сегодня? – Мне не хотелось поддевать Алёшку, просто само так получилось. – Раз уж мечтаешь побороться за дело Света, так ни к чему откладывать на потом. Вот прикинь, вдруг сейчас упырь кого-то сосёт?

– Не, – отмахнулся парень. – Сейчас я слишком спать хочу. Дотерпит до завтра. Всё равно ведь с утра никуда мы не поедем, гляньте, какая метель. А ближе к вечеру навострим «ловчую сеть», нас учили… вас тоже, наверное? Дело небыстрое, тщательности требует, зато надёжное. Не укроется от нас упырь… разве только в самые глубокие слои Сумрака шастать умеет. Но нам на занятиях говорили, что таких за последние три тысячи лет всего двое было.

– Ладно, будь по-твоему, – махнул я рукой. – Один день всё равно ничего не решает. Поохотимся. Вот уж не думал, что придётся свою же масть ловить.

– Да какая разница, своя ли, чужая, если бесчинство творит? – вздохнул в темноте Алёшка. – Нельзя такое спускать.

– Хороший бы из тебя Инквизитор вышел, – заметил я.

– Не хочу, – зевнул мой напарник. – Костя говорил, скучные они.

– Это верно, – ничего не оставалось мне, как согласиться. – Мы, Тёмные, уж всяко веселее. Один Пётр Иванович чего стоит.

Интересно, а что будет, если Алёшка когда-нибудь узнает о том, как славно поохотились три года назад Пётр Иванович с Ефимкой? Ведётся же архив лицензий… правда, бумаги отсылаются в столицу, в бюро Инквизиции, но всякое ведь случается. Ох, не поздоровилось бы старому оборотню! Да и молодому тоже.

И вновь, точно внезапная зубная боль, кольнула меня привычная уже мысль: а ведь, коли прознает парень про наш с дядюшкой план, про нашу вину – дело неминуемо кончится поединком. И если со мной ещё по-разному может повернуться, то против дядюшки Алёшка точно котёнок против рыси. Развеет тот его по Сумраку а после рюмочку мадеры выкушает. И не будет никакого Алёшки ни на каком свете.

– Давайте уж спать, Андрей Галактионович. – Алёшка накрылся овчинным тулупом и, отвернувшись к стенке, сейчас же засопел.

А мне не спалось. То ли из-за лупящих в окно снежных хлопьев, то ли из-за мелькающего в разрывах туч мутного пятна луны, то ли от кусачих мыслей. И вновь мне припомнился тот разговор в Журавино, с коего и началась наша с Алёшкой экспедиция. Тайная донельзя.

– В общем, так, ребята, – глухо заговорил дядюшка, дождавшись, когда умолкнет графиня. – Смотрите, что у нас получается. Есть, оказывается, возможность менять Иным масть, Светлых делать Тёмными, а Тёмных – Светлыми. Соображаете, какие тут соблазны открываются? Ведь это оружие помощнее любых заклятий да артефактов! Вот, к примеру, зачем нам с Викторией Евгеньевной равновесие блюсти? Очень было бы замечательно её Тёмной сделать, и весь Дозор её в придачу! Верно?

– Я тебе сделаю! – высказалась графиня каким-то неправдоподобно сердитым голосом. – Лучше уж вас всех осветлить!

– Вот именно! – подхватил дядюшка. – Мы-то с Викторией Евгеньевной не такие дураки, но если известие сие разнесётся между Иными – непременно найдутся охотники одним махом добиться своего. Прощай тогда Договор!

– И здравствуй война! – добавила графиня. – Ежели есть такое средство, то ни одна сторона им безраздельно владеть не сумеет. У людей тоже так – пушки-то в Европе придумали, лет этак четыреста назад, но очень скоро они и у турок появились, и у татар.

– Вот представьте, какая среди нас, Иных, смута поднимется, – продолжил дядюшка. – Покуда средство это, перемена масти, будет редкостью – за него сражаться будут. И не только Тёмные со Светлыми, но и меж собой. К примеру, ежели было бы у меня такое средство и прознал бы о том известный тебе Харальд – да он бы у меня его из рук вырвал! Может быть, вместе с руками. Да и ваши, – подмигнул он графине, – тоже бы разодрались.

– А когда оно, это средство, окажется у всех, – заметила графиня, – то начнутся уже по-настоящему страшные магические войны. Такие, какие были перед подписанием Великого Договора. Ведь на грани же стоял наш Иной мир, ещё немного – и перебили бы друг друга, а заодно и половину человечества.

– Великие предстоят потрясения, – дядюшка заговорил сухо и строго. – И счастье ещё, что первыми обо всём мы с Викторией Евгеньевной прознали. Прознали, обсудили и решили: слишком страшное это оружие, не должно оно никому достаться, и даже про саму возможность такого оружия никто знать не должен. А чтобы…

– А чтобы добиться сего, – перебила его графиня, – сперва надо как следует сие дело разведать. Выяснить, что это за Отшельник такой загадочный, как он Иным масть меняет. Ежели заклятье это, то какого уровня силы? Какие нужны условия? Если артефакт, то в единственном ли числе он существует, или такие можно как пирожки выпекать? Если он один такой и секрет его неизвестен, то сам артефакт следует у Отшельника выкрасть, а далее уж мы с Януарием Аполлоновичем найдём способ его уничтожить. Если же как пирожки – то следует узнать рецепт, и далее уж придётся нам поломать головы, как бы помешать поварам готовить столь острое блюдо.

– А ежели не артефакт и даже не заклятье, – помолчав, добавил дядюшка, – ежели Отшельник своей силой сие творит, то не должно ему быть. Как в Писании сказано, иногда лучше одному человеку погибнуть, нежели всему народу.

– Да, это жестоко, – скривилась графиня. – Нам, Светлым, даже сама мысль о подобном хуже зубной боли. Но в редчайших, исключительных случаях, когда нет совсем уж никакой другой возможности, а речь идёт о жизни миллионов…

– Но вряд ли сие будет столь просто, – пояснил дядюшка. – Очень может статься, что наш Отшельник – маг чудовищной силы, и не всякий Высший с ним управится.

– Вот поэтому и нужна разведка, – сообщила графиня. – И вы, молодые… гм… Иные, наверняка уже догадались, кто в неё пойдёт.

– Дело опасное, – вздохнул дядюшка. – И говоря по истине, боязно за вас. Да только нам с Викторией совсем уж не с руки пускаться в длительное путешествие, без нас тут всякое приключиться может.

– А дело такое, – пояснила графиня, – что нельзя на него одних только Тёмных отправлять. Да и одних Светлых, – по голосу её чувствовалось, как неприятно ей в этом признаваться. – Слишком велик соблазн перед разведчиком. Очень уж вкусной покажется возможность супостатам своим цвет менять, на свою сторону перетягивать. Вызнав секрет, разведчик может и не вернуться к тому, кто его послал… Потому и нужна совместная экспедиция, дабы Светлый надзирал за Тёмным, а Тёмный за Светлым.