Госпожа Сумасбродка - Фридрих Незнанский

Но и его, Дениса, ждало неожиданное разочарование. Дела Татьяны Зайцевой и Ирины Гараниной оказались на месте, а вот папка, касающаяся Елены Воеводиной, исчезла. Будто и не было ее. Но ведь была же!

Четко установленный порядок рушился на глазах ответственного работника. Однако истина была так же быстро установлена. Если сам Хлебник имел исключительную память на лица, то его верная помощница – на события. И она вспомнила, что примерно с полгода назад сюда приезжали товарищи с Лубянки и тоже очень интересовались делом этой Воеводиной. Вот, возможно, после проявления этого интереса папка и пропала.

Ну что ж, сразу остыл кадровик, ничего не поделаешь, такие ситуации случались. Когда та или иная фигура входила в контакт с органами госбезопасности, дела действительно изымались. Каждая служба имеет свои тайны и старательно их сохраняет. Скорее всего, и здесь такой же случай. Так что молодому человеку придется искать теперь следы Воеводиной в известном доме на Лубянской площади.

Сказано это было безо всякой иронии, просто констатация факта.

Но, слава Богу, сохранились личные дела ее подруг – Татьяны и Ирины, по передвижениям которых также можно было проследить и некоторые детали биографии Алены. Так, во всяком случае, предполагал Юрий Петрович Гордеев. И Денис, отсев в сторонку, принялся за изучение этих двух совсем и не толстых папок.

Выписал себе в блокнот адреса и время загранпоездок, отметил, что, учась, по сути, в педагогическом институте, то есть на будущих педагогов, школьных преподавателей иностранных языков, все три подружки ни разу не проходили практику в школах Москвы или области. В чем же тогда заключалась тайна их педагогической деятельности? Значит, ее вообще не было, как таковой? В то время как загранпоездки очень даже впечатляли. Семинары и симпозиумы – Париж, опять Париж, Лондон, три раза подряд Мюнхен. Затем Рим и Варшава – единственная из соцстран. Работа переводчиц. Понятно, догадываемся, что это за работа такая. Тем более что Гордеев довольно подробно описал свои впечатления от двоих из данной троицы. И их оценку, высказанную Евгением Осетровым: гетеры, а не обычные бляди, как нетрудно догадаться.

Ну, в общем, если две дамы более или менее понятны, то куда же от них деваться третьей? Тем паче что и дело-то ее исчезло после посещения лубянских ребяток. Картина ясная. Больше все равно ничего из скупых записей кадровика не высосешь, а оно и не нужно.

Поблагодарив гостеприимных хозяев кабинетика, Грязнов-младший гордо удалился.

Но, усевшись за руль своего лимузина, на всякий случай позвонил Агееву, осуществлявшему в настоящий момент, видимо, наблюдение за фигуранткой с таинственно исчезнувшим личным делом.

Телефонную трубку в машине наблюдения взял Самохин и тут же передал ее Гордееву. Юрий рассказал, каким образом оказался в составе «экипажа».

– Предлагаю вариант, – сказал Денис. – Ребята пусть продолжают наблюдение, а ты поезжай ко мне в офис. Есть кое-что. И еще до конца дня, чтобы полностью снять твой вопрос по Перову, мы можем подскочить и туда. Обсудим главную проблему, а попутно решим с твоим «азером». И пленку с записью захвати.

Через полчаса они сидели в «Глории» и слушали голос Алены.

К сожалению, что говорила ей собеседница, то есть Татьяна, услышать было нельзя, но по ответам Алены какая-то информация проявлялась.

…"– Он у тебя что, совсем с ума сдвинулся? – сердито прокричала Алена, выслушав довольно длинное вступление Татьяны. – И что значит – мой? Ты, подруга, все-таки держи себя в руках! Короче, что ему от тебя надо?…"

Далее долгая пауза. Это говорит Татьяна. И снова Алена:

«– А откуда он узнал об адвокате? Ты, что ли, протрепалась?»

Опять пауза.

«– Ну я же говорила тебе, дуре набитой, не надо самостоятельности! Не лезь ты не в свои дела, мать твою! Ну был у тебя этот Гордеев, так что ж ты сразу мне не доложила? Нет, Танька, я так больше не могу!… Не перебивай! Из-за твоей дурости, из-за маразма я должна теперь ломать себе голову, что делать с этим твоим мудаком. В общем, решай, делай что хочешь, можешь в жопу ему влезть, но чтоб я больше на эту тему с тобой не говорила!… Что-о?!»

Татьяна ей опять долго что-то говорит.

«– Значит, так, слушай меня. Я сейчас сама подъеду. До моего появления можешь болтать о чем угодно, чем хочешь заниматься, но ни слова, ясно тебе?! Господи, на мою голову!… А этой бляди скажи, чтоб и носа не высовывала. Я разрешу, когда будет можно. Мать вашу, что ж вы творите! Ладно, ждите. Я приеду, сама с ним буду разговаривать… Значит, этот мудозвон-адвокат успел с ним повстречаться? Ах, как нехорошо! Как я промахнулась сама, надо ж было предостеречь…»

Пауза.

«– Да что ты несешь? С адвокатом я сама как-нибудь разберусь. Это – воск. Промну маленько, он и встанет… Ну да, тебя еще не хватало!… Зачем, может, и в самом деле кинуть на него Ирку и пусть разделает под орех! – Алена хрипло и неприятно смеется. – И опять же под твою запись, а что?… Да в принципе можете и вдвоем. Чтоб посмешнее… Нет, уж меня увольте. Я в вашей группе не участвую. Ладно, сейчас приеду – решим. А с этим засранцем максимум внимания и осторожности. Он явно что-то знает про Вадима. Смотри, не купись нечаянно на его закидоны… Это ты, дура набитая, не знаешь, а я знаю… Потом, потом…»

Короткие гудки.

– А ничего она тебя приложила, – невесело заметил Грязнов-младший, выключив прослушивание записи. – Невысокого она о тебе, оказывается, мнения… Ну что ж, если по правде, так, может, оно и лучше, а? Тем приятнее станет разочарование…

– Да брось ты, – скривился Гордеев. – Из услышанного у меня такой вывод. После нашего разговора Машков кинулся к Татьяне. Почему? Объяснение есть. Он уже трахал ее, возможно, и не раз. Наверняка использовал в своих целях. Он же кинул на нее и Рогожина. Поэтому теперь забеспокоился, как бы его роль случайно не всплыла.

– А если иначе? Да, он познакомил свою шлюху с Рогожиным. Зачем? Вот где вопрос! Что он хотел тем самым от Вадима? Или – что Татьяна должна была из него вынуть?

– И почему переполошилась Алена, узнав, что я беседовал с Машковым? Мы ж с ней говорили о нем. Она вполне могла догадаться, что наша встреча с ним состоится обязательно. Нет, ничего не понимаю.

– Так, – остановил Гордеева Денис. – Не торопись. Оценку ею твоих качеств мы пока откладываем в сторону. Тем более что по ее планам тебе еще предстоит хорошо размяться с ее помощью. С ней ли, с двумя ли ее подругами, о которых ты тоже знаешь, не важно. Но – под запись! Что это? Видик? Вариант генпрокурора в бане? В принципе тебе на это дело начхать, но если появится много фоток с участием одного адвоката, будет тебе нехорошо. Но, насколько я тебя понял, ей-то от этого какая выгода? Если она сама же и наняла тебя? Вот во что я не врубаюсь.

– Может, они хотят подобным компроматом просто держать меня в узде? Как предупреждение, чтоб я не пер напролом, а четко выполнял их инструкции? Но чьи? Интересы ли вдовы, как говорилось, они защищают? Или чьи-то еще?