Сонный лекарь-8 - Джон Голд

Нажимаю принять вызов и скучающим голосом произношу.

— Проктологическая клиника «Выхода нет», слушаю вас.

Из туалета донёсся довольный хохот деда. А из трубки — тишина ахреневания.

— Довлатов Михаил Алексеевич? — наконец раздался бойкий мужской голос.

— Он самый.

— Ну и шуточки и вас! — буркнули мне в ответ. — Выхода нет… Надо же такое придумать! Демидов Демьян Олегович, Канцелярия Его Величества. Довлатов… пока вы были не на связи, до нас дошло много известий. О том, что вы в Аране отказались от баронского титула и защищали наших моряков от козней американских Лордов. За многочисленные заслуги перед Родиной император жалует вам грамоту аристократа, баронский титул и земли около Петербурга. Одеться по форме два… Тьфу ты! Оденьтесь в чистое и завтра явитесь на приём в Кремлёвский дворец. Торжественное вручение начнётся в шесть вечера. Макет герба рода Довлатовых прошу заранее выслать мне почту. Адрес найдёте на официальном сайте Канцелярии.

— Понял, — отвечаю с будничным спокойствием. — Благодарю за службу!

— Служу Российской Империи! — бодро отчеканил Демидов и положил трубку. — Выхода нет… Ну вы юморист, Довлатов! Расскажу потом эту шутку офицерам.

Стоило звонку завершиться, как на телефон тут же пришла туча сообщений, и звонок от Нереи.

— Довлатов!

— Да, любовь моя.

— Оставайся там, где находишься, — девушка, словно тигрица, зарычала в трубку. — Вот ведь… умник! Я его ищу-ищу, а он на звонки не отвечает. Я уже целую коллекцию твоих открыток собрала! Надо мной даже мама ржёт, говоря, что девочка созрела для любви на расстоянии.

— Милая, — наконец вставляю слово. — Я сейчас дома, в Москве. Никуда уходить не собираюсь.

— Ла-а-адно, — очередной рык тигрицы послышался из трубки. — Завтра утром сама к тебе приеду! Каладрис куда-то пропал во время переноса в Унию. Возможно, до сих пор на Земле. Я почти добилась того, чтобы с тебя сняли все обвинения. Как закончу, сразу же приеду.

— Понял, буду ждать.

Кладу трубку, и тут же раздаётся ещё один звонок с неизвестного номера. Да сколько можно!

— Проктологическая клиника…

— Довлатов! — княжич Романов хохотнул. — Да я твой голос даже в толпе узнаю. Живой, бродяга?

— Живой-живой! — поднявшись с места, наливаю вернувшемся деду ещё одну кружку чая. — Вы сами-то как?

— Да потихоньку, — Димка сглотнул. — Если бы не твоё предупреждение про «сидите на попе ровно», могли бы где-нибудь потеряться. А так мы с Полиной в Унию раньше тебя перенеслись. Мы тут, считай, неделю. Хаммер с Лордами тебе тоже «спасибо» передавали. Я чего звоню… Как ты и предупреждал, морфлот забрал у нас боевые корабли. Даже платформу «Чайка», и ту весьма вежливо попросил вернуть в порт под Северодвинском.

— Ожидаемо, — произношу с едва заметной издёвкой.

— Компании «Романов и КО», считай, что больше нет, — княжич тяжело вздохнул. — Гархан с элитными орками вернулся в Австралию.

— Тоже ожидаемо, — пожимаю плечами. — Гархан в первую очередь орк и только потом наёмник. Так что его возвращение под крыло деда было делом времени.

— Гагарина к родителям поехала, а я к отцу, — Романов вздохнул. — Луперготы нашли выходы на свою родню в их родном мире. Уволились всем составом. Лазуренко и Макаров с целой горой подарков отправились к своим, в Москву. Железкина повысили до старпома. Он за крейсером приглядывает, пока Макаров в Москву отлучился.

[Ну-ну! Довлатов отодвинули в сторону, и фирма развалилась. Блин, какая неожиданность⁈] — бухтю про себя, слушая душевные муки княжича. — [Признаться, что «был не прав»⁈ Так ведь нет. Фирма развалилась, сотрудники разбежались, новых перспектив не видно. Шикарно, чёрт возьми! Надо бы щёлкнуть Димку по носу этим фактом, но он сам должен дойти до мысли, что «был не прав»… К тому же мы скоро сравняемся в статусе. На пять процентов от доли компании я второй раз не соглашусь.]

— Фух! — я облегчённо вздохнул. — Слава богу, за год никто из офицеров второй раз жениться не успел. Я Валеру призвал в поезде, а он «Дядь Железкин! Дядь Железкин!» и умотал, зараза, его искать. Чего-то там нёс про недопитую бочку пива Гиннес.

Теперь хотя бы знаю, где искать эту сладкую парочку любителей алкоголя.

— Миш, ты это… новости смотрел? — голос княжича выдал напряжение. — Про то, что тут, в Унии, есть ранг повыше ишвар [9]? То есть апостола, если говорить по-русски. Называется полубог [10]. Для становления им нужно почитание народа целого мира. Я, когда это узнал, понял, зачем Аталанта на самом деле в Унию всю Землю перенесла.

— По мне, так это равноценный обмен, — пожимаю плечами. — Комитет Силлы защищал Землю, даже находясь в другом мире. У людей нет более сильного защитника, чем Аталанта. Если ей нужна наша вера, чтобы стать полубогом, то почему бы и нет?

Романов тяжело вздохнул.

— Непривычно, что меня втёмную используют, — княжич затих на секунду. — Ладно, бывай! Заезжай к нам с Полиной в гости. У меня своя квартира на Воробьёвых Горах, у студии Мосфильма. Мы с Гагариной уже полгода, как живём вместе.

Кладу трубку в третий раз. «Живём вместе», ну-ну! Скоро твоя ванна станет ЕЁ ванной. Следом приходит сообщение со старого, почти забытого номера под названием «Отец».

«Видел списки на выдачу гербов на завтрашнем приёме в Кремле. Прими поздравления от рода Салтыковых, Михаил! Ты можешь считать себя кем угодно — Довлатовым или Салтыковым. Фамилия здесь больше роли не играет. Будет время, предлагаю увидеться на Лубянке. Ты знаешь, о каком кафе речь. С уважением, твой отец, Салтыков Алексей Михайлович. Старший следователь ИСБ Российской Империи».

Вот и отец объявился! На душе сразу стало… неприятно. Пока не стоит я с ним встречаться. Перед глазами до сих пор стоит тот день, когда я швырнул ему в лицо свой разорванный на куски паспорт Михаила Салтыкова.

[Четыре год молчали. Как стал целителем, обратно в род позвали. А как герб получил, так на чай в кафе зовут. Что за родня такая странная⁈]

Держу в руках телефон и вижу любопытствующий взгляд деда.

— Из Канцелярии звонили. Какой-то Демидов Демьян. Зовёт в Кремль на приём к императору. Кажется… я завтра стану бароном Михаилом Довлатовым.

Вот и началось восстановление аристократического рода Довлатовых.

…

Дед уехал к себе в резиденцию Комитета, когда часы