У меня есть твой номер - Софи Кинселла

— О боже! Какой ужас!

— Все пройдет хорошо. — Сэм спокоен. — Задам ему хорошую взбучку, и ему ничего не останется, кроме как согласиться со мной. Это дело техники и уверенности в себе. Неприятные разговоры — мой конек. Я многому научился у Ника, — добавляет он. — Тот может заявить людям, что их компания — куча дерьма, и они это стерпят. А то и похлеще. Что их страна — куча дерьма.

— Ух ты! — Я даже пугаюсь.

— Знаете что, давайте вы придете на наше собрание. Если, конечно, не заняты.

— А можно?

— Почему нет? Вдруг чему-то научитесь.

Я и понятия не имела, что можно быть специалистом по неприятным разговорам. Пытаюсь вообразить, что говорю кому-то, что его личная гигиена составляет проблему. Да в жизни не подберу нужных слов.

Ладно. Я должна услышать это.

— Хорошо! — Ловлю себя на том, что улыбаюсь. — Спасибо.

Телефон так и лежит передо мной на столе.

— Э… Я отдам его вам в офисе? — как ни в чем не бывало спрашиваю я.

— Конечно. — Он натягивает пиджак. — Спасибо.

Ура! Я смогу проверить сообщения!

Как же замечательно, должно быть, работать в подобном месте. В здании, где находится офис Сэма, все непривычно — начиная с внушительного эскалатора и роскошных лифтов и кончая ламинированной карточкой с моей фотографией, которую за три секунды выдал мне автомат. Когда в «Здоровую жизнь» приходят пациенты, мы просто записываем их фамилии в тетрадку.

Поднимаемся на шестнадцатый этаж и идем по коридору, устланному ярко-зеленым ковром и уставленному модными креслами самой разной формы. Повсюду черно-белые фотографии Лондона. Справа тянутся личные кабинеты, отделенные от коридора стеклянной стеной, а слева за перегородкой — большое открытое пространство с разноцветными столами. Все здесь такое классное. Есть автомат с водой, как и у нас, а еще кофеварка-эспрессо, огромный холодильник и большая ваза с фруктами.

А я ведь не устаю талдычить Руби, что нужно обустроить нашу клинику.

— Сэм! — приветствует его мужчина в темно-синем льняном пиджаке, и, пока они разговаривают, я озираюсь, гадая, а не увижу ли Уиллоу. Вот девушка со светлыми волосами говорит что-то в телефон, положив ноги на стул. Может, это она?

— Хорошо, — сворачивает разговор Сэм, — это интересно, Найхол. Я подумаю.

Найхол — настораживаюсь я. Мне почему-то знакомо это имя. Уверена, что знакомо. Найхол… Найхол…

— Спасибо, Сэм, — отвечает Найхол. — Я перешлю тебе этот документ прямо сейчас…

И тут я вспоминаю.

— Поздравьте его с рождением ребенка! — шепчу я Сэму. — На прошлой неделе у него родилась девочка. Ясмина. Семь фунтов. Она изумительная. Вы видели письмо?

— О… — Сэм растерян, но быстро приходит в себя. — Найхол, с дочкой тебя, кстати говоря. Потрясающая новость!

— Ясмина — очаровательно имя, — радостно улыбаюсь я. — Семь фунтов! Какой хороший вес. Как она?

— Как Анита? — присоединяется Сэм.

— Обе хорошо, спасибо! Прошу прощения… Не уверен, что мы знакомы. — Найхол смотрит на Сэма, ожидая подсказки.

— Это Поппи, — говорит Сэм. — Она пришла… на консультацию.

Найхол пожимает мне руку, по-прежнему выглядя озадаченным.

— А откуда вы знаете о ребенке?

— Мне сказал об этом Сэм, — непринужденно вру я. — Он так радовался за вас. Правда, Сэм?

Ха! Взгляните только на его лицо!

— Верно, — наконец произносит он. — Я рад за тебя.

Щеки Найхола заливаются румянцем.

— Спасибо, Сэм. Не думал, что ты такой…

— Без проблем. Еще раз поздравляю. Поппи, нам нужно идти.

Шествуем дальше, и, глядя на лицо Сэма, мне хочется показать ему язык.

— Хвати, бога ради, — бормочет Сэм, не поворачивая головы. — Сначала животные, теперь младенцы. Какую репутацию вы мне создаете?

— Хорошую! Все будут любить вас!

— Эй, Сэм, — слышим мы голос сзади, поворачиваемся и видим Мэтта Митчелла, он выглядит очень довольным. — Я только что узнал! Сэр Николас едет в Гватемалу! Потрясающе!

— Да, — резко кивает Сэм. — Мы говорили с ним об этом вчера вечером.

— Я просто хотел поблагодарить тебя, — проникновенно говорит Мэтт. — Знаю, это ты повлиял на него. Вы оба придадите вес мероприятию. Да, и спасибо за денежный вклад. Нам было очень приятно.

Застываю в изумлении. Сэм пожертвовал деньги на поездку в Гватемалу?

Теперь Мэтт улыбается мне:

— Как приятно снова видеть вас. Вас интересует эта поездка?

Еще бы! Любой был бы счастлив отправиться в Гватемалу.

— Ну… — с энтузиазмом начинаю я, но Сэм решительно обрывает меня:

— Нет, не интересует.

Ну почему, почему он вставляет мне палки в колеса?

— Может, в следующий раз, — вежливо говорю я. — Надеюсь, поездка будет удачной!

Мэтт Митчелл разворачивается и устремляется в другую сторону, а мы идем дальше. Я раздумываю над тем, что услышала.

— Вы не говорили мне, что сэр Николас едет в Гватемалу.

— Разве? — безразлично роняет Сэм. — Едет.

— А вы сделали пожертвование. Значит, считаете это стоящей идеей. Которую нужно поддержать.

— Я сделал небольшое пожертвование, — уточняет он, но я не обескуражена.

— Значит… все устроилось. И никакой катастрофы не произошло.

Я принимаюсь загибать пальцы:

— Девушки из администрации думают, что вы замечательный, и инициатива с идеями оказалась блестящей. Компания от этого только выиграет. Найхол считает вас отличным парнем, и Хлоэ, и весь ее отдел. Джанет в восторге от того, что вы будете участвовать в забеге…

— К чему вы ведете? — Лицо Сэма становится злым.

— Э… ни к чему! — даю я задний ход. — Просто высказываю свое мнение.

Пожалуй, стоит на какое-то время заткнуться.

После коридорной роскоши я ожидала увидеть в кабинете Сэма что-то грандиозное. Это и в самом деле огромная комната, окна на две стороны, одно выходит на мост Блэкфрайрс, повсюду дизайнерские светильники, в центре — массивный стол. В комнатке перед кабинетом стол поменьше, за ним, как полагаю, сидела Вайолет. Рядом с окном — диван, Сэм усаживает меня на него.

— Собрание через полчаса. Мне нужно подготовиться. А вы устраивайтесь поудобнее.

Несколько минут тихо сижу на диване, потом, заскучав, встаю, подхожу к окну и наблюдаю, как по мосту проносятся крошечные машинки. Рядом полка с книгами по бизнесу в твердых переплетах и несколько наград. И никакого фото Уиллоу. И на столе тоже ни одной фотографии. Но ведь они должны где-то быть, верно?