Баггер - Владимир Плотников

В кармане связка ключей. Почему-то знакомая. Наверно, это мои ключи. Значит, я там живу.

Впереди показался деревянный дом. Старый, как избушка Бабы Яги. Скорее всего, там все же живут. Олегу хотелось пить, и он подумал, что люди даже если они не захотят его видеть, вряд ли откажут в стакане воды.

Негромкий стук, еще раз. Дверь приоткрыла девушка. Единственной ее одеждой была длинная мужская рубашка в клеточку. На рукаве ярко выделялись два пятна желтой краски. Олег смущенно отвел взгляд в сторону, но девушка не знала стыда, только удивленно разглядывала незнакомца. Огромные глаза выдавали интерес и еще что-то.

– А ты кто? – спросила она.

– Я? – Олег не знал, что ответить. А правда, кто ты блуждающий и живущий на свете? – Не знаю, – честно признался он.

– Я тоже. Меня называют Марией, а я почему-то не всегда верю.

– А меня никак не называют. Я просто себя не помню.

– Как забавно. И я не помню. Я раньше думала, что кроме нас людей нет. Александр говорит, что они плохие, и не хочет мне их показывать. А ты вот сам пришел.

– Я просто захотел пить, – признался Олег, – Я в город иду.

– А что такое город?

Олег вспомнил ярмарочные шелка, верблюдов и невольниц, деревянные стены, тяжелые ворота и ларек. Пивной ларек. Наверно ты не то чтобы не помнишь. Ты слишком много помнишь. С этим надо что-то делать. Если я разговариваю сам с собой, то меня два. А какой из них настоящий? В этом вопрос. Наверное, тот кто я, тот и настоящий. В самом деле, что может быть проще. Вот только кто я?

– А зачем ты туда идешь? – девушка трепала его за рукав. – Там интересно?

– Наверно. Просто я там живу.

На пороге показался еще один человек. Высокий, кудрявые волосы, острые черты лица. Он явно был недоволен, и похоже, только проснулся.

– Тебе чего? – спросил он недоброжелательно.

– Я пить хочу, – ответил Олег.

– Мария, сходи и принеси ему воды. Ты знаешь, как это делается.

Девушка удалилась в дом с выражением лица, словно только что нашкодила. Он стоял и мерил взглядом нежданного гостя.

– Ты что здесь делаешь ? – спросил он насторожено.

– Домой иду.

– Ты здесь недалеко живешь? – в голосе хозяина чувствовалось недоверие.

– Я живу в городе, – Олег протянул бумажку, – не знаешь, как туда добраться?

– Как же ты здесь оказался, если ты не знаешь дорогу в город?

– Я не не знаю, а не помню. – на лице художника появилась странная гримаса, как будто он подумал что-то, что поразило его до глубины души.

– Погоди, я сейчас. Будет тебе напиться.

В доме послышался его раздраженный но тихий голос.

– Я сколько раз говорил тебе – не разговаривай с незнакомыми.

Девушка что-то ответила, после чего молодой человек произнес все тем же голосом:

– Ты должна была сразу меня позвать.

Вернулся он с кружкой красной жидкости. По аромату Олег сразу вспомнил – вино. Знание вина сразу напомнило еще кое-что. Двор, гитары, песни и люди, которым это не нравится. И те, кому нравится. Вот стоит мужик с собакой. Пришел вспомнить молодость. Все пристают к псине. А я просто пью. Под сердцем защемило.

– А можно еще? – Олег осушил одним махом терпкий напиток, и мозг заработал. Ведь верно, сознанию нужно дать открыться. Александр, так назвал себя хозяин, смотрел с интересом ученого, проводящего эксперимент. В какой-то миг Олег подумал, что этот тип наверняка что-то подмешал, и теперь ждет когда подействует. Девушки не было видно, но боковое зрение подсказывало – она стоит за занавеской и внимательно смотрит.

– Спасибо. – осушив вторую кружку, что-то подсказало, что наверное, хватит.

– Ты правда не помнишь, как здесь оказался?

– Я шел по берегу вон оттуда.

– Подожди здесь, я тебе покажу дорогу, – молодой человек вернулся через пару минут, накинув на себя потертый пиджак, – пошли.

Дорога была извилистой. Александр постоянно задавал какие-то вопросы, ответить на которые память Олега не позволяла. Дальше был город. Не такой, какой вспомнился в бредовых картинках и явно не родной. Хмель, так или иначе, много чего упорядочил, и в голову пришло масса нужного. Вокзал, автобус, деньги. Молодой человек проявил великодушие, и кроме того что купил билет, немного поделился наличностью.

– Как мне благодарить тебя? – спросил Олег.

– Никак, просто забудь меня. – ответ был странным, но почему бы и нет?

– Ладно, все равно спасибо.

Путешествие было интересным. Лес, поселки, люди разговаривали между собой. Другие спали. Играла музыка. Олег начинал понимать, куда едет, и от этого воспоминания на душе становилось волнительно. Он жадно хотел новых событий. Продолжения жизни, если так можно сказать.

Он вспомнил это чувство, когда после долгих странствий, возвращаешься в родной город. Когда проникаешь в его мир перепутанных улиц и спешащих пешеходов. Понимаешь, что влюблен в полуденную суету. Узнаешь здания и переходы. И каждый миг возвращает что-то важное. Воспоминания жизни, которая не чья-то, а твоя. Жизнь надо жить – сказал кто-то, и Олег почему-то сейчас вспомнил эти слова. Он действовал почти интуитивно, и факт угадывания приносил ему все больший внутренний восторг.

Вот он, родной дом. Детская площадка. Здесь я жил. Замок принял ключ. Провернулся и распахнул объятья квартиры. Воздух выдавал безлюдье. Вещи потоком образов оживляли память. Он почему-то ощутил слезы на глазах, когда почувствовал возвращение к жизни.

Из глубин комнаты послышалось противное, но какое-то близкое и родное «мяу».

– Бармалей, бармалеище. – Олег вспомнил имя и зарылся в этом пушистм сером, который, судя по всему, тоже скучал и был рад. Он мурлыкал моторчиком. Ленка. Она тебя навещала. Значит, все правильно, значит я – это я.

Глава 15

Земля слухами помнится – так Александр узнал о Маше. В начале он подумал, что навряд ли захочет ее видеть, беспомощную, в больничной палате. После всего, что он чувствовал. После того, что она не раз становилась чужой и заставляла себя ненавидеть. «Она сама во всем виновата», – подумал художник. Но ощущение какой-то причастности и внутренней вины решили все диаметрально.

Не решаясь потревожить сон своего создания, он тихо отправился в город. В тот далекий и чужой город. С суетными людьми, пробками и вонючими трамваями. Александру он никогда не нравился. Он знал, что Мария вкушает все его прелести, и город отвечает ей взаимностью. В прямом и переносном смысле. Он не раз слышал, как она превозносила его многолюдные улицы, кабаки и бездумные центры развлечений. Она называла дырой дом их детства, и за это он ее тоже ненавидел.

Молодой художник купил