Фельск - Антон Клеттин

Неприятный вопрос. И очень — очень провокационный. Если я отвечу утвердительно, то это будет значить, что я знаю о наличии подобной системы. А раз знаю, то, скорее всего, неплохо разбираюсь в артефактах. Или, что хуже всего, умею видеть их структуру. А отсюда совсем недалеко до мысли, что я маг. Нет, вряд ли его милость аж настолько меня просчитал, и понял кто я есть на самом деле. Но вот то, что вопрос с двойным, а то и с тройным дном, было очевидно. И из любого моего ответа граф обязательно какую-нибудь информацию да вытащит. Следовательно, нужно просто не отвечать на провокационные вопросы. Или…

— Не понимаю, о чем вы, — прикинулся я шлангом. — Да, я слышал тревогу вскоре после своего проникновения, но ваши люди не сумели меня найти.

Интересно, скажет ли граф о маячках? Или уже после моего ухода попытается разобраться как же так получилось, что я обошел его защитный артефакт?

— И где ты прятался? — задал новый вопрос его милость.

Я уже собрался, было, ответить нечто вроде «где бы не прятался, там меня уже нет», как до меня вдруг дошло. Да он же, мать его, просто тянет время. Видимо, несмотря на всю свою внешнюю выдержку, граф был удивлен и напуган не меньше, чем его люди. И сейчас вовсю пытается выстроить свою линию поведения. Взвешивает все за и против. Думает. Для чего и задает свои идиотские, и совершенно ненужные сейчас вопросы. Ну нет, уважаемый, так не пойдет.

— Ваша милость, может, лучше перейдем к делу? Право слово, мне совершенно не хочется попусту тратить ваше драгоценное время. Да и мне, признаюсь, есть куда спешить.

Это была дерзость. И, судя по раздувшимся ноздрям и заледеневшему взгляду Рихарда де Феля, он не привык к подобному в отношении себя. Но аристократ есть аристократ. Бешенство, охватившее графа, как появилось, так и сгинуло без следа. И спустя мгновение передо мною вновь был уверенный в себе, и совершенно невозмутимый человек.

— Что ж, если вы настаиваете, то давайте перейдем. Какое именно дело заставило вас заявиться в мой дом без приглашения?

Мимо моего внимания не прошло изменение обращения, только вот что бы это могло означать я не понял. Поэтому, решил и дальше гнуть свою линию «вежливого хама»:

— Вопрос вашей безопасности. Только. — я немного замялся, не зная стоит ли вываливать новости на графа при всех его подчиненных. Мало ли, вдруг и среди них заговорщики есть. — Только я должен буду попросить всех посторонних удалиться. Дело крайне конфиденциальное.

— Это исключено, — вновь влез в разговор капитан Гарас.

Ну да. Хрен они нас с графом тет-а-тет оставят. Но как же быть? Попросить остаться самых верных? А если среди них окажется тот самый предатель? Оказался ведь предателем барон Норич. А ведь на словах — вернейший из вассалов. Впрочем, чего это я туплю? Есть же и другие способы донесения информации.

— В таком случае, прошу передать его милости — вот это, — я положил на ближайший столик то самое письмо, что собирался подбросить в его спальню.

Хватило одного мимолетного взгляда Рихарда де Феля, чтобы один из участвовавших в совещании молодых офицеров (судя по знакам различия — лейтенант личной охраны) метнулся к столику за моим посланием. Правда, передал он его не графу, а своему непосредственному начальнику — капитану Гарасу. И лишь после того, как тот лично обследовал письмо на предмет неприятных сюрпризов, оно попало, наконец, к адресату.

Я вновь имел возможность наблюдать великолепный пример человеческого самоконтроля. Ни единый мускул не дрогнул на лице его милости ни во время чтения, ни после того, как он положил его в не большую жаровню неподалеку от себя. А обратиться ко мне он удосужился лишь после того, как от моего послания остался лишь пепел:

— Зачем вам это нужно?

Честно говоря, я даже немного растерялся. Не знал, что ответить. И, как назло, ничего правдоподобного в голову не приходило. Поэтому решил говорить слегка переработанную правду:

— У меня свои резоны. Мне пока не выгодно, чтобы то… То, о чем я написал в письме, случилось.

— Пока? — подметил самое главное его милость.

— Да. Я всего лишь человек, и мне не дано знать будущего. Может случиться так, что мы станем с вами врагами.

Ой зря я это ляпнул. Ой зря. Вон как потяжелел его взгляд. Ну да, хреново, наверное, быть таким из себя могущественным лордом, а потом узнать, что есть какой-то чудик, который спокойно может незамеченным проникнуть в твои покои. Ой, чувствую, что местных безопасников ждет хорошенькое такое «а-тя-тя», возможно даже со смертельным исходом.

Ну да и черт с ними. Работа у них такая, опасная. Хуже другое: теперь шансы на мирное окончание разговора стремятся к нулю. Граф, если не дурак, обязательно попытается или убить, или захватить меня уже сегодня. Просто потому, что кое-кто не может держать язык за зубами. Ладно, буду наготове и постараюсь уйти как можно быстрее и незаметнее.

— Что вы хотите за эту информацию? — как ни в чем не бывало спросил у меня его милость.

Ага, значит я не ошибся. И что-то о готовящемся мятеже Рихард де Фель уже знал. Что же, хоть в чем-то мои аналитические способности показали себя с хорошей стороны. А вот от награды нужно отказываться. Удивить — значит победить. Пусть думают-гадают что это за чудо-юдо к ним приперлось, обвешенное артефактами, и не нуждающееся в деньгах.

— Благодарю, мне ничего не нужно, — соврал я.

— Это ваше право, — если графа мой отказ и удивил, то он никак этого не показал. Ну, да оно и понятно. То, что его милость прекрасно владеет собой я уже мог убедиться.

— Тогда, с вашего позволения, я вас покину.

— Конечно, — не стал спорить он. — Примите еще раз мою благодарность… За столь своевременную информацию.

На этом моя незапланированная аудиенция с Рихардом де Фелем закончилась. Понятное дело, что просто так меня отпускать никто не собирался, поэтому из кабинета я вышел вместе с тем самым молодым лейтенантом. А уже за дверью графской приемной вокруг меня, будто сам собой, сгустился плотный круг из стражников его милости.

Так мы и шли до самого выхода из дворца, провожаемые заинтересованными взглядами придворных. Меня они, естественно, видеть не могли. Но вот не заметить странное поведение стражи было сложно. Вот и смотрели во все глаза, пытаясь понять, что случилось.

В любое другое время я бы тоже не постеснялся поглазеть в ответ. Так как о жизни высшего света Риэла я так ничего толком и не знал, и мне по-прежнему было интересно. Но не сейчас. Сейчас мне было просто не до того. Я усиленно обдумывал сложившуюся ситуацию. Правильно ли я поступил, решив предупредить графа? Не совершил ли я ошибки, пробравшись в крепость? Стоило ли вообще разговаривать с его милостью? Ну и самое главное — смогу ли я выйти отсюда подобру-поздорову?

Пожалуй, над последним пунктом надо подумать особо. Мог ли граф отдать приказ о моем уничтожении? Еще как. Я для него опасен. И причин у него так считать предостаточно.

Я много знаю о нем, о его делах, и что, самое главное — о врагах. И кто может дать гарантию, что я на них не работаю или не стану работать в будущем? Или, например, не передам точно такое же письмецо кому-нибудь еще, заинтересованному. Одно это уже записывало меня если и не во враги к графу де Фелю, то уж точно в личности нежелательные.

А вот он меня не знает. Совсем. Не знает кто я такой. Не знает откуда у меня взялись столь специфические знания. Не знает, где я раздобыл маскирующий артефакт, и нет ли у меня других. Не знает моих целей. Не знает моих возможностей. Вместо конкретных знаний одни лишь вопросы. Вопросы, на которые у Рихарда де Феля нет ответа.

Но самым главным вопросом для графа было то, как я проник в крепость. Уверен, что если до сегодняшнего дня его милость и не считал Фельскую твердыню неприступной, то близко к тому. Высокие стены, отличная охрана, крепкие ворота, магическая охранная система… И все это пошло по известному месту, когда один непонятный тип решил доставить письмецо. А если я не один такой? Если нас, допустим, десяток? Десяток человек, способных пробраться в святая святых дворца?

И, раз уж я так быстро сумел до всего этого додуматься, то его милость — тем более. Так что, можно с полной уверенностью утверждать, что попытка захвата или устранения