Посол Мира - Владислав Олегович Савин

у двери, второй за спиной у отца, крутя в ладони нож. А косоглазый устроился за столом, как хозяин и с усмешкой смотрел на Бао.

   -Сто палок - сказал косоглазый - господин Чжоу, вы ведь не откажетесь сами исполнить этот приговор, ваше ведь отродье? Но прежде чем приступим, полезно будет разъяснить, в воспитательных целях. Вы оба, думаете, что вы люди - нет, вы овечки! Которые должны исправно давать свою шерсть, а если потребуется, то и мясо, таким как мы - волкам. И если какой барашек не подчиняется, то... Вэнь!

   Бандит, что был у двери, поднял с пола палку, что принес Бао. Взвесил в руке, оценивая, кивнул, годится. И кинул палку отцу.

   -Хочешь спасти своего выродка? - произнес косоглазый - тогда бей его, пока мы не скажем, прекратить.

   Отец поднял палку, шагнул вперед. Подтолкнул Бао, указав ему на скамейку. Так же как когда-то давно, еще в дедовском доме, воспитывал и Бао и его старших братьев - приказав лечь на такую же скамью и спустить штаны. И Бао тогда подчинялся отцу - как может быть иначе? Но теперь Бао был пионером - которого никто не смеет тронуть! А бандиты совершенно не ждали сопротивления от мальчишки.

   Раз - и палка уже в руке Бао (впрочем, отец и не пытался ее удержать). Два - хлест по руке бандита с ножом. Три - тычок назад, в живот бандита у двери (как учили, "не только руками, но и всем телом, рывком с разворотом"), конец у палки срезан на острие - будь Бао взрослым и сильным, такой удар проткнул бы бандита не хуже копья, но даже так вышло очень больно и до крови. И четыре - другой конец палки (тоже срезанный накосо) летит в лицо главарю - хорошо что каморка маленькая, легко можно достать. Все заняло время, как три или четыре удара сердца. А затем бандит с отбитой рукой набросился на Бао и сбил с ног, подскочил и второй бандит, охая и держась за живот, и главарь поднялся из-за стола, вытирая кровь с рассеченной щеки (эх, в глаз не попало, как хотел!). И Бао понял, что сейчас они будут убивать - и его и отца.

   Тут дверь рухнула, подмяв одного из бандитов. В каморку ворвались солдаты, второй бандит сам упал на пол, лицом вниз. Главарь сунул руку за пазуху, но тут же получил прикладом по голове и тоже лег на пол.

   -Друга своего поблагодари - сказал старший из солдат - который нас успел позвать. "Там пионера убивают", ну мы и поспешили. С тобой все в порядке?

   В дверь заглядывал Мин - из одного с Бао звена, но уже "полноправный", хотя и младше Бао на два года. Бандитов вытащили на улицу и сунули в подъехавший автомобиль, Бао и отцу тоже пришлось ехать в комендатуру, чтоб дать показания. Как после сказал офицер, косоглазый главарь был еще из прежней портовой банды, а сейчас возможно, еще и связан с американской разведкой, так что благодарность вам за его поимку. А Мин сказал виновато:

   -Товарищ Бао, ты прости.. у меня приказ был. Пока ты еще "кандидат", следить за тобой - надежен ли, с кем встречаешься. Я к окну подкрался и все слышал - и побежал за патрулем. Теперь вижу, что ты наш - так звеньевому и доложу! А тебя точно завтра настоящим пионером сделают, на утренней линейке.

   Все было так - наутро Бао вызвали перед строем, и одна из Сестер объявила благодарность, "так должен вести себя настоящий пионер" - а командир отряда после сказал, идти получить форму и ботинки, как положено пионеру, уже не "кандидату". Еще пионеру, кроме питания в столовой, полагался еженедельный паек на руки - хлеб, рис, чай, печенье, и самое ценное, банка тушенки. И пионер мог приказывать "кандидатам" - так же как ефрейтор простым солдатам. А на двери, ведущей в каморку, где жили Бао и отец, нарисовали красную звезду - как знак, что эти жильцы находятся под защитой Красных Сестер и их детей-пионеров. После чего хозяин дома, господин Чао, сам пришел к отцу и сказал, что не будет больше брать плату с таких уважаемых людей, "ну если только сами что-то пожертвуете, чтоб одинокому старику с голода не умереть".

   И был великий праздник - парад на главной площади города. Шли танки - так, что дрожала земля. Шли машины с пушками на прицепе. Шли солдаты, чеканя шаг. А пионеры стояли в первом ряду, ближе всех прочих зевак. Рядом с трибуной, на которой был сам Командующий, Ли Юншен, и с ним Сестры. Бао подумал, что когда вырастет, то будет солдатом - если у коммунистов именно солдаты после становятся Чинами, и сам Вождь Сталин на портрете, в военном мундире.

   -Ты становишься мне чужим, сын - говорил Чжоу Джен - редко приходишь домой, даже ночуешь в казарме. Кажется, ты скоро уйдешь совсем - а я так надеялся увидеть внуков.

   Бао промолчал в ответ. Твоя беда, отец, даже не вина - что ты учил лишь бояться и прятаться. И считал счастливым день - если мы живы, и что-то досталось на обед. А я сейчас уже в другой... даже не семье, а стае, которая за меня порвет любого. И надеюсь прожить гораздо счастливее, чем ты - не бегать, ища что кто-то где-то даст мне блага, а взять их самому, по справедливости - так сказали Сестры. Но не надо говорить это отцу - чтобы не огорчать его.

   А внуки... ну будут, когда-то! Только мои дети будут не склонять голову перед всякими отбросами, как тот косоглазый - а нести великую идею коммунизма по всем странам. Может быть, и в Америку удастся попасть - с автоматом в руках, и "чтоб впереди все разбегалось, а позади все горело", так говорил командир отряда, который слышал эти слова от солдата, который был с самим великим Ли Юншеном в славном походе на Синьчжун, и будто бы так говорил сам Учитель Кун И Цын, который был у Ли Юншена главным Советником.

   Ведь самое большое счастье какое есть на свете - это быть свободным! А свобода - это когда никто и ничто не мешает идти по верному, единственно правильному Пути.

  

   Анна Лазарева. Москва, 8 марта 1956.

   В "доме русско-итальянской моды" - праздничный вечер, с показом новых моделей одежды.

   Восьмое марта с этого года в СССР -