Нить судьбы - Екатерина Беликова

и верхнюю часть бедра.

Он уткнулся носом мне в волосы, вдыхая. Убрал мои руки, словно они и не сдерживали его.

— Почему? Я буду нежен. Обещаю.

— Я не хочу… — взмолилась, желая прекратить его не обдуманное решение.

— Амелия… — прохрипел он, переплетая наши пальца.

Я стала вырываться, отталкивая его, но одна его рука схватила мои удерживая их над моей головой, второй поднял рубашку, сил бороться с ним не было. Аарон очень силён. Его глаза опустились на мою грудь, ртом обхватил мою грудь, втягивая сосок..

Волнительное чувство накрывало.

К моему ужасу, или спасению в этот момент дверь разпахнулась.

— Так так. Мой брат решил предъявить свои права на девчонку.

И в яму зашли трое человек. В штанах. Диего, и ещё двое.

— Тебе нужна помощь, а, Аарон.

Они смеялись и похотливо смотрели на нас.

Аарон опустил мою рубашку. Убирая руки, вылез из постели. Закрывая меня одеялом. Встал во весь рост.

— Сам справлюсь. Пришёл порадовать меня, братец.

Скулы на лице Диего заиграли. Взгляд становился злее.

— Совет уже собрался. Ждём тебя.

— Отлично. Дай нам пару минут.

— Она там не нужна.

— Она мой свидетель.

— Свидетель? Она?

Всё трое засмеялись.

— Хорошо, пусть идёт.

И они вышли.

Аарон повернулся ко мне.

Я вжалась в кровать. Всё ещё лёжа на его стороне

— Вставай. Нас ждут.

Он накинул рубаху. И отвернулся.

Я вылезла из под одеяла, поправляю свою сбившуюся одежду, быстро накинула остальное.

Нас вели по лесу, не было ни тропинки, ни что, чтобы указывало на путь. Оказывается уже темнело, скоро ночь.

Перед нами открылась поляна. Посреди большой костёр, а рядом очень много людей. Всё ли они оборотни? Благо все в одежде. Капля приличия у них всё же есть.

Хотела подойти ближе к Аарону, но во время опомнилась. Противоречащие чувство угасали, но волнение до сих пор осталось.

Все уселись возле огня.

Гарри.

Отца не был два дня, но я уверен, что ему доложили о моем несостоявшемся браке.

Два дня я нахожусь между горячим виски и крошками. Похотливые девицы жаждут моего внимания.

С того момента как сестра увидела мои развлечении, я перестал это делать, словно отрезало. Было мерзко, но сегодня, сегодня я делаю это. Снова и снова.

Они визжат, сгорая в моих руках. Поначалу для них это игра, я давал им то, что они хотят, трахая каждую, но дальше, дальше я жаждал только боли. Много боли. Крики ужаса вырывались из их милых ротиков.

Михаил не приходил. В душе мне хочется, чтобы он пришёл и остановил меня. Хоть кто-нибудь…

Но рядом никого нет… Смерть мамы забрала часть моей души. Один разговор с Амелией вернул моё сострадание, но и она ушла. Я один. Очередная бутылка уносит меня во мрак, в самую тёмную часть души.

Михаил.

Король в ярости. Сделка с Тобей не состоялась. За столькие годы он научился контролировать себя, но и я научился видеть его свирепость, и озлобленность на Гарри. Он желал разорвать брата. Изгнать подальше. Его вечный прихвостень предложил для брата невесту из пустыни. Остаться без брата я не желал. Ни сейчас, когда остались только мы вдвоём.

Здесь в лесах близ королевского замка, король охотился, отрываясь на живности. Весь в крови, с безумием в глазах, среди женщин и вина.

Я должен был остаться с братом, но сейчас желаю лишь защитить его от гнева короля. Наливая очередную порцию для него.

Девица на моих коленях ласкается, льнет, желает послужить. Мне противно от одной мысли о губах на мне, но выбора нет. Мой брат останется дома.

Отец подошёл ставя на стол очередной порцию зажаренного кабана, улыбнулся ему, положив руку на бедро спутницы, что не скрылось от зора отца.

— Ты одумался! Я рад! Мужчине нужно много женщин, говорю как король!

И засмеялся со всей своей свитой. — Мой сын становится настоящим королём!

Поднимая кубки с вином.

— От потаскухи служанки нужно избавиться, не стоит..

— Отец. — я поднял бокал, — Я как и ты желаю любую женщину в замке когда и где захочу.

Он снова засмеялся.

— Мой сын!

Хлопая меня по плечу! — Мой!

— Правильно! Скоро твоя невеста будет греть твою постель! Если понравится возможно и со служанкой!

Гнев вырывался наружу. Но не сейчас. Сейчас я могу лишь смеяться вместе со всеми.

Обнял девицу прижимаясь у шее..

Наблюдая как отца окружают две молоденькие танцовщицы жаждущих внимания. Омерзительное зрелище.

Глава 23

— Аарон, сын убитого вождя Лиона, сегодня, я, старейшина стаи и вождь Диего обвиняем тебя в предательстве своего народа. Ты бросил нас, когда был нужен. Оставил свой народ, мужчин, женщин и детей сражаться один на один с захватчиками Альмиреда. Сегодня мы рассматриваем требование вождя о твоём изгнании. У тебя есть объяснение своего отсутствия в тяжёлые времена для Тобей?

Я смотрела на пожилого мужчину, что предъявлял обвинение для Аарона. Его одеяния отличались от остальных. Его рубаха вышита замысловатым рисунком. Под сердцем темно-серая гора, а на снежной вершине волк, воющий на луну. У того, кто вышивал подобную красоту талант.

Всё смотрели на Аарона, но я чувствовала и взгляды на себе. А порой и видела как мужчины похотливо разглядывают меня. Дрожь пробивала по телу, от мыслей, что его могут изогнать из стаи. Аарон не заслуживает подобного.

— В ту ночь, когда я отправился в земли Альмиред, я прибыл в город Варлей.

Он замолчал и посмотрел на меня, наши взгляды встретились. Что-то интересное. — Там я поселился в одной из ночлежек. В этот же вечер расправившись с делами вождя, я собирался обратно. Меня остановили двое людей. Они заинтересовали меня так как были иноземцами. Их кожа отличалась от привычного нам, она была чёрная. Два брата. — посмотрел он на брата. — Похожи друг на друга как две капли воды.

Среди людей послышался ропот. — Лгун.

— Не говори ерунды.

— Зачем ты нас обманываешь…

Но старейшина поднял руку и всё затихли.

— Мне стало интересно. Я познакомился с ними, мы расположились в таверне и выпили. А дальше.

Аарон вновь замолчал. — А дальше я очнулся в клетке, связанный цепями. Словно зверь! — голос Аарона оставался спокойным. Хотя моё сердце сжималось от горечи. Я видела его там. Видела его страдания.

— На цепи поставили заклинание.

Я не мог их ни снять. Я не мог обернуться волком и разломать всё.

Снова затих. Как и все вокруг, внимательно слушая.

— Я хотел вернуться. Каждый день пленения. Каждый день истязаний, голода. Хоть на арене с меня снимали цепи, но