Беги, дорогая, беги - Архелая Романова

Игнат сосредоточенно массировал мою щиколотку, глядя вниз. Прядь темных непослушных волос упала ему на лоб, испещренный морщинками – Игнат хмурился, будучи полностью поглощенным процессом. Моей ноги он касался так, словно держал какую-то невероятно ценную вещь: нежно, и в то же время крепко, бережно разминая мышцы.

– Массаж волшебный, – сказала я. Он оторвался от созерцания моей ноги и уставился на меня. Коротко улыбнулся, но эта улыбка преобразила его лицо – передо мной словно сидел добрый принц из сказки.

– Но?

– Но одним массажем ты не отделаешься, – прошептала я, протягивая ему руку. Игнат все понял без слов – взгляд его потемнел от страсти, и через несколько секунд мы уже самозабвенно целовались на диване, сбросив на пол аптечку.

Ночевать Игнат остался у меня. Я не стала возражать – почему и нет, собственно? А утром даже встала пораньше, чтобы приготовить ему завтрак. Когда бодрый Игнат оказался на кухне, я задумчиво пила кофе, всматриваясь в окно.

Как бы я не отрицала, вчерашние Ванькины слова меня задели. Я снова и снова напоминала себе о том, что из-за Игната пострадали ни в чем неповинные люди, а я продолжаю оставаться с ним, делая вид, что ничего не произошло. Нормально ли это? Наверное, нет.

Чувствую ли я себя виноватой? Тоже нет. Тогда что же не дает мне покоя?

«Ты просто злишься на себя, что не смогла противостоять ему», – шепнул мне внутренний голос. «Вот и придумываешь всякую чепуху».

– Доброе утро, дорогая, – Игнат вышел из душа бодрый и свежий, нагнулся, поцеловав меня в щеку. Я отвернулась, и это вызвало у него недовольство. – В чем дело?

– Помнишь, моих парней кто-то избивал? – спросила я. Игнат поморщился, сел напротив.

– Помню, что ты обвиняла в этом меня.

– А это был не ты?

– Господи, Ева…

– Просто ответь.

– Нет, это был не я.

Игнат отложил вилку в сторону и с возмущением уставился на меня. С сарказмом спросил:

– Теперь я могу поесть?

– А перевод Леши в другую больницу – это тоже не ты?

По лицу Игната пробежала тень. Сиюминутная, но я ее заметила. И теперь ждала ответа, сидя напряженная, как струна.

– Зачем тебе это? – наконец произнес Игнат. – Ты считаешь меня чудовищем, которое избивает твоих парней, а после высылает их из города?

Я молчала.

– Видимо, считаешь, – кивнул Игнат. – Скажи, дорогая, а если это так, ты что, меня бросишь?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Потому что это бред, – отрезал Игнат и встал, собираясь уйти. Я прошла за ним в прихожую, и, прислонившись к стенке, смотрела, как он одевается.

– Спасибо за завтрак, дорогая.

И он ушел, громко хлопнув дверью.

Через час я уже была у Соньки – жаловалась на свою нелегкую судьбу. Подруга терпеливо слушала мои стенания, но вскоре ее терпение закончилось, и она нагло заявила:

– Игнат или нет, какая разница? Он ради тебя на все готов. Живи да радуйся.

Сонькин подход к жизни меня огорчил, о чем я ей сообщила. Та только глаза закатила и отмахнулась:

– Зато с Игнатом как за каменной стеной. Никаких проблем. Чего ты привязалась к этой истории? В конце концов, оба парня тоже хороши. Ромку стоило припугнуть, как его и след простыл, а Лешка твой… Уж извини, но неужто за все это время он телефон в руки не разу не взял? Не верю. Мог бы и написать.

Я загрустила. Лешкину страницу я регулярно проверяла, и знала, что в сети он периодически появлялся. Но вестей от него не было, что лишний раз доказывало Сонькину правоту.

– В общем, кончай хандрить. Каникулы, кстати, в понедельник заканчиваются. К учебе готова?

Я закивала, и мы перешли на тему института. Под вечер, собираясь домой, я проверила телефон: звонков от Игната не было. Неужели так сильно разозлился? Решив, что гадать смысла нет, я направилась домой пешком, и по дороге встретила Ваньку.

– Привет, – он по-дружески обнял меня за плечи и чмокнул в щеку. – Откуда идешь? От Соньки?

– Ага. А ты? Из спортзала?

– Ну. Что, всем косточки перемыли? – рассмеялся он, и неожиданно посерьезнел. – Слушай, Ева… Ты прости меня за те слова. Ляпнул, не подумав.

– Забей. Я не обиделась.

– Да? Ну ладно. Вот и прекрасно. А давай я тебя до дома провожу? Все же темно на улице, – засомневался Ванька.

Я хотела было отказаться, но потом поразмыслила и согласилась. Чего, в самом деле, одной идти? К тому же время действительно позднее.

– Когда Катя вернется? – задала я невинный вопрос, пока мы шли к дому. Ванька пожал плечами.

– Сказала, что к понедельнику. Учеба же. А что?

– Да так, ничего, – отмахнулась я. – А почему уехала-то?

– Да с бабушкой там что-то приключилось, – рассеянно ответил Ванька. Я заботливо поинтересовалась:

– Что-то серьезное? Заболела?

– Понятия не имею.

Я удивленно взглянула на него. То есть, он не знает, что за несчастье приключилось в семье его любимой девушки? Странно. Ванька никогда черствостью не отличался, слыл душой компании и всегда рвался всем помогать.

У моего дома мы попрощались. Ванька снова приобнял меня, и двинулся к себе, а я поднялась по лестнице, гадая, когда объявится Игнат. Судя по всему, долго без меня он жить не мог, потому что через десять минут после того, как я зашла в квартиру, раздался звонок в дверь.

– Привет.

Я открыла ему и вопросительно уставилась, не давая пройти. Игнат устало прислонился к дверному косяку и вежливо осведомился:

– Пустишь?

– Проходи.

Я посторонилась, давая ему зайти внутрь. Игнат разделся и сразу прошел на кухню, я направилась следом. Налила чаю, достала печенье и остатки торта, села напротив.

– Смотрю, ты времени зря не теряешь, – как бы между делом сказал Игнат и замолчал.

Я терпеливо ждала, что последует за этой фразой, и вопросов не задавала. Это его разозлило, и он продолжил:

– Ваня теперь твой охранник?

Ах, вон оно что. Расслабившись, я откинулась на спинку стула и спокойно ответила:

– Он мой друг. Мы случайно встретились, и Ванька проводил меня домой. В чем проблема?

Игнат поднял глаза на меня. Вид у него был уставший, и я неожиданно поняла, что за все время ни разу не поинтересовалась его делами. Да вообще – ни разу не поинтересовалась им. Я не знала, что он любит, как звали его родителей, чем занимается…

Это оказалось неприятным открытием.