Блондинка в черном парике - Кэтрин Коултер

Откуда-то из-за спин преследователей раздался продолжительный женский визг.

– Давай поскорее убираться отсюда, – сказал .Квинлан. Он перевесил Салли через плечо и побежал в сторону «олдсмобиля».

Пока они не забежали за угол, скрывшись из виду, выстрелы не умолкали.

– Если они отправят по нашему следу собак, нам придется несладко, – буркнул Диллон.

Квинлан от всей души надеялся, что этого не произойдет. Не хотелось убивать таких замечательных собак. Он вздохнул с облегчением, когда спустя несколько минут они наконец захлопнули за собой двери «олдсмобиля».

– Хвала небесам за великую милость!

– Это ты верно подметил. Ну что, неплохо повеселились! Куда теперь, Квинлан? К тебе на квартиру?

– О нет, мы поедем в Делавер – это всего лишь на час дольше езды по той же дороге, Диллон. Я буду показывать тебе дорогу. Что меня удивляет, так это то, что они вообще осмелились привезти Салли назад, в то же самое место. Они должны были догадаться, что первым делом я направлюсь именно сюда. Готов поспорить, что завтра утром ее бы уже здесь не было. Ну а я не собираюсь повторять их ошибки, так что ко мне мы не поедем ни в коем случае.

– Ты прав. Когда в Коуве кто-то шарахнул тебя по голове, он наверняка исследовал содержимое твоих карманов. Им известно, что ты из ФБР, именно поэтому они тебя и не прикончили: для них это было бы слишком рискованно.

– Ага. Мы едем в коттедж моих родителей. Это совершенно безопасно. О нем не знает никто, кроме тебя. Ты ведь никому не рассказывал, Диллон, верно?

Приятель покачал головой.

– Что ты собираешься с ней делать, Квинлан? Это совершенно не вписывается ни в какие правила.

Квинлан держал Салли на коленях. Ее голова уютно угнездилась в сгибе его локтя. Он бы с радостью прикрыл ее своей черной курткой, но в машине было тепло.

– Подождем, пока кончится действие лекарств и она придет в себя, тогда выясним, что ей известно. А потом придется разобраться со всей этой чертовщиной. Что ты думаешь по этому поводу?

– Я думаю, что мы с тобой – парочка донкихотствующих болванов, – вздохнул Диллон. – Брэммеру все это не понравится. Может быть, он даже попытается перевести нас служить на Аляску за излишнюю самостоятельность. Но мы так легко не сдадимся...

Проснувшись, Салли увидела перед собой совершенно незнакомого мужчину. Он смотрел на нее, склонившись так близко, что от ее носа до его было каких-нибудь дюймов шесть, не больше. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы уяснить что незнакомец – реальный человек из плоти и крови, а не призрак, порожденный ее одурманенным сознанием. Губы казались сухими и потрескавшимися, как земля, долго не видевшая дождя. Оказалось, очень тяжело заставить себя заговорить, но все-таки Салли с этим справилась.

– Если вас послал доктор Бидермейер, мне безразлично. – И она плюнула ему в лицо.

Диллон отпрянул и стал вытирать щеку и нос тыльной стороной ладони.

– Бидермейер меня не посылал. И вообще в этой драме я не отрицательный герой, а положительный.

Салли попыталась хоть как-то проанализировать его слова, уловить в них какой-то смысл. Ее мозг все еще пребывал в полусонном состоянии, отдельные его части словно онемели, как рука или нога от долгого пребывания в одной позе, мысли еле-еле ворочались.

– Вы – положительный герой?

– Да, настоящий живой герой.

– Тогда, значит, где-то здесь должен быть Джеймс.

– Вы имеете в виду Квинлана?

– Да. Он тоже герой. Он – первый герой, которого. я встретила за всю жизнь. Простите, что я в вас плюнула, я подумала, что вы еще один из тех ужасных людей.

– Все в порядке, забудьте. Полежите минутку спокойно, а я приведу Квинлана.

Полежать спокойно? Интересно, что он имеет в виду: что она вскочит и удерет отсюда, где бы это «отсюда» ни находилось?

– Доброе утро, Салли! Только, пожалуйста, не надо в меня плеваться, ладно?

Она уставилась на него во все глаза, губы так пересохли, что едва ли ей удалось бы промямлить хоть слово. Она начала наконец понемногу собираться с мыслями, мозг стал возвращаться к более или менее нормальному состоянию, и все, что она могла сделать, – это протянуть руки и привлечь Джеймса к себе. Потом она пробормотала куда-то ему в шею:

– Я знала, что ты придешь, знала. Очень хочется пить, Джеймс. Можно мне воды?

– Ты в порядке? Правда? Ты позволишь мне ненадолго встать?

– Да. Я так рада, что ты не умер. Тебя кто-то ударил по голове и я наклонилась посмотреть, что с тобой. – Она отстранилась от Джеймса и легонько пробежала пальцами по шву на ране над его левым ухом.

– Со мной все в порядке, не беспокойся.

– Я не знала, кто это сделал. Потом кто-то стукнул по голове и меня. А первый, кого я увидела, когда очнулась, это был, разумеется, Бидермейер. Я снова очутилась в том жутком месте.

– Знаю, Салли. Но сейчас ты со мной, и ни один подонок не сможет тебя найти. – Он бросил через плечо:

– Диллон, как насчет того, чтобы принести воды для дамы?

– Это все из-за наркотиков, которые он мне колол. Из-за них у меня горло пересохло, как пустыня Сахара.

Салли почувствовала, как напрягся Квинлан При этих словах.

– Вот, пей, я подержу стакан. Салли напилась вдоволь, потом опять опустилась на кровать и вздохнула:

– Я вернусь в норму минут через десять, во всяком случае, я на это надеюсь. Джеймс, кто этот мужчина, в которого я плюнула?

– Это мой хороший друг, его зовут Диллон Сэйвич. Мы с ним прошлой ночью вытащили тебя из этой лечебницы. Диллон, подойди и поздоровайся с Салли.

– Мэм.

– Он сказал, что он герой – точь-в-точь как ты, Джеймс.

– Что ж, может быть. Можешь ему верить, Салли. Она кивнула, скорее, сделала легкое, едва заметное движение головой, и Джеймс увидел, как глаза ее снова начинают слипаться.

– Ты еще не готова что-нибудь съесть?

– Еще нет. Ты ведь не уйдешь, правда?

– Никогда.

Квинлан мог бы поклясться, что уголки ее рта чуть-чуть приподнялись в очень слабом подобии улыбки. Не задумываясь, он наклонился и поцеловал ее холодные сомкнутые губы.

– Я рад, что ты снова со мной. Когда я очнулся в доме Дэвида Маунтбэнка, моя голова гудела, как котел, по которому колотят молотком. Дэвид рассказал мне, что ты исчезла. Наверное, никогда в жизни я не бывал так напуган! Больше я уже не выпущу тебя из виду, Салли.

– На мой взгляд, это звучит очень хорошо, – пробормотала Салли. В следующий миг она уже спала. Не потеряла сознание, а по-настоящему спала.

Квинлан поднялся и посмотрел на спящую Салли. Потом разгладил у нее на груди легкое покрывало. Расправил по подушке волосы. Он думал о мерзком коротышке, которого они застали в комнате Салли, и знал, что, если бы тот когда-нибудь снова попался ему на глаза, он бы его убил.