Гиперссылка в реальность - Владимир Саньков

В итоге сентиментальных размышлений он вынужден был признать, что Маша нужна ему больше, чем он предполагал. На второй план ушла даже угроза для жизни. И признание этого факта означало только одно: он – Андрей Саргасов – должен действовать!

Глава 16. Семь бед «Титаника»

Вещи происходили странные. И следователь районной прокуратуры, и начальник пожарной части не проявили никакого интереса к намекам Черняка относительно полюбовного урегулирования возникших проблем. В чистоту помыслов и святую честность представителей насквозь прогнивших государственных структур Черняк не верил. Но его версия об игре на повышение ставок с их стороны тоже не объясняла происходящее.

Каждый раз, когда он пытался направить русло беседы в конкретику, бегающие глазки следователя Тырышкина начинали мелькать, как огоньки раскрутившейся карусели. Но он не изображал ни «праведного гнева», ни желания подсказать направление действий, заняв позицию беспристрастного профессионала.

– Мы с вами, Владимир Алексеевич, ничего не можем изменить, – вкрадчиво говорил он. – Следствие покажет настоящих виновников ЧП. Я вас и вызвал, чтобы опросить как свидетеля и составить истинную картину происшествия.

Красномордый начальник пожарных Стеблецов вообще смотрел на Черняка как голодный волк на жирного барана, недосягаемого из-за крепкой решетчатой ограды, разделяющей их.

– Эх, была бы ситуация попроще, – проскрипел он зубами, – простили бы. А тут такое дело! Жители жалобы пишут, пресса на ушах стоит. Токсичные вещества над городом – это не пустяк. И нарушения у вас серьезные.

– Ну так давайте решать этот вопрос.

– Это вам надо наверху вопросы решать.

– С кем наверху? – уточнил Черняк.

– Может быть, с ним, – пожарник показал на висевшую на стене икону Христа Спасителя.

На этом разговор был окончен.

«Боятся, – решил Черняк. – Может быть, у них месячник очередной показухи по выявлению коррупционеров». Вывод напрашивался очевидный: «Необходимо искать заходы». Производство было решено не останавливать вопреки предписанию пожарных.

– А если нагрянут? – беспокойно поинтересовался Твердохлебов.

– Решайте на месте. Мелкие проверяющие жадны до денег. С ними проще договориться.

– А если не получится?

– Тогда валите все на меня, – сказал Черняк и про себя добавил: «Другого выхода все равно пока нет. Завод останавливать нельзя».

«Заход» на прокуратуру и пожарную часть Черняк нашел через одного из старых клиентов. Они встретились в парке Горького. Пятидесятилетний дагестанец Алик обладал способностью быть другом для всех тварей на свете. Он и в этот момент кормил кукурузными хлопьями голубей. Обладатель приличного пивного животика и пухлых щек, с неизменной благодушной улыбкой на лице, он запросто делился своей теорией с Черняком:

– Вот вы, русские, не умеете правильно давать взятку. Вы как будто змею в руки даете. Начальники ваши рассматривают ее как плату. А у нас на Кавказе нет взяток. Есть подарки. Это не взятка, а благодарность. Вот как должно быть правильно! У нас сделал человеку добро, тот отблагодарил. Все довольны. А ваш начальник деньги вперед требует. Вам не доверяет и сам обмануть может. Как будто оба подлость совершаете. И у обоих на душе нехорошо. Неправильно это. Благодарить от души надо. Вот надо вам помочь. Я вижу, вы хороший человек. Почему не помочь? Вам помогу. Немножко мне останется. Пожарники, прокуроры – какая разница? Всем кушать хочется, детишек вкусно кормить, на красивой машине ездить. Любому человеку можно дать благодарность. Даже президенту! Но на такую благодарность много денег надо. Наверное, только у Абрамовича столько есть!

Черняк с улыбкой слушал. Алик продолжал:

– Я, пожалуй, так делать буду. Поговорю с людьми, узнаю, что там за дело. Ну и размер благодарности, конечно. А там созвонимся, все решим.

Очередную неприятность принес звонок из банка, в котором обслуживалась компания Черняка. Менеджер отдела корпоративного кредитования потребовал досрочного погашения кредита.

– Но какие основания? – возмутился Черняк. – У нас ведь есть договор!

– Наш договор предусматривает определенную стоимость обеспечения, – объяснил банковский клерк. – Но, насколько нам известно, ваши условия обеспечения займа в последнее время ухудшились. Вы сможете продемонстрировать нам товарные остатки в заявленном в договоре объеме?

– Мне нужно время, – признался Черняк.

– Мы, к сожалению, не готовы идти на такие риски. Если вы потеряете компанию, деньги не вернуть. Поэтому наши юристы готовят судебный иск. Если вы не погасите кредит в течение этой недели, мы будем требовать проведения процедуры банкротства вашей компании и возмещения долга через продажу активов.

– Но разве вы не понимаете? Мы всегда исправно платили по своим обязательствам. Это временная ситуация. В течение нескольких месяцев мы полностью восстановим свою платежеспособность. Вы же добиваете мою компанию!

Черняк почувствовал, как смутился его оппонент на другом конце телефонной линии. Но, сделав паузу, тот твердо ответил:

– Я сожалею. Мы вынуждены.

Это был удар ниже пояса.

– Ничего, – сказал себе Черняк, – это лишь деньги. А их можно найти или заработать.

Это было правдой со вкусом лжи. Черняк не знал, как он может с такими долгами на закрытом согласно предписанию пожарной службы заводе зарабатывать деньги. И не представлял, кто может в таких условиях оказать ему финансовую помощь. Но теперь у него был пример, по сравнению с которым, его беды казались лишь временной неприятностью, – старая сука.

В последние дни Черняк не без внутреннего содрогания отвечал на звонки Твердохлебова. Его внутреннее чутье не подвело и на этот раз. Управляющий заводом звонил сообщить о новой проблеме.

– Владимир Алексеевич! У нас трудовая инспекция.

Лишних объяснений не требовалось. Как и на подавляющем большинстве производств, на предприятии Черняка работали гастарбайтеры из Средней Азии. Но, в отличие от строительных компаний, наценка на продукцию, производимую в его цехах, была мизерной. Она не позволяла платить «белые» зарплаты официально устроенным рабочим. Черняк планировал полностью легализовать своих трудиммигрантов, но пока не было возможности. Раньше подобные вопросы решались, если говорить на языке дагестанца Алика, «благодарностью» в карман проверяющих. Теперь что-то изменилось. Поэтому первый вопрос Твердохлебову был очевиден:

– Вопрос на месте готовы решать?

– Нет, – ответил Твердохлебов. – Один потихоньку сказал, что у них какая-то инструкция сверху. И указание из генпрокуратуры.

– Нет. Все точно.

– Чем грозят?

– Рабочих на высылку. А нам штрафы. Меня только смущают какие-то нереальные размеры.