Хэппи-энд - Кэтрин Стоун

– Пока нам еще нельзя трогать щенков, – произнес кто-то из детей. Очевидно, Лоренс или кто-то из родителей заранее объявил, что щенков сразу нельзя брать на руки. – Нужно подождать, пока им исполнится хотя бы неделя.

– Правильно, Дженни, – улыбнулся Лоренс маленькой светловолосой девочке. – Иначе Кати разнервничается, а это сейчас ей очень вредно.

Он снова улыбнулся маленькой Дженни, и тут его глаза случайно наткнулись на Кэролайн.

– Привет! Значит, ты все-таки решила приехать? – мягко сказал он.

– Да, я немного задержалась, чтобы купить угощение для детей, но теперь вижу, что здесь и без меня горы печенья и конфет. – Она кивнула в сторону стола, уставленного большими тарелками со сладостями.

– Ну, разве печенья и конфет бывает слишком много? – улыбнулся Лоренс и, поняв, что появление незнакомой женщины вызвало у детей и взрослых живое любопытство, представил ее всем собравшимся:

– Это Кэролайн, познакомьтесь!

Все оживленно закивали головами, обмениваясь с ней приветствиями и называя свои имена. Неожиданно Кэролайн почувствовала на себе пристальный, оценивающий взгляд. Обернувшись, она увидела молодую симпатичную блондинку, которую Дженни называла мамой. Ее звали Эйлин, на ее руке не было обручального кольца. Судя по всему, она была весьма неравнодушна к Лоренсу, и ей, честно говоря, было что предложить ему: свою молодость, красоту, живой темперамент. В конце концов, ее маленькая дочка была очень похожа на златокудрую дочь Лоренса, которую он так много лет безуспешно разыскивал.

Кэролайн нисколько не удивилась бы, узнав, что Эйлин и Лоренс любовники, хотя по поведению Лоренса трудно было понять, насколько интимны были его отношения с Эйлин. Впрочем, таков был характер Лоренса – он никогда не выставлял напоказ свою личную жизнь.

И в этот момент Кэролайн снова почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. На этот раз это была уже не Эйлин, а... Лоренс! Его темно-зеленые глаза ласково глядели на нее, недвусмысленно говоря о его заинтересованности.

У Кэролайн перехватило дыхание от такой откровенности. У нее слегка закружилась голова, и приятная волна тепла прокатилась по всему телу, словно она выпила шампанского. Кэролайн отважилась на ответную чувственную улыбку.

В это время какой-то нетерпеливый малыш потянул Лоренса за рукав, спрашивая, когда у Кати появится третий щенок. Не успел Лоренс ответить ему, как собака снова начала тужиться...

Когда третий щенок был благополучно отправлен к своим собратьям, Лоренс снова взглянул на Кэролайн, но в его глазах уже не было и следа былой чувственности. Они вновь стали дружески теплыми. Лоренс попросил ее помочь – как две недели назад в Моклипсс, когда они вместе спасали морских птиц и животных.

На этот раз Лоренс доверил подавать ему необходимые медицинские инструменты.

– Знаешь, у меня есть к тебе небольшая просьба, – тихо сказал Лоренс, глядя, как Кэролайн бережно опускает четвертого щенка в короб с тремя другими.

– Какая же?

– Если не возражаешь, не могла бы ты выгулять коккер-спаниеля? Псина спит, наверное, где-нибудь в гостиной, но ее непременно надо выпустить во двор, перед тем как она устроится спать на ночь.

– В этом доме есть еще одна собака? Странно, что она так спокойно ведет себя – ведь здесь, в соседней комнате, так много людей.

– Поверь мне, если бы она знала о том, что тут происходит, она захотела бы принять в этом самое непосредственное участие. Но ей уже пятнадцать лет, и она совсем глухая.

Кэролайн сочувственно подняла брови, но Лоренс тут же улыбнулся:

– Глухота нисколько не мешает ей наслаждаться жизнью. Как я понял со слов ее хозяев, она глуха чуть ли не со щенячьего возраста.

– Ее хозяева? Так эта собака не твоя?

– Нет, я не держу ни кошек, ни собак, но иногда в моем доме гостят животные, чьи хозяева уехали в отпуск или же бросили их. Тогда я стараюсь подыскать им другого хозяина.

Потом Лоренс рассказал, что собаку зовут Минди, что у нее есть привычка возвращаться с каждой прогулки с небольшим камнем во рту, и предупредил, что она очень пугается, если прикоснуться к ней, прежде чем она увидит или почувствует приближение человека.

– Если Минди не спит, сделай так; чтобы она сперва увидела тебя, а потом уж выводи на прогулку. Если же ты найдешь ее спящей, осторожно поднеси к ее носу свою ладонь, чтобы твой запах разбудил ее. Кстати, Минди любит, когда с ней разговаривают. Хотя она и глухая, но, сдается мне, умеет читать по губам!

Выходя из комнаты и направляясь на поиски Минди, Кэролайн думала о том, каким добрым и хорошим был Лоренс. И еще о том, как несправедливо жестоко обошлась с ним жизнь.

Попав из освещенной; наполненной радостной суетой и детским восторгом комнаты, где Кати производила на свет потомство, в полутемную холодную гостиную. Кэролайн вдруг остро почувствовала одиночество, которым была пронизана жизнь хозяина этого дома.

Гостиная поражала своей просторностью и отсутствием индивидуальности, присущей человеческому жилью и отличающей одно жилье от другого.

Взглянув на длинные и высокие, от пола до самого потолка, стеллажи, плотно уставленные книгами, Кэролайн с радостным удовольствием отметила, что Лоренс, как и она сама, любит читать. Разглядывая томики, она заметила, что их вкусы и пристрастия во многом совпадают. На мгновение перед ее мысленным взором предстала маняще счастливая картина: в этой самой гостиной перед горящим камином сидят двое, читают каждый свою книгу, пьют горячий шоколад, рассеянно прислушиваясь к шуму дождя за окном... потом, посреди этого блаженного тепла и уюта, она снова видит темно-зеленые глаза, в которых ясно читается властный мужской призыв, и тогда...

Стоп! Кэролайн сурово одернула себя, ругая разыгравшееся воображение. Розовая дымка чудесной фантазии тут же испарилась, и Кэролайн снова очутилась в полутемной холодной комнате.

Спаниеля нигде не было видно. Кэролайн не обнаружила Минди и в кабинете. Войдя в следующую комнату, она удивилась ее уюту и продуманной комфортабельности. У нее внезапно защемило сердце – именно эта комната была предназначена для Холли, когда Лоренс наконец найдет ее.

Кэролайн невольно подумала, что Лоренсу пора жить своей жизнью, а не бесплодными воспоминаниями об утерянном счастье. А может, он уже давно потерял надежду найти свою дочь?

Входя в спальню Лоренса в поисках Минди, Кэролайн вдруг подумала, что вместо собаки обнаружит здесь свидетельство несомненной сексуальности и нормальной мужской сущности хозяина дома, скажем, флакончик изысканных духов на туалетном столике или же роман оставленный любовницей на ночном столике.

Однако спальня оказалась еще более холодной и безликой, чем гостиная. Она казалась бы почти монашеской кельей, если бы не коккер-спаниель, уютно свернувшийся на постели хозяина.

Кэролайн улыбнулась, представив, как Минди, очаровательный клубок золотистой шерсти, спала по ночам в ногах Лоренса, согревая его одинокую жизнь своей беззаветной и бескорыстной любовью.