Элайджи в мире эльфов, или Алекса – мой эльф - Валерия Рамирова

из уст Бергамота был равносилен смертному приговору. Слезы потекли ручьями по ее щекам. Мэдж крепко сжала ей руку, но это вовсе не помогло, а, наоборот, усугубило ситуацию. Всхлипывания быстро переросли в рыдания. Бергамот смутился увидев слезы и не зная, что сказать; немного помешкав, он переключился на других.

– А тебе, Элайджи, тоже делать нечего? У тебя и так испытательный срок! Уже меньше двух недель осталось, и вместо того, чтобы доказать свое эльфийское происхождение, ты лишь создаешь себе отвратительную репутацию!

– А-апчхи! – чихнул Гарх, утирая нос. – Это возмутительный поступок! На это ни в коем случае нельзя закрывать глаза. Я их знаю: дай им волю, они и не то учудят. Надеюсь, что вы вынесете достойное решение и накажете этих пройдох. И наказание на этот раз должно быть очень суровым. Я бы на вашем месте…

– И слава Богу, что вы не на моем месте, – перебил его Бергамот. – Я уже придумал им наказание. Наша огромная библиотека требует генеральной уборки к празднику. Не просто подмести полы, а вымыть каждую полочку, протереть каждую книжечку, разложить все по алфавиту, – медленно и членораздельно протянул старейшина духовности.

– Но это невозможно! В библиотеке сотни тысяч книг! Мы не успеем к рождению наследника! – возмутился Гидеон.

– А это уже ваша забота, и в ваших интересах, чтоб вы ее выполнили. Раз вы находите время, чтобы устраивать «тараканьи бега», то и с библиотекой проблем быть не должно. Будете трудиться во благо науки, сразу после занятий и до позднего вечера. Приступайте сегодня. Я лично проверю.

– Но… – хотела было что-то сказать Алекса, однако Бергамот, не желая ничего слушать, направился к двери. За ним, кивая своими бородами, последовали остальные старейшины.

– Считайте, вам повезло. Ну ничего, я еще до вас доберусь! – пригрозил ребятам Гарх, оставшись недовольным таким мягким, на его взгляд, наказанием. И громко чихнув, он поспешил удалиться, быстро скрывшись с глаз долой и грохнув при этом дверью.

– Мне кто-нибудь может объяснить, почему Элайджи не умеет летать и о каком таком испытательном сроке шла речь? – недовольно спросила Каприс, чувствуя, что ей чего-то недоговаривают.

После недолгих, но достаточно шокирующих объяснений эльфия сна вскипела как чайник, а из ушей ее повалил пар.

– Как вы могли втянуть меня в это! – верещала она. – Он синалий! Его все эльфы ищут. Да если бы я знала, я бы и на пушечный выстрел к нему не подошла. Обманщики! Что теперь будет? Я помогала синалию! Меня изгонят из Эльфидэя!

Любые попытки успокоить голосящую Каприс были тщетными. Она вопила и причитала, обвиняя при этом присутствующих во всех грехах. В свою очередь все знали, что остановить Каприс, когда она в гневе, практически невозможно, поэтому им оставалось лишь наблюдать за ее очередной истерикой. В сторонке под вопли, словно под расстроенную скрипку, рыдала Флой. Картина выглядела весьма печально, и сойти с ума в такой обстановке не составило бы большого труда. Наконец, не выдержав, к потолку взлетела Алекса и, закрыв уши, громко крикнула: «Хватит! Хватит! Хватит!»

На удивление даже для нее самой все замолчали, и наступила немая, долгожданная пауза.

– Сколько можно! Мы так ничего не добьемся. Ну попались, не повезло. Хотя все могло быть гораздо хуже, и наказание гораздо суровей. Это если бы Гарх был главным старейшиной.

– Это точно, – закивали все остальные.

– Я знаю, что большей частью виновата я. Это я попросила вас помочь мне, – уже спокойным тоном произнесла Алекса. – Мне очень жаль, но к кому мне еще было обратиться, ведь вы же мои друзья. И я очень не права перед Каприс, я должна была сразу рассказать об Элайджи. Но кто знал?

Каприс, которая сидела на большом глобусе, обиженно глянула через плечо и, надув губки, демонстративно отвернулась. Подлетев к ней, Гидеон резко крутанул шар, и она закрутилась на нем как волчок.

– Действительно, чего обижаться! «Отдыхать нужно в старости» и «Будешь думать, когда попадешься», вот две истины, – философски произнес Гидеон. – И в данной ситуации они обе уместны. Айда за работу, может заодно и задания на годовую контрольную среди этих книженций найдем.

Ребята нехотя последовали в библиотеку. Замок не переставал радовать и удивлять Элайджи своей красотой. На стенах висели красивые картины, богатые гобелены, факелы, которые освещали коридоры замка по ночам. Чуть ли не на каждом шагу тут стояли красивые мраморные скульптуры, любоваться каждой из которых можно было часами. Но внимание Элайджи привлекла одна картина, на которой была изображена маленькая рыжеволосая девочка с красивым медальоном на шее.

– Алекс, очень на тебя похожа, – обратился он к Алексе, увидев неимоверное сходство.

– А это и есть я! – похвасталась эльфия. – Это картина Сайласа, как и многие другие здесь. Помнишь, я тебе рассказывала, что его работы висят во дворце. Одна из них, мой портрет. Мне тут четыре или пять. Ну, раз уж я учиться здесь не могу, то хоть повишу на стенке.

– Этот медальон… я его точно где-то видел! – задумался Элайджи, и желание как можно быстрее вспомнить защекотало его виски.

– Не может быть! Этот медальон с выгравированным тюльпаном – эксклюзивная вещь. Смотри, какая тонкая работа, а какие узоры! Такого второго медальона просто не существует, а свой я где-то посеяла еще в раннем возрасте. Так что вряд ли ты его мог видеть. Пошли, не отставай.

– Но я точно где-то его уже видел… – пробурчал себе под нос Элайджи и, кинув последний взгляд на картину, поторопился за далеко ушедшими вперед эльфами.

Все ребята, кроме Алексы, спустились на первый этаж, где находилась библиотека. Элайджи шел за ними, разглядывая живописный интерьер эльфийского замка, и вовсе не заметил, как она затерялась среди длинных и запутанных коридоров.

Над дверями библиотеки висела большая надпись: «Молчание – золото». Гидеон печально вздохнул и потянул ручку на себя. Солнечные лучи, которые освещали пристанище науки, бросили полоску света из образовавшейся от открытой двери щели. В библиотеке, как и всегда, было очень светло и уютно. За столиками сидело несколько эльфов, обложенных стопками книг, словно непробиваемой крепостью, из-за которой были видны лишь их макушки и кончики крыльев.

– Так, так, так, – подбежал к ребятам, немного прихрамывая, горбатый, полысевший и практически беззубый эльф в толстых очках. – А вот и виновнички, кхе-кхе. Мне как раз понадобится ваша помощь, – прокряхтел он своим хриплым старческим голосом и, махнув два раза рукой, чтоб они следовали за ним, направился к кладовке.

– Ну кто бы сомневался, – процедил сквозь зубы Гидеон.

– А кто это? – шепотом спросил его Элайджи.

– Это библиотекарь Фирсерион, но все его зовут однозубый Фирс. Он всю жизнь проработал в библиотеке и, по-видимому, настолько изгрыз гранит науки, что зубов у него практически не осталось.

Элайджи засмеялся, но, увидев огромные, увеличенные на все