Как придать своей жизни больше любви и смысла - Барбара де Анджелис

Все это духовные взятки. Мы выторговываем что-то за частицы своей души, предаем самих себя… Но ради чего? Для того чтобы у нас был кто-то? Для того чтобы носить кольцо, доказательство того, что мы любимы? Чтобы не остаться в одиночестве в субботний вечер?

Чтобы владеть отличным домом, отличными вещами, даже если мы при этом несчастны? Чтобы у детей был отец, даже если он законченный алкоголик?

Каждая женщина имеет свою цену. Каждую искушают по-разному, склоняя к предательству себя самой. Для меня искушением всегда было чувство принадлежности к людям. Я платила любую духовную цену любовникам, друзьям, учителям — любому, кто своими поступками демонстрировал, что он находится здесь ради меня, кто оставался со мной. Для многих женщин искушением является надежность положения. Я знаю по меньшей мере с десяток подруг, которые остаются со своими мужьями, потому что чувствуют себя «комфортно» и не хотят отказываться от такого образа жизни. Они готовы вести пресную, полную притворства жизнь ради того, чтобы разъезжать в своем шикарном лимузине и сохранить свой особняк с прислугой.

Мне горько за каждую женщину, которая продает свою душу и отказывается от своего имени, чтобы почувствовать себя кем-то. Мне горько за каждую женщину, которая готова поменять свои ценности, взгляды и даже размер груди ради того, чтобы мужчина принял ее. Мне горько за всех тех из нас, кто разбрасывается своей душой.

Наступит в вашей жизни время, когда вы не сможете двигаться дальше, не собрав себя заново. Наступит время, когда вы поймете, что нельзя достичь душевного спокойствия, если вы не вернете обратно эти сиротливые частицы себя самой. Вы внезапно пробудитесь и поймете, что пора идти собирать осколки своей души.

Как мы делаем это? Для каждого это происходит по-разному. Некоторым из нас, у кого почти не осталось душевных сил, чтобы снова стать самими собой, нужно уйти от человека, с которым они живут. Некоторым необходимо начать говорить правду тем людям, от которых они ее скрывали. Некоторым — стать менее многословными и больше вслушиваться в свое собственное молчание. Некоторым нужно уйти с работы. Некоторым нужно установить новые правила для тех, с кем они имеют дело. Некоторым нужно отменить все правила. Некоторым нужно запереть дверь, отключить телефон и побыть какое-то время отшельницей. Некоторым, наоборот, нужно выйти из дому и перестать прятаться.

Медленно, по кусочку, мы вновь собираем себя воедино. Каждый раз, когда я возвращала частицу себя в свое сердце, я чувствовала, как моя душа радуется, словно мать, обретя давным-давно потерявшегося ребенка. И после возвращения каждой частицы я шла по жизни более мужественной и с меньшей боязнью.

Я слышала много раз самые разнообразные варианты притчи о прутиках. Если вы возьмете один прутик и попробуете его переломить, вы легко сделаете это. Но если вы сложите вместе много прутиков и попробуете их сломать, у вас ничего не получится — слишком прочным получится пучок. Женщина без своих недостающих кусочков — это все равно что один прутик. Ее легко сломать. Но женщина, у которой все кусочки души скреплены воедино, обладает силой целого, и ее не сломить.

Путь, который женщина проделывает назад к целостности, непростой. По крайней мере, так было у меня. Иногда мы не знаем, с чего начать, как нам сделать первый шаг навстречу подлинным моментам, потому что мы так давно не ощущали подлинной эмоциональной свободы. Вы видели когда-нибудь документальные фильмы про животных, которых с рождения держали в клетках? Когда клетку наконец открывают, животное почти всегда отказывается из нее выходить. Вы думали, что оно бросится из клетки с облегчением — наконец-то свобода! — но на самом деле все происходит по-иному. Животное считает, что дверь клетки по-прежнему на месте — ведь она все время там была. И вот оно сидит, ничего не предпринимая, в своей маленькой тюрьме, боясь переступить границы того, что стало для него безопасным прибежищем.

Порой привычка терять себя сильнее, чем привычка быть самими собой, и тогда мы не знаем, как убежать на волю.

Вот одна доподлинная история о том, как я научилась выпускать на свободу свой дух.

Несколько лет назад меня стало охватывать сильное беспокойство. Это состояние не было мне в диковинку, с шестнадцати лет оно проникало в мою жизнь и затем стихало, подобно ветру, и каждый раз, разметав все, что я так тщательно приводила в порядок, оно приносило с собой какую-нибудь беду. Или, точнее сказать, я сама накликала на себя беду, потому что, почувствовав, как внутри меня повеяло ветром беспокойства, я впадала в своего рода духовную горячку и как безумная искала что-нибудь, способное утолить мою жажду перемен. Если это ощущение было не очень острым, я удовлетворялась тем, что наводила чистоту во всем доме, или меняла машину на более новую модель, или задумывала экзотическое путешествие. Но несколько раз беспокойство овладевало мной настолько безраздельно, что мне хотелось все разрушить и совершить нечто поистине драматическое: завести любовную интрижку, развестись или сменить карьеру. Ветер беспокойства ни разу не сдул меня с моего курса, и в конечном счете все заканчивалось должным образом, потому что, как бы там ни было, я никогда не производила перемен, для которых еще не пришло время. Но этот процесс, с его спонтанностью, зачастую изматывал меня, причинял боль другим людям и пугал меня своим размахом.

Когда у меня начались встречи с Джеффри, я чувствовала себя как человек, который страдает тайной болезнью. Что я ему могла сказать? «Знаешь, со мной иногда такое случается… я немножко свихиваюсь, дает о себе знать оборотная сторона моей натуры, но, если ты застанешь меня в таком состоянии, помни, что ты тут ни при чем». Я так боялась потерять над собой контроль, разрушить наши отношения и лишиться самого прекрасного, что у меня было. Конечно, я вовсе не намеревалась этого делать, но, с другой стороны, у меня и прежде никогда не было таких намерений. «На этот раз, — поклялась я самой себе, — когда это случится, я буду наготове». И вот я стала ждать, когда задует ветер.

И он подул — вызвавший ежедневный выброс адреналина, приятный легкий бриз, который сменился хорошо знакомыми порывами: освободиться! Но от чего? На этот раз я была счастлива. На этот раз я знала, что мне нужно остаться там, где я нахожусь. На этот раз мне не нужен был ветер, вызволивший бы меня из взаимоотношений или ситуаций, в которых я увязла.

И вот день за днем я боролась с силами внутри меня, нашептывающими: «Беги… Беги…» «Кто обращается ко мне? — недоумевала я. — От чего они призывают меня бежать? И куда я должна бежать?» Я молила о том, чтобы получить ответы на эти вопросы, чтобы мне приоткрыли правду, придали мудрость, которая позволила бы выиграть эту битву.

Духовные учителя являются в разном обличье. Они даже не обязательно знают, что они учителя. Они возникают в вашей жизни, когда вам нужно о чем-то напомнить и указать путь.

Моим учителем в то беспокойное время стала собака по кличке Кристэл. Кристэл, великолепная сибирская лайка, жила по другую сторону улицы от меня. Я всю жизнь до смерти боялась собак, любых, особенно больших, до тех пор пока не завела собственного пса Бижу. Он помог мне подружиться с окрестным собачьим обществом и ввел меня в волшебный мир животных. Так вот, когда мои соседи принесли домой Кристэл еще крошечным щенком, я поняла, что мне предоставляется случай познакомиться с крупной собакой в ту пору, пока она еще маленькая, и полностью изжить свой страх.