Дочь лжеца - Меган Кули Петерсон

Я тянусь к дальней корзине и с волнением откидываю крышку. Внутри лежат, сдвинутые в одну сторону, маленькие детские платья, рубашки и обувь. Они, вероятно, подошли бы Эми.

С другой стороны видны старые пленочные видеокассеты и круглые серебристые диски. Все они подписаны. «Гавайи 2011», «Рождество 2008», «Выпускной в магистратуре Джинни 2015».

При взгляде на последний заголовок сердце пропускает удар: «Встреча группы по плаванию Джессики».

В голове тут же начинают всплывать вероятные объяснения. Была ли Джессика еще одной похищенной девочкой? Может ли оказаться Джесси сокращением от этого имени? Я недоуменно таращусь на зажатую в ладони кассету.

На самом дне корзины под одеждой обнаруживается золотая рамка. На заключенной в ней фотографии изображена Джинни, которая держит на коленях маленькую девочку, похожую на меня, а другой рукой демонстрирует в объектив ярморочный кубок. На их лицах написано искреннее веселье.

Ощутив, как на глаза наворачиваются слезы, я поспешно запихиваю корзину обратно в кладовку.

Им не удастся обмануть меня.

Затем закрываю за собой дверь, оставив ее незапертой, чтобы дать знать женщине о своем пребывании в ее спальне. Украденная кассета обжигает руку.

– Здравствуй.

Возле лестницы стоит мужчина. Я тут же прячу нож и найденную улику за спину и застываю на месте. Дейзи тем временем трусит по коридору к незнакомцу и разрешает погладить себя.

На ногах чужака красуются ботинки, которые раньше стояли в прихожей. Его васильковые глаза, почти такого же оттенка, как у матушки, кажутся до боли знакомыми. Неужели мы раньше встречались?

В конце концов мужчина неуверенно улыбается.

– Надеюсь, я тебя не напугал. Я Рич, муж Джинни.

Я и забыла, что у нее есть муж.

Забавно, насколько избирательно работает наша память.

Я выдыхаю с облегчением, но не спешу приближаться, наблюдая за нервным поведением собеседника и на всякий случай покрепче перехватывая единственное оружие.

– Я думал, ты поедешь с Джинни. Решил зайти, чтобы починить нагреватель, – наконец произносит он. Затем смотрит на часы и предлагает: – Хочешь мороженое? Я купил ведерко с мятным вкусом и шоколадной крошкой. Вообще-то не следует портить аппетит перед самым ужином, но я никому не скажу, если ты меня не выдашь.

Рич с надеждой смотрит на меня. Я не хочу вызывать подозрения, поэтому соглашаюсь.

– Хорошо. Но я замерзла. Сначала схожу за свитером.

Торопливо вбегаю в свою спальню, прячу кассету между кроватью и стеной в надежде, что пропажу не обнаружат раньше, чем мне удастся ее посмотреть.

Нож я решаю оставить при себе, засунув за пояс штанов.

На кухне Рич уже наложил две полные миски мороженого и теперь протягивает одну из них мне.

– Ты же вроде бы за свитером пошла, – слегка хмурясь, уточняет он.

– Я и забыла, – бормочу я, чувствуя, как к щекам приливает краска.

Собеседник открывает рот, чтобы ответить, но затем останавливается. Спустя пару секунд он произносит вместо этого:

– Мятный – мой любимый вкус. А ты какой предпочитаешь?

– Вишневый, – без раздумий выпаливаю я. Мы с матушкой всегда ели такое после моих занятий по плаванию. Я улыбаюсь, вспомнив тот день, когда мы отправились в парк и так веселились, что она даже мазнула меня рожком по носу.

– Отличный выбор. Может, устроимся на крыльце? Погода сегодня слишком хорошая, чтобы сидеть дома.

Когда Рич открывает дверь, я еще острее начинаю осознавать свой статус пленницы. Если я побегу, он бросится меня догонять? Конечно, с моей лодыжкой он тут же меня схватит, а что произойдет потом, даже не хочется представлять…

Мужчина тем временем выходит наружу и садится в одно из плетеных кресел. Я неуверенно шагаю за дверь и бросаю взгляд на ворота. Закрыты. Поэтому опускаюсь на соседнее место всего в ста футах от свободы и принимаюсь за мороженое. Дейзи нарезает несколько кругов по двору, взбирается обратно на крыльцо и ложится у моих ног. Я зарываюсь пальцами в ее теплый мех.

– Как у тебя дела? – спрашивает Рич.

– Нормально, – откликаюсь я, стараясь не обращать внимания на зубную боль от холодного лакомства. Наверное, уже заработала пару дырок, живя здесь.

– Чем занимаешься тут? Что тебе нравится?

– Вы не должны притворяться, что вам интересно.

– Но мне на самом деле интересно, – после короткого замешательства возражает мужчина.

– Вы собираетесь теперь здесь жить?

– Только если ты не возражаешь, Пайпер. Мне не обязательно пока возвращаться домой.

Домой.

Интересно, как поживают отец с матерью? Где они, что делают, думают ли обо мне? Раньше я была уверена в их любви, но теперь больше ничего не знаю точно.

– Поступайте, как хотите, – наконец отвечаю я. – Все равно никого не волнует мое мнение.

– Это не так.

– Разве? Меня заставляют жить здесь, запирают, словно преступницу, словно это я совершила что-то ужасное.

Рич не поднимает взгляда от миски с мороженым, стоящей на коленях. Оно почти растаяло и превратилось в зеленоватую жидкость.

– Сочувствую, Пайпер. Должно быть, тебе все вокруг кажется страшным и непонятным.

Его забота кажется искренней, и мне неясно, как реагировать. С холодной и отстраненной Джинни общаться гораздо проще. Точно знаешь, чего ожидать.

Однако совершенно непонятно, как отвечать на теплоту Рича.

В этот момент открываются ворота и во двор въезжает машина. Как только она останавливается, задняя дверь распахивается, и Эми со всех ног устремляется к нам.

– Папочка! – кричит она.

Мужчина подхватывает девочку на руки и крепко прижимает к себе, счастливо улыбаясь. Их очевидная близость заставляет сердце сжаться, ведь я знаю, что все это лишь притворство. А Эми для них является лишь очередной заложницей.

– Что ты здесь делаешь, Рич? – спрашивает Джинни, с тревогой наблюдая за мной.

– Думал, ты возьмешь ее с собой. И заглянул, чтобы починить нагреватель.

– Вероятно, тебе лучше уйти.

Когда мужчина опускает Эми, та начинает плакать.

– Пожалуйста, не заставляй его снова уезжать, – рыдая, умоляет она.

– Все наладится, милая, – треплет малышку по волосам Рич.

– Пожалуйста, отведи Эми в дом, – поворачивается Джинни ко мне. – Дай нам поговорить пару минут наедине.

– Мы можем пока поиграть в настольную игру, – вытирая нос, предлагает девочка, хотя и не слишком радостно.

Открыв дверь, я оборачиваюсь. Оба взрослых за мной наблюдают.