Тайна леди - Джо Беверли

– Петра…

Петра зашевелилась, просыпаясь, и сощурилась от света. Уже день? Нет, кто-то принес фонарь, но судно сильно раскачивалось, скрипело и трещало под завывания ветра.

Петра заметила, что Робин полностью одет, даже при галстуке.

– Я подумал, что пора будить вас, – сказал Робин. – Скоро Фолкстоун.

– А мы сможем высадиться в такую погоду?

– Ближе к берегу будет спокойнее.

– Больше никаких неприятностей?

– Не набросится ли на нас синьор Варци, как пират Черная Борода?

Робин вышел, впустив морской воздух и брызги, которые почти коснулись ее. Борясь с качкой, Петра нашла свой плащ и завернулась в него. Скоро она останется одна в чужой стране, без советчика, потому что ей придется сразу же сбежать от Робина Бончерча. По крайней мере теперь он будет рад, что она исчезнет.

– Кокетка? – тихо позвала она, нуждаясь в утешении, но Робин, должно быть, взял собаку с собой. Она была действительно одна.

Он вернулся.

– Пора.

– Мы уже на месте?

– Лодка контрабандистов причаливает к борту.

Раздался глухой удар, и Петра услышала голоса, перекрывавшие шум ветра. Она натянула шнурки плаща на шее, один из них лопнул, и Петра беспомощно посмотрела на него.

– Где брошка? – спросил Робин.

Она стала рыться в кармане, но корабль резко качнуло. Петра упала бы, если б Робин не схватил ее, упираясь другой рукой в стену. Петра вытащила камею и для безопасности села. Он застегнул ей плащ, очевидно, не тронутый их близостью, в то время как ей казалось, что она может задохнуться от прикосновения его пальцев к ее шее.

Робин отступил. Петра, вставая, коснулась брошки:

– Я пришью завязку и верну ее вам.

– Это безделица. Она ваша.

Петра ударила его. Это была не пощечина. Она ударила кулаком и попала ему в челюсть. Он пошатнулся, и у него вырвалось проклятие. Она тоже выругалась, прижимая к груди руку.

– Господь милосердный, да вы сломали ее!

– Нет, провалитесь вы на самое дно ада.

Он замер, перестав потирать челюсть.

– Не смейте обвинять меня в изнасиловании.

– Что? Это не потому!

– Нет?

Она знала, что на самом деле, возможно, и так, но не в том смысле, в каком он, похоже, подумал.

– Это потому, что для вас все безделица! И то, что произошло! Вы…

– Пустяки! – Он схватил ее в объятия и поцеловал. Петра боролась с ним, потому что не бороться значило умереть. Он вдруг отстранил ее от себя. – Прошу прощения.

Петра закрыла глаза.

– Вот вы опять.

Когда она посмотрела на Робина, он уже овладел собой.

– Должно быть, это потому, что я англичанин. Не думаю, что обладаю темпераментом, который может вам понравиться.

В дверь постучали.

– Монсеньор, вы должны идти.

Петра возблагодарила Бога. Робин взял Кокетку и сунул в карман.

– С двумя пистолетами там стало тесновато. Постарайся не намочить порох, как бы ты ни нервничала.

Он открыл дверь и отступил, пропуская Петру.

– Идите, держась за что-нибудь. – Неудивительно, что это что-то был не он, но когда Петра стала пробираться по качавшемуся под ветром в ночи кораблю, она хотела, чтобы это был он. Капитан протянул ей руку, чтобы помочь добраться до борта.

Они были близко к берегу, и к кораблю причалил баркас, временами ударяясь о борт, когда в темноте на него грузили бочонки и ящики. Пока Робин расплачивался с капитаном, Петра держалась за канат, глядя на луну, плывущую высоко среди облаков, и темное бурное море, залитое ее серебристым светом. Она вдруг увидела красоту посреди жестокой силы и вдохнула резкий, пьянящий воздух.

Робин встал рядом с ней.

– Что там белое справа от нас? Туман? – спросила Петра.

– Нет. Это меловые скалы. Их край. Скалы на другой стороне города темнее. Готовы? Я пойду первым, чтобы помочь вам спуститься в лодку.

Он перебрался через борт и исчез. Петра смотрела, как он спускается по веревочной лестнице, и подумала, что этого она не сможет сделать. Она ускользнула от Лудо, выдержала леди Содуэрт, соединила свою судьбу с негодяем, отбилась от злых женщин и прихвостня Варци, но она не могла спуститься по этой веревке.

Ей не дали выбора. Капитан поднял ее и опустил за борт, пока она не схватилась за веревки лестницы. Кто-то, вероятно Робин, поставил ее ноги на перекладины. Колючая мокрая веревка жгла ладони, но его руки на ее лодыжках обжигали сильнее. Если бы она упала в море и утонула, возможно, это был бы лучший выход. Она уже была готова сдаться, когда Робин обхватил ее за талию и опустил на узкую жесткую скамью. Он сел рядом с ней, обнимая, чтобы удержать на месте, пока лодка боролась с волнами, продвигаясь к берегу.

Робин крепко обнимал Петру по необходимости, но, как только лодка врезалась в берег, сразу же отпустил ее. Он спрыгнул в мелкую воду, потом обернулся. И опять она вынуждена была позволить ему отнести ее на сушу.

Восемь контрабандистов работали, выгружая свой груз. Все перекочевало в мешки, и лодку оттащили к остальным лодкам. Потом все мужчины, кроме одного, с удивительным проворством стали подниматься с берега к городу наверху, исчезая в темноте. В море не осталось и воспоминания о «Кулике».

Петра увидела поблизости крестьянские дома, но никаких признаков жизни. Все знали, что не стоит вмешиваться в дела контрабандистов.

– Так кто вы будете? – спросил один из них с таким сильным акцентом, что Петре пришлось догадываться о смысле его слов.

– Робин Бончерч, сэр, и я рад вашей помощи. А это моя сестра, Мария. – Он протянул деньги, которые звякнули в кармане контрабандиста. – Есть шанс найти повозку?

– Только не в такой час, сэр, а то будут задавать вопросы. – После минуты размышления он сказал: – Вам лучше пойти ко мне домой до утра, сэр. Нехорошо незнакомцам появляться среди ночи. – Он пошел прочь, уверенно находя дорогу в лунном свете.

Робин протянул руку, и опять Петра почувствовала, что у нее нет выбора. Не хватало только сломать ногу.

– Мы можем доверять ему? – пробормотала она по-французски.

– Пока что да, – ответил Робин. – Вы живете поблизости, сэр? – спросил он.

Мужчина мотнул головой.

– Чуть за городом. Лучше не разговаривать.

Вскоре он остановился у двери, которая выглядела как дверь обычного дома, но сверху раздался резкий скрип. Петра вздрогнула, но когда подняла голову, то увидела раскачивающийся знак.