Чайный фургончик Рози - Ребекка Рейсин

у тебя там что?

– Я пригласила его выпить в качестве благодарности.

Ария поигрывает бровями.

– С одним – на коктейли, с другим – на чай… Не знай я тебя, сказала бы, что наша милая, застенчивая Рози открывает свои объятия миру.

Я смотрю на нее в духе «ага, мечтай».

– Хочешь выпить с нами?

– Не, не хочу быть третьей лишней. И потом, вечером у меня свидание с одним красавчиком, – подруга барабанит пальцами по обложке книги с загорелым мужчиной с обнаженным торсом.

Я смеюсь и советую:

– Не делай ничего, что я бы не сделала.

– Хорошо. А ты выглядишь довольной, особенно учитывая, что сегодня произошло.

Наверное, так и есть. Мои друзья выручили меня, но они вряд ли понимают, как много это для меня значит.

– Что же мне надеть?

– Красное платье!

– Будет выглядеть так, словно я стараюсь ради него.

– Будет выглядеть так, будто ты – горячая красотка, – фыркает Ария.

Я мотаю головой.

– Перебор.

– Это облегающее платье, которое идеально подчеркивает твои формы! Надень обязательно!

Я неуверенно улыбаюсь ей в ответ.

– Я подумаю.

Уже в Поппи я примеряю сначала облегающий красный наряд, потом простенькое черное платье-футляр и – снова красное платье. Потом решаю просмотреть свой гардероб. Дело пяти минут, ведь шкаф у меня совсем не вместительный.

Мы же видимся как друзья, поэтому вместо красного платья я останавливаюсь на короткой черной юбке и голубом топе с бретелькой через шею, достаточно облегающем, чтобы я чувствовала себя уверенно. Конечно, это попроще, но тоже красиво, – все-таки не в фартуке, как меня обычно видит Макс. Из косметики я выбираю тушь, румяна и блеск для губ. Перед тем как выйти из фургона, я поправляю волосы, рассматривая себя в зеркало. Мои глаза блестят от… От чего? Предвкушения? Радости? Каждый день Макс приятно меня удивляет, и пусть мои чувства к нему неясны, но они точно растут.

Выйдя на улицу, я шагаю навстречу вечеру, и, то там то тут замечая знакомые лица, приветственно машу. От чувства того, что медленно, но верно я становлюсь одной из них, охватывает тихая радость.

Чем ближе я к «Винтажному коктейль-бару», тем шумнее. Джаз-группа играет веселую, заводную музыку, у столиков суетятся посетители и официанты, а в самом центре потрескивает огонь в мангале. Искры от него взлетают ввысь, словно крошечные фейерверки.

Макс уже в баре, стоит с бутылкой крафтового пива в руке. Его окружает стайка ребят, парни, девушки – все смотрят на него с интересом. Я узнала Макса получше, поэтому теперь понимаю, почему люди к нему тянутся.

Он видит меня, прощается со знакомыми и отделяется от толпы. Уфф. В свете танцующего пламени костра его мускулистое тело притягивает взгляд, и я застываю. В голову лезут неприличные мысли о растлении, и я напоминаю себе перестать читать романы из магазина Арии. Это все от них.

– Давай куплю тебе выпить, – предлагает Макс.

– Я сама. Тебе пива принести?

– Да, пойдет.

Я захожу в «Винтажный коктейль-бар». На моей памяти это самый изящный фургон. Тут стены из темного дерева, есть пространство, где можно отдохнуть на замшевых диванах глубокого синего цвета… Даже освещение подходит. Появляется такое ощущение, будто тебя отправили в прошлое, в эпоху джаза. Я усаживаюсь на маленький диванчик, где едва хватит места на одного, не говоря уж о двоих.

Ко мне подходит бармен Луиза. Я заказываю эспрессо мартини для себя и пиво – для Макса.

– Будь осторожна, – шепчет девушка. – Не дай ему разбить твое сердце.

Луизу я знаю заочно, по обрывкам разговоров.

– Кому? Максу?

– Никогда не видела его таким увлеченным, но знай, путешествовать у него в крови.

– Увлеченным?

Она поднимает бровь.

– Тобой.

Внутри фургона вдруг становится так жарко, что я беру салфетку и обмахиваю лицо, правда все без толку. Приходит Макс и заключает Луизу в такие объятия, что она чуть не падает. Путешествовать у него в крови… В смысле, она хотела предупредить меня, что он будет всю жизнь странствовать и ни за что не пустит корни? Его даже армия не удержала. Да он мне сам так и сказал – он и с детьми будет путешествовать. Но разве это так плохо?

Луиза приносит коктейли, и я старательно избегаю ее взгляда. Она хочет что-то мне сказать, и я не хочу знать что.

А вот эспрессо мартини заходит на ура. На громкое такое ура.

Через два часа мы, прижавшись друг к другу, танцуем какой-то грязный танец вроде фламенко под луной. Музыкой нам служат испанские мотивы на гитаре. Мы сливаемся вместе так удачно, будто были вылеплены друг для друга. Не помню, когда в последний раз я так пьянела от чьего-то присутствия… Или это мартини? Я решаю не думать об этом и просто живу моментом. Поднимаю взгляд на Макса, и он смотрит на меня в ответ. В его глазах читается что-то примитивное, животное.

– Вот не будь ты веганом, – говорю я, – у тебя бы в фургоне на полу лежала шкура животного, чтобы там устраивать свои перепихоны на одну ночь, да?

Вряд ли он дошел бы до кровати, мне кажется, он не из терпеливых.

– На одну ночь, значит? – переспрашивает Макс. – Вот оно как?

– Да. Одна дикая ночь, полная страсти, а потом ты исчезаешь. Бедная девчушка просыпается от яркого солнца, окутанная терпким ароматом прошлой ночи, а тебя и след простыл. Бегаешь по горам со своими львами, ждешь, пока она уйдет… Так ведь?

Или я не права и по утрам он делает им чашечку травяного чая? Ждет, пока девушка проснется, смотрит тоскливыми глазами? Любовь – сложная штука…

– Ага, именно так. – Макс смеется и подтягивает меня ближе к себе.

Какая-то далекая часть моего разума напоминает, что нужно вести себя прилично, но близость с ним сводит меня с ума. Его запах, капли дождя, стекающие по моим волосам, жар от костра… И тут я знаю точно. Либо я его целую, либо я умру. Я приподнимаюсь на носочках и накрываю его губы своими.

Этот поцелуй совсем не похож на все остальные. Я такого никогда не испытывала. Я пробую Макса на вкус, чувствую терпкость его страсти и вожделения… Я будто падаю в кроличью нору, и мое тело пронзает, словно током, от нашей близости. От желания мои ноги становятся ватными. Как мне жить без него? Только я думаю о том, что хочу, чтобы наш поцелуй никогда не заканчивался, как Макс отстраняется. На его губах какая-то грустная, извиняющаяся улыбка.

– Давай-ка отведем тебя домой.

Домой? А как же шкура животного на полу? Срывание друг с