Перст судьбы - Марианна Владимировна Алферова

черная магия пробила ее, как болт из арбалета пробивает кожаную лорику.

В алом зареве я видел, как падают подрубленными колосьями стяги Игеровых вассалов, как вспыхивают палатки. А в следующий миг на лагерь обрушились черные змеи. Они кружили и кружили, поглощая людей, сначала десятками и сотнями, потом гоняясь за одинокими беспомощными фигурками. И, наконец насытившись, прильнули к земле, будто огромные набитые кровью пиявки.

* * *

Черная земля. Следы магических ударов оставили алые тлеющие шрамы на ее обугленной шкуре. В воздухе плавал и не оседал седой пепел, словно вечный снег.

Где-то пепел сбивался в тучи, напоминая густой туман, где-то прижимался к земле. Глаза жгло, во рту першило. Деревья вокруг Когтя Дьявола если где и остались, то только в виде обгорелых остовов.

– Пойдем! – сказал я Ларе. – Нам надо загнать этих тварей назад. Ты же не хочешь, чтобы черная магия правила миром.

Лара ответила поцелуем – горьким поцелуем, с привкусом пепла на губах.

Мы оставили лошадей у дерева и двинулись к лагерю пешком. Я старался шагать за Ларой след в след. Если связь разомкнется, я утрачу часть своей силы.

Если честно, я не был уверен, что справлюсь с этой мерзостью, что вырвалась из скалы. Я вспомнил уродливого огненного гиганта, что замкнул в камне на долгие дни. Он был частью меня, как Ниен, как Лиам, как наш с Ларой ребенок, который скоро умрет. Весь мир был частью меня в эту ночь – все погибшие в лагере Игера, все наши израненные воины, что сегодня спаслись на Гадючьем перевале и выскользнули наконец из многодневной мясорубки. И это ощущение огромности вытеснило из меня все чувства, я лишь сознавал, что и как должен сделать.

* * *

Когда мы достигли границы Игерова лагеря, внутри обугленного частокола не осталось ни одной живой души. Ворота были сорваны и валялись на земле – их снесли лошади и мулы, в смертельном ужасе рванувшиеся наружу за несколько мгновений до удара, животным инстинктом почуяв опасность прежде людей. Кое-где еще догорали деревянные остовы шатров, да еще там, где Брин пытался остановить мой удар, в небо поднимался столб черного дыма, а на земле образовалась ямина с неровными вспученными краями.

В низине меж стволов обугленных деревьев шевелилась черная масса, похожая на огромного паука. Черные стрекала выстреливали внезапно, пытаясь нащупать добычу, и тут же исчезали в огромном аморфном туловище, постоянно меняющем свои очертания. Одного взгляда на эту черную массу было достаточно, чтобы понять: это – остатки черной магии из разломленной скалы. Эта дрянь пожирала все вокруг, до чего могла дотянуться, и медленно раздувалась.

Я поставил свою сумку на землю у самых ворот, а сам встал позади. Лара, повинуясь моему жесту, поманила лежащую на земле тварь, та вскинула голову, открыла бледно-зеленые глаза, а затем медленно поползла. Невидимая граница лагеря не даст ей выползти наружу, пока мы рядом. Но захочет ли она забраться в сумку? Я вычитал в старых книгах рецепт приманки и наполнил ею кожу. Тварь нервничала, дергалась – и в следующий миг нырнула внутрь.

Я перевел дыхание. Сгустков черной магии внутри уничтоженного лагеря оставалось еще штук пять, не меньше, и нам надо было загнать в ловушку всех, прежде чем мы упадем без сил.

Я начал приманивать вторую гадину, когда услышал стук копыт и краем глаза заметил пляшущий огонь серного факела. Небольшой отряд следовал от нашего стана. Разведка?

– Это я – Кенрик Магик! – выкрикнул я, опасаясь, что меня примут за врага.

Получить арбалетный болт от своего – дело нехитрое. Особенно в ночи в неверном свете пожара и возле вражеского лагеря.

– Светлой Судьбы… – ответил знакомый голос.

Прискакавший разъезд возглавлял Великий Хранитель самолично. Отряд мечников за его спиной был весь закован в сталь с головы до ног, сам же Крон был по-прежнему в старой кожаной одежке.

– Армии Игера больше нет, – объявил я.

Крон несколько мгновений разглядывал сквозь проем в частоколе догорающий вражеский лагерь и лежащих на земле обожравшихся черных тварей.

– Ты взорвал скалу…

– Да, примерно так. – Я не скрывал самодовольства.

– Надеюсь, эти люди не будут тебе сниться.

– Мне снится Лиам, – отозвался я. – Каждую ночь.

– Да. Мне тоже. Возвращайся в замок. Я приберусь здесь, – сказал Крон. – Этих тварей нельзя оставлять на свободе.

– Одна уже в сумке.

– Да, я понял. Ступайте.

– Там, где ямина и черный дым, должны остаться обугленные шоссы Брина. Знаете, что он носил шоссы, пошитые еще в пору его юности? Поищите, может, найдете их в яме.

– Уходи! – приказал Крон.

* * *

Я не стал спорить с Великим Хранителем. Для него загнать сгустки черной магии в ловушку – задача простая.

– Игер точно погиб? – спросила Лара шепотом, вцепившись в мой локоть. Теперь, когда все кончилось, она внезапно оробела. – Он не может вернуться?

– Ты же видела пожарище. Там никто не уцелел.

– Он хитрый, он мог бежать.

– Игер погиб. И Брин тоже. Их нет.

– А ты знаешь, что Брин учился вместе с нашим Кроном в Доме Хранителей?

– В первый раз слышу.

– Это точно. Мне отец сказал. Они все время соперничали и когда учились, и потом. В том числе из-за девушки. Но она ушла к Брину. А Брин уехал к Игеру и основал свою школу Хранителей.

Я вспомнил женщину в платье из серого шелка, от которой не мог оторвать взгляда Великий Хранитель Крон. Какой тонко продуманный план, где даже своей жене Брин отвел нужную роль. Они с Игером умели использовать самые лучшие чувства в человеке, обращая их в свою пользу. Теперь и Игер, и Брин исчезли, как неумело сделанные миракли начинающего магика, мне не хотелось о них говорить.

Мы вернулись с Ларой в замок на рассвете. Я ссадил ее во дворе, а сам кликнул с собой Френа и поскакал в город. Было одно дело, которое я спешил свершить, пока Дар все еще в силе, а Крон занят уничтожением следов черной магии. Я знал, что сейчас в Доме Хранителей нет ни одного сильного магика, не то что седьмого, а хотя бы третьего уровня.

Я оставил Френа у входа с лошадьми и вступил на крыльцо. Всё было до боли знакомо и до боли чужое. Много лет я здесь не бывал, отлученный Кроном от Дома Хранителей. Сейчас я поднялся знакомой лестницей, прошел анфиладой комнат, никого не встречая. Бронзовая Судьба встретила меня у входа в залу истоков. Колесо ее по-прежнему вращалось.

За столами несколько мальчишек, несмотря на ранний