Схрон. Дневник Выживальщика. Книга 3 - Александр Сергеевич Шишковчук

охранников… ни у кого претензий не возникнет… понимаешь? Меня выберут новым председателем. А вы свалите в свои леса.

— В политику наметил, значит… — я усмехнулся.

— Ну, так чего, согласен?

Если б это был какой-нибудь дурацкий квест в соцсети, я бы завис надолго. Послать нахер ушлого татарина? А может, заломать его и попытаться прорваться? Но здесь, в реальности, остается только один, наименее рискованный вариант.

— По рукам, Маратик, — ответил я.

— Зашибись, Саня! Короче, дня через три повезем обоз в Кандалакшу. Карлович со своей бандой тоже поедет. Ехать два дня. На ночной стоянке я вас освобожу, а ты исполнишь уговор.

— Хорошо, — мне понравилась эта затея. Главное вернуться в Схрон, а если для этого нужно отправить в преисподнюю несколько мерзавцев, я только за.

— В общем, договорились, — кивнул Марат. — Постарайся только, повторяю, не наделать глупостей за это время. Ты, конечно, избавил деревню от лишних ртов, но двое из них были моими людьми.

— Постараюсь, — честно пообещал я. — Только убери подальше этого долбоеба, Деревяшку. Иначе я за себя не ручаюсь.

— Ты чего, — татарин понизил голос. — Деревяшку даже пальцем не тронь! Деревяшка полный гандон, здесь я не спорю, но в то же время, он любимый племянник председателя.

— Что ж, тогда подождем час икс. Надеюсь, уебыш тоже поедет с нами.

— Сто процентов. Ну все, Санек, отдыхай, а мне пора, а то могут спалить.

— Давай, Марат… подожди! А насчет питания можешь пробить?

— Да. Извини, чуть не забыл.

Он достал из-за пазухи потертый пакет «Пятерочка» и положил на скамью. Дверь почти без скрипа закрылась за татарином. Ништяк! Сейчас порубаем! Блин, из-за этой паранойи, так плохо думал о Марате. А он, вон как выручает. Я развернул пакет. Там оказалась бутылка кваса, краюха почти свежего хлеба, шесть вареных яиц и кусок вяленого мяса. Но, несмотря на лютый голод, я сохранил разум, съев только треть. Всегда должен быть запас продуктов. Это второе правило выживальщика.

Глава 34

Ржавые щипцы ухватили раскаленный кусок стали. Я отчетливо видел пробегающие багровые всполохи, яростный жар дышал в лицо. Еще бы, ведь эта горячая хуйня в трех сантиметрах от моего носа! Щербатый кузнец вставил пылающую заготовку в отверстие между створками ошейника и звонким ударом кувалды расплющил ее. Затем ловко склепал звено цепи толщиной с палец.

Рядом ту же процедуру проделывали с Вованом. Только цепь и ошейник в два раза толще. Мат разлетался по всей деревне. За предыдущий день десантник малость оклемался. Я поведал ему о Марате с его планом и велел держаться тихо. Не знаю, насколько Вове удастся обуздать свою ярость, да и мне тоже. Цепь резко натянулась. Нас поставили на ноги.

— Ну чаво, псы? — смеялся Деревяшка. — Нравицца?

Он стоял в окружении вооруженных бойцов. Я увидел, как напряглись бицепсы Вована, готовые к броску.

— Спокойно, у нас еще будет время, — шепнул я.

— Скоро вы сдохнете на Арене, проходимцы! — продолжал насмехаться ублюдок. — А пока, будете работать! Отрабатывать пайку! Поняли?!

Нас повели на другой конец поселка. Да, забыл сказать, руки тоже были скованы гребанными кандалами. Так что ни о каком побеге и мечтать не стоит. С килограммами железа особо не разгонишься. Остается только положиться на татарина. Но меня опять начали терзать смутные сомнения. От всех этих событий моя паранойя усилилась в разы. По сути, кто он такой? Ни друг, ни брат. Так, бухали вместе. По большому счету, причин доверять ему — нет никаких. Мои размышления неожиданно прервались, ноздри защипало от мерзкой вони.

Свинарник, блин! В большом загоне бодро носились десятки жирных свиней, а также поросята поменьше. Цепи с помощью висячего замка закрепили на стену прилегающего хлева. Выдали лопаты. Я печально посмотрел на свои тактические боты. Походу, им пиздец. Сменную обувь никто тут, естественно, не выдаст.

— Убирайте, дерьмо, скоты! — крикнул Деревяшка. — К вечеру проверю!

Оставив парочку бородатых охранников, ушлепок свалил. Блять, как же мне хочется долго, не спеша, пиздошить его тяжелым предметом! Только надежда на этот долгожданный миг придавала мне сил во стократ.

— Вперед, нехристи… — пробурчал мужик с похмельным лицом, взводя оба курка двустволки.

Второй охранник отворил створку, впуская в загон.

***

Совсем не так я представлял свою жизнь, когда решил стать выживальщиком. Зачем запасал тысячи патронов, тонны припасов? Зачем покупал дорогую снарягу? Чтобы не быть в самом низу социальной иерархии после Большого Пиздеца. Чтобы не стать рабом у тех, кто сильнее и лучше вооружен. Казалось, я все предусмотрел, кроме вот этой блядской херни. Отпихнув лезущего под ноги свина, я зачерпнул лопатой хлюпающую смердящую жижу и закинул в тележку. Нет, я не смирился. Буду копить ярость и злость, чтобы в нужный момент вырваться на свободу.

Когда телега доверху наполнилась гавном, мы взялись за ручки и подкатили к воротам в ограде. Охранники, весело покуривающие снаружи, тут же похватали ружья. Прибежали еще два пацана и потащили вонючий груз. Можно было немного передохнуть, пока они разгружали.

— Эй, слы, курехой угости, епт! — попросил Вован, облокотившись на заборчик.

— Покурить захотел? На! — Охранник поправил шапку, сплюнул окурок в грязный снег и растоптал сапогом. — Работай, паскуда!

— Ах ты, ска! — дернулся десантура.

— Давай, попрыгай мне тут, псина, — сплюнул мужичок. — Ищчо плетью угостим, коли не хватило!

— Уймись, мы же договорились! — Я вернул в чувство Вована.

— Ну, чаво вылупился? Чаво шары таращишь? — заволновались охранники.

Вован мрачно глядел на них исподлобья.

— Запоминаю, хуле, — процедил он.

Пацанчик примчался с пустой телегой, и мы продолжили свою грязную работу. Я выскребал лопатой обосранные доски, стараясь не сблевать. А Валера сидит, наверно, в своем бункере, самогон с тушняком наворачивает, на приставке режется. Забыл про своих товарищей. Бля… Надо успокоиться, Санек, думать о чем-нибудь приятном… Я принялся думать, как убиваю этих ублюдков. Особенно Деревяшку. О, как будет страдать эта тварь. Будет молить о легкой смерти.

— Слы, братка, а чо нащщет хавчика слыхать? — Вован прервал полет моих кровавых фантазий.

Утром, когда его притащили в камеру, я поделился через окошко своей едой. Но с тех пор прошло много часов.

— Не знаю, — хмуро ответил я. — У самого желудок сводит.

— Во-во, нахуй… мож, это… наебнем поросенка вон того?

— Ты что сдурел? Сырым его есть будешь?

— А чо такого, ебт? Я живьем бы сожрал нахой! Эти пидары отвернулись, не заметят, хуле.

— Вован, посмотри, мы по уши в дерьме. Давай не будем добавлять новых проблем?

— Ладно, пох, чо, — он вывалил содержимое лопаты и облокотился на черенок. — Увидишь, скажи корефану