Ты моя, Пушинка! - Ирина Лисовская

же фразой: «Уже скоро, пацаны работают!». Фраза, от которой ему блевать хотелось. Прошло восемь часов, а результата, по-прежнему, ноль! Дан реально начал терять самообладание. Его трясло от пагубных мыслей и эмоций, ведь они никак не могли найти выход.

В момент, когда он снова собирался улизнуть, у Руслана запиликал телефон.

— Что это? — он с прищуром посмотрел в экран, а затем хмыкнул. — И нахрена мне эта инфа? Что она на этот раз придумала?

— Есть! — Стас подорвался с диванчика, вскочил и Дан.

— Улица Академическая, там последний раз телефон ловил сигнал Ульяны. Это за городом, радиус поиска большой, но вокруг поселки, можно поспрашивать, вдруг кто-то что-то видел.

— Погоди, так это же… — Рус, судя по движениям пальцев, увеличил изображение на телефоне, присмотрелся, — вот засранка мелкая! И все-таки нашла сестру раньше нас.

— Что? — Дан не понимал, что происходит, все его мысли были заняты лишь тем, как добраться до той самой точки. Чем скорее приедут, тем быстрее найдут Улю. Бог знает, что Астахов мог с ней сделать… Чернышов надеялся лишь, что ничего. Иначе он за себя не ручается.

— Карина скинула мне геолокацию. Сначала решил, что это опять ее дурацкие шутки. Но учитывая инфу Стаса, полагаю, киса нашла сестру. Погнали, у меня есть точный адрес. Ну, по крайней мере, все совпадает, — а потом добавил так тихо, что Даниил усомнился, правильно ли расслышал: — и наверняка своей аппетитной задницей влезла в неприятности…

Он отмахнулся, ведь это уже не его дело. Даже если не точный адрес, у Дана не было ни сил, ни желания сидеть на жопе ровно. Ведь каждая секунда промедления неспешно и методично била ему хлыстом прямо по сердцу. И окровавливала его, превращая в кусок мяса.

* * *

Может, это все дурной сон? Кошмар?

Но пронизывающий до кости дикий холод не отставил мне даже шанса усомниться. Я выдохнула клубок пара, а затем еще и еще. Будто это помогло бы согреть меня…

Отчаянно дернулась, но тело было прочно связано веревкой. Из сидячего положения я упала боком на матрас и зарычала в него от бессилия. Холод, голод и апатия сделали свое дело. Я… сдалась. Но мысли все еще атаковали голову.

Больной ублюдок! Это, по его мнению, любовь? Связать меня и бросить замерзать в неотапливаемом доме без верхней одежды? Чтобы пришла в себя? Да что за чушь! Даже я, злясь на Дана, не поступала так жестоко!

Вспомнилась вдруг цыганка, «поймавшая» меня утром снова возле того же магазина.

Она внаглую схватила меня за руку и всмотрелась в ладонь. А я будто воды тогда в рот набрала, только и могла, что наблюдать за действиями странной женщины. Но диковинным был не только ее внезапное появление, а еще и слова:

— Не убежала, красавица, как я советовала. А теперь все, колесо запущено. Вижу, страдать будешь, брильянтовая моя, от любви. Погубит он тебя, ох, погубит.

— Да кто, блин, о ком вы? — нашла в себе силы ответить ей.

И, как на зло, на ум приходило только одно имя: Даня. Не Максим ли постарался в очередной раз очернить Дана в моих глазах?

— Красавчик с черной душой. Есть на нем уже один грех, теперь не отмоется.

— Я вас не понимаю… — моргнула, и все исчезло.

Была ли она на самом деле? Оббежала все вокруг, но женщины и след простыл.

Зато практически сразу появился Астахов. Вырос предо мной широким деревом, которое не обойти, не объехать. Дружелюбно улыбался, но я чувствовала подвох всеми фибрами души. Было что-то нехорошее на дне зрачка Максима. То, от чего мороз пошел по коже.

Весь наш разговор четко стоял в памяти и прокручивался заезженной пластинкой:

— Давай поговорим, — он оглянулся и спешно добавил: — но только не здесь, пойдем ко мне в машину.

И протянул руку с уверенностью, что я приму ее. Что пойду к нему, с ним! Я не собиралась, о чем и предупредила:

— Нет, Максим. Нам не о чем говорить и я жду сестру.

— Это займет всего пару минут, — настаивал на своем, но видел твердость на моем лице, поэтому выпалил: — посмотри, там Настя на переднем сидении, мы с ней помирились.

Глава 21

И я, блин, присмотрелась, но… машина Астахова стояла далеко, а из-за слепящего солнца нереально было понять, сидит там кто-то или нет.

— Понимаешь, я хотел бы извиниться перед тобой. Это было ее условие перед нашим примирением.

Уж не знаю, фантазия моя разыгралась в тот момент, или помутнение рассудка, но четко увидела в машине на пассажирском месте кого-то. И даже показалось, что мне машут рукой. Настя простила Астахова? Ну, в целом, это их отношения и их жизнь, не мне в нее лезть.

— Ладно, но садиться в машину я не буду. Пусть Настя откроет окно, и ты извинишься. Перед ней и предо мной. А после разойдемся каждый своей дорогой.

— Как скажешь.

Я шла медленно, все присматривалась, но разглядеть сумела только уже перед машиной. В ней никого!

— Максим, ты м-м-м…

К лицу прижали тряпку, пропитанную чем-то ужасающе вонючим. Настолько, что тошнота поднялась к горлу, и мир резко закружился перед глазами.

Очнулась уже связанной на заднем сидении авто. Не знаю как, возможно, выброс адреналина, но я умудрилась достать телефон и позвонить по первому номеру в набранных — сестре. Страх и непонимание заполонили мысли, я что-то пролепетала ей, явно не то, что нужно было в подобной ситуации.

Максим увидел и на ходу вырвал у меня телефон, а затем выбросил в окно на проезжую часть.

— Неужели ты всерьез поверила, что я мог снова сойтись с инфантильной дурой? Да раскрой ты глаза — я же тебя люблю, Уля. Готов на все, даже похитить от придурка Чернышова. Он тебя не достоин. Ни тогда, ни сейчас.

Я промолчала. Пока Максим вез меня куда-то, не проронила ни слова. Молилась про себя, чтобы Карина все поняла и пошла к Дане за помощью.

Связанной я мало что могла сделать, поэтому, когда Астахов вытащил меня из машины, ощутила себя как та героиня из Кавказкой пленницы. Могла брыкаться да и только.

Холодный ветер неизбежно проник под тонкий свитер и все тело пронизало миллионами мурашек. Видимо, когда Астахов связывал меня, снял курточку. Я дрожала и от холода, и от неизвестности, а Максим все бубнил о своей светлой и чистой любви, от которой уже порядком тошнило.

Мы вошли в дом, но теплее не стало. Он промерз, и