Измена. Бес в ребро - Лана Полякова

— Я приеду за тобой через неделю. Давай лечись тут.— бодро проговорил Саша.

— Мы приедем. — твёрдо сказала я, глядя в глаза своему почти бывшему мужу.

Он смотрел на меня, не отводя глаз, и из его взгляда постепенно уходила надежда.

— Выздоравливай, Серёжа. — всхлипнула я, не выдержав напряжения, и выскочила из палаты.

Саша догнал меня буквально через пару минут. Он закончил с полицией и с дорожниками и уже получил выписку. Я краем сознания отметила, как оперативно он всё завершил. И как вовремя появился в палате Сергея.

Вот что значит правильный стимул.

Наконец-то мы вышли на улицу!

Вроде обычная больница. Но на меня она производит гнетущее впечатление. Какой-то перебор больничек на меня одну в последнее время.

Я чувствовала, будто освободилась от оков. Как вышла из тюрьмы. Хотелось поскорее уехать из этого места.

— Ты сможешь вести машину? — с тревогой спросил меня Саша.

— Смогу. Мы немного отъедем от больницы и посидим в машине. Я продышусь и поедем. — ответила я.

Ничего ведь не случилось. Это просто нервы.

Закупились кофе, проезжая случайную забегаловку. Выехали на трассу. Я съехала на ближайшем удобном повороте. Вышла в лес. Добралась до дерева.

И прооралась изо всех сил. Выкрикивая, сбрасывая своё накопившихся напряжение. Всю накопившуюся боль. Отдавая её весеннему шумному лесу.

Саша сидел на пассажирском сидении, открыв двери автомобиля, и ждал моего возвращения. Хорошо, то не надо ничего ему объяснять.

Я взяла бумажный стаканчик с горячим ещё напитком. Сделала глоток. Не итальянский, конечно, но, надеюсь, взбодрит.

— Лучше бы ты шашками увлекался. — сказала я, допивая последний глоток и усаживаясь за руль.

— Я тебе обещаю. Больше на трассу ни ногой! — повернувшись ко мне, произнёс Александр.

— Ты поранился вне трассы. И, спасибо тебе! За Серёгину жизнь.— ответила я.

— Лен, я...

— Ты не мог иначе. Я знаю. — проговорила я, аккуратно и нежно погладив пальцы его повреждённой руки.

— Поехали! — я хлопнула дверью и завела мотор.

Помнится, я говорила, что меня устраивает моя старая машинка. Так вот. Я поняла. Нет, не устраивает.

Я просто забыла. Замоталась. Забыла, как я люблю скорость. Как я люблю себя за рулём. Как мне нравится водить машину.

Непередаваемый кайф, когда огромный железный монстр подчиняется твоему малейшему движению. Чутко реагирует на каждое движение руля.

А как звучит его мотор!

Боже, это песня. Это восторг и экстаз!

И я люблю механическую коробку передач. Меня доставляет, что я с ней ближе к мотору. К сердцу машины. Я физически чувствую, как добавляю или снижаю его возможности. Его обороты.

Это чистый восторг!

Хочу себе новое авто. Прямо новое-новое!

До Зеленограда мы долетели как на крыльях. И дорога прекрасная и с пробками повезло. И кайф за рулём мощного автомобиля.

Подарок для меня от вселенной.

По Москве не так весело, но всё когда-нибудь заканчивается. Вот и мы доехали до Сашиной квартиры.

— Приехали — весело сказала я своему немного притихшему спутнику.

Мы поднялись на встроенном в лестничный проём древнем лифте. С ещё чугунными решётчатыми дверями. Они закрываются со страшным лязганьем. Да и лифт идёт совсем нетихо.

Квартира располагалась на Сущёвском Валу, во внутреннем кольце. В старом, ещё довоенной постройки шестиэтажном доме. Где последний, шестой этаж как бы надстроен. Сашина квартира на четвёртом этаже.

Дубовая, массивная на вид, входная дверь. Вторая, сейфовая. И вот мы в квартире.

Из глубины вышел возмущённый Тимофей. Он потёрся о ноги хозяина и, усевшись напротив дождался, пока мы разуемся. Только после этого котяра высказал, что он думает о несознательном хозяине.

Даже меня пробрало. Так отчитал!

— Проходи, Леночка. Чувствуй себя как дома. — проговорил Саша, делая приглашающий жест.

Вот мой дом. Тут я родился и вырос. В коммуналке с соседями. В своё время мы выкупили комнаты у других жильцов.

Очень странное впечатление производит квартира.

Пять, что ли, изолированных комнат. При высоких потолках. С огромной, метров двадцать кухней и с двумя санузлами. Всё монументальное. Внешние стены больше, чем полметра. Да и внутренние не хлипкие.

Квартира с историей.

Саша явно устал с дороги. Он немножко морщился при каждом движении, скрывая от меня боль.

Милый.

Я помогла ему переодеться. Заказала доставку продуктов. И, глядя в его глаза, позвонила девочкам и сообщила, что сегодня я не вернусь. И что я остаюсь у Александра Михайловича.

Было радостно и интересно наблюдать, как меняется его выражение лица. От сосредоточенности через недоверие переходя к счастью.

— Леночка, я счастлив. Но я совсем не готов. Хотел сделать для тебя праздник с переселением. — начал говорить Саша.

— У меня только одна просьба к тебе. Завтра поедем в ожоговый центр на измайловской. Мне неспокойно за твою руку. У тебя ведь снова озноб? — целуя в небритую щеку, сказала я.

Неужели он думал, что я оставлю его одного? Беспомощного. Больного.

В моём сердце поселилась нежность. Она дремала пушистым котёнком, когда я занималась делами, она согревала солнышком, когда я, замерев на минутку, перед окном на кухне смотрела во двор дома. Она разливалась пожаром в груди, когда я помогала Саше обедать.

Я чувствовала себя счастливой.

Мне в удовольствие было смотреть, как он ест, как он двигается, как разговаривает. Мне импонировала его спокойная манера. Что он шёл к своей цели мелкими и спокойными шагами.

Основательность!

Вот.

Такой же, как его квартира с внешними стенами словно крепость

С девочками на следующий день я поговорила на удивление легко.

Олюшка не захотела до сдачи ЕГЭ куда-либо переезжать. Она, как и свойственно её характеру, со всей своей серьёзностью подошла к процессу подготовки. И всё, что этому мешало, отвергалось сейчас, как неважное.

Ей нужно было обеспечить условия. Горячий обед вовремя, прогулку, сон. Одежду подготовить, чтобы она не отвлекалась на мелочи.

Несложно.

Просто требует внимания.

Иришка, давно мечтавшая об отдельном жилье, была рада внезапно остаться без родительской опеки. И обустраиваться не нужно, уже всё продумано и отлажено, и можно почувствовать себя самостоятельной.