Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР - Дмитрий Верхотуров

От Винтера в правлении требовали немедленного начала работ на плотине. Однако Винтер после ревизии своего хозяйства на площадке пришел к выводу, что такими слабыми силами нечего даже и пытаться приступать к работе, а нужно сначала завершить подготовительные работы. Он приказал бросить все силы на строительство камнедробильного завода, который должен был обеспечить стройку бутовым камнем, двух бетонных заводов, по одному на каждом берегу, чтобы не зависеть ни от кого в снабжении бетоном. Винтер приказал уделить главное внимание достройке жилья и складов, чтобы можно было начинать работу на подготовленной основе и не страдать от плохого, неналаженного быта.

Эта политика стоила Винтеру немало крови и нервов. От него требовали и требовали приступать к строительству, упирали на тяжелое международное положение, на требования партии. Начальник строительных работ отбивался как мог:

«Винтер ворчал:

– Правление, партком, РКИ, Цекобанк от хлюпиков заразились, работать надо, а не заседать. Я строю, понимаете, строю.

– Мы строим, Александр Васильевич, народ строит.

– Я отвечаю.

– Мы отвечаем.

– Вы должны мне помогать.

– Мы поэтому и интересуемся очередностью работ, сроками начала основных работ.

– Пока не создам нормальных бытовых условий, основных работ не начну. Да, мне нужно свое жилье, свои бани, свои школы, свои деревообделочные и кирпичные заводы, свои пекарни, сады, черт возьми! Вы знаете, сколько тысяч рабочих будет в период развернутых работ?! Вы понимаете, что им нужно жилье, хлеб, вода?!»[151].

Наконец, ему удалось настоять, во многом опираясь на свершившиеся факты, на достройке строительной базы.

Закладка Днепровской электростанции состоялась 8 ноября 1927 года, на следующий день после десятилетней годовщины Октябрьской революции и неудачного троцкистского путча. На торжественном митинге присутствовал Председатель ВЦИК СССР М.И. Калинин, произнесший речь по поводу этого знаменательного события.

Началось строительство Днепрогэса. В месте Кичкасских порогов Днепр разделяется на три протоки, разделенные высокими скалами. Эти самые днепровские пороги были известны с глубокой древности тем, что были совершенно непроходимы для судов. Пороги обносились стороной. Днепр был даже в начале ХХ века судоходен только до порогов.

Место было выбрано не случайно. Здесь скалы порогов представляли собой естественный фундамент для плотины и были источником строительного материала. Днепровский гранит, из которого были сложены эти скалы, в огромных количествах пускался на щебень и бут. Кроме того, опираясь на эти скалы, можно было строить плотину по частям: сначала на боковых протоках, а потом только на средней протоке.

Мы не будем вдаваться в технические подробности, но в общем и целом о технологии строительства рассказать нужно. Технология строительства плотины была, в общем, такова. Сначала рубились ряжи[152]из бревен, которые ставились в воду и засыпались камнем, а затем в дно реки забивались стальные шпунтовые сваи, крепившие ряжевую стену, с помощью которых перегораживалась протока реки. Сваи образовывали временную плотину, под защитой которой велись остальные строительные работы. Она снималась, когда бетонная плотина была возведена на высоту выше уровня воды.

В ноябре 1927 года Днепр уже встал. Это облегчило работы. Строители рубили ряжи прямо на льду и потом опускали их в воду, подрубая под ними лед. Работу начали сначала на боковых протоках Днепра, с обеих берегов. Одновременно начались работы по строительству котлована для сооружений и строительство гравийного и каменного карьеров. По всей площадке прокладывались железнодорожные пути для перемещения кранов и составов с грузами. От бетонных заводов к реке подводились пути для вагонеток с бетоном.

За зиму 1927–1928 годов боковые протоки Днепра были загорожены стеной из ряжей, и в январе 1928 года началась забивка шпунтовых свай для укрепления ряжевой перемычки. Забивка свай продолжалась всю весну и была завершена в мае 1928 года. После этого на осушенном участке скал начались каменотесные работы. По технологии строительства в скалах нужно было вырубить котлованы для строительства машинного зала, а также снять со скалы все участки, которые уже растрескались. Под плотиной должен быть только сплошной камень, без трещин. Любая, даже небольшая, трещина в камне грозила разрушением плотины.

Весной 1928 года на боковых протоках Днепра рабочие стали долбить в камне шпунты и закладывать заряды для взрыва скалы. Работа начерно делалась аммоналом, а каменотесы потом уже доводили ее до нужного качества вручную, зубилом и молотом. Во время взрыва скалы на правой протоке Днепра произошла катастрофа. От взрыва рухнуло 220 метров шпунтовой стены. Сваи на глазах у строителей рухнули в воду. «Поднять, выправить, поставить», – приказал Винтер. Водолазы достали покореженные сваи, рабочие на берегу правили их, сваривали разломившиеся пополам стальные балки и потом уже их забивали обратно.

К июлю 1928 года разрушенная шпунтовая стена была восстановлена, и каменотесные работы на боковых протоках Днепра возобновились. Одновременно началась укладка ряжей и забивка свай на самом трудном участке, на средней протоке Днепра, который был шире двух боковых и имел ширину около 900 метров и по которой проходило основное течение реки. Ряжа за ряжей, с двух сторон постепенно средняя протока перегораживалась. Каждую ряжу приходилось поднимать над водой, точно устанавливать над местом спуска, аккуратно опускать, потом водолаз закреплял ее внизу ко дну реки, а потом только ряжа засыпалась камнями. Эта работа заняла почти полтора года и, начавшись летом 1928 года, шла весь 1929 год. Только 29 января 1930 года строителям удалось забить последнюю сваю в средней протоке Днепра.

Строители выполнили самую трудную и самую рискованную часть работы, проходившую в бурном потоке воды, низвергавшейся через пороги. Теперь нужно было обтесать скалы и вырубить в скальном ложе реки котлованы для заливки бетонной плотины.

Пневматических молотков на строительстве практически не было. Основная часть каменотесных работ производилась вручную. С помощью зубила, бородка и молота рабочие скалывали гранитную скалу. Один каменотес держал зубило, а другой бил по нему молотом. Целый день над стройкой стоял тяжелый звон от тысяч ударов стали о сталь. Эта была очень тяжелая работа, которая могла быть под силу только самым крепким работникам. Отколотый камень с помощью тачек и грабков, то есть конных телег для перевозки грунта, отвозился в сторону из котлована.

Купер, наблюдавший за ходом работ, удивлялся, как каменотесы без всякого оборудования, одними зубилами могут рубить скалу, несмотря на то что она в ряде мест была сплошной. Он признал, что американские рабочие не способны на такую работу.